Секреты и Соблазнение - Бьянка Мов

— Мне тоже не нравятся студенты. — Кривая улыбка расползлась по его лицу, и я чуть не дала себе пощечину за внезапный удар в сердце, который почувствовала при его словах. — Но некоторые мне не нравятся меньше.

— Да, некоторые профессора мне тоже не нравятся меньше — сказала я, глядя в окно, чтобы он не увидел моей улыбки.

— Почему ты подожгла дом, Эйвери? — спросил он из ниоткуда. Моя голова дернулась в сторону, удивленная внезапной сменой темы.

— Это имеет какое-то значение, если я скажу тебе? — Воздух казался намного тяжелее, чем обычно.

— Нет — наконец признался он. — Но я все равно хотел бы знать.

Я сделала глубокий вдох и выдохнула, размышляя о том, что я могла и не могла ему сказать. Если бы он кому-нибудь рассказал, мой год здесь был бы напрасен.

— Ты клянешься, что это останется между нами? — Мой тон был смертельно серьезен, жизнерадостность в нем исчезла.

— Клянусь моей душой. — Странный способ ругаться, но из его уст это звучало искреннее, чем все клятвы, вместе взятые. Хорошо…

— Ты, должно быть, читал мои показания. — Он кивнул. — Это была не вся правда. Да, мне понравилось сжигать этот дом дотла. Я действительно это сделала. Но не потому, что я монстр. Я сделала это для Мии, маленькой дочери моей соседки. Ее мать была воплощением сатаны и творила с ней ужасные вещи. Я была ее единственным другом, поэтому она доверила мне то, что происходило, с условием никому не рассказывать. Она была травмирована, напугана, и я не видела выхода. Мои анонимные сообщения в полицию ничего не дали. Нет, они сделали все еще хуже. У Мии нет других родственников, которые могли бы позаботиться о ней. Я просто хотела, чтобы это прекратилось, понимаешь?

— Значит, ты сожгла дом дотла, чтобы они могли переехать куда-нибудь еще? Еще дальше от тебя? — Я покачала головой.

— Нет. Я хотела сильно навредить ее матери, чтобы она долгое время не могла заботиться о Мии. Наблюдать за ее страданиями было бонусом. Удовлетворение, которое я получила, будет питать мой дух всю жизнь. В любом случае, приемная семья лучше заботилась бы о ней. Боже, кто угодно позаботился бы о ней лучше, чем этот демон.

— И что после этого? — Его голос звучал скептически, ничто не выдавало того, что происходило у него внутри, когда он воспринимал мои слова.

— Я хочу, чтобы мой отец удочерил ее. Для этого я должна рассказать ему всю историю, что непросто по телефону. Сейчас не время. Не раньше, чем я узнаю, что Мия в безопасности, далеко от своей матери. — Я поерзала на своем месте. — А если он не захочет, и я уйду отсюда, я пойду работать, как-нибудь заработаю свои деньги. Тогда я сделаю это вместо него.

Я подумала о том, с какой тревогой она стучала в нашу дверь, пока мой отец был на работе. Она почти ничего не ела, ее тело было покрыто синяками. Иногда я тайком выходила и клала конфеты ей на подоконник.

Однако мои действия мало что сделали для облегчения ее страданий. Я все еще помнила, как мы сидели на моем крыльце, и я заплетала ей волосы. Той поздней весной она впервые рассказала мне, что с ней делали.

Дрожь пробежала по мне, когда я представила ее глаза, когда она умоляла меня держать это при себе. В этот момент я поняла, что мне нужно было сделать.

— Значит, ты пожертвовала своим будущим ради небольшого шанса, что ей будет лучше где-нибудь в другом месте?

— Да — ответила я без колебаний. — И я бы сделала это снова. — Мистер Престон кивнул, погруженный в свои мысли.

— Конечно, ты бы хотела — сказал он больше самому себе, и я не могла понять смысла его слов. — У тебя доброе сердце.

— Я уверена, что у тебя то же. Ты просто не показываешь этого.

Возможно, я зашла слишком далеко с этим заявлением. Я не знала его, но что-то, может быть, внутреннее чутье, подсказывало мне, что мы больше похожи, чем я думала.

— Если бы люди увидели это, они бы на это рассчитывали. — Я фыркнула.

— Значит, ты не хочешь, чтобы люди рассчитывали на тебя?

— Нет — тихо ответил он. — Однажды кто-то рассчитывал на меня. И я подвел этого человека.

Он говорил о женщине, о прошлой любовнице? Я знала, что ревность неуместна, но я не могла избавиться от этого чувства. — Каждые несколько лет мы случайно сталкиваемся друг с другом, но это не так, как раньше

Впервые после моего признания он снова перевел взгляд на меня, синева его глаз стала темнее, дикой, как штормовой океан. В них было так много печали, и в то же время они несли в себе тоску и надежду. — Мы приехали.

Ворота академии открылись — судьбоносное приглашение.

19

Мы заехали на пустую парковку, вокруг было всего несколько машин. Было почти совсем темно. Только несколько окон растрачивали свой золотой свет, но не могли осветить путь. Даже луна не хотела показываться. Раскаты грома, время от времени украшавшие ночное небо, никак не могли успокоить мое бешено колотящееся сердце.

Что-то в том, как он сидел, как он выглядел, изменилось.

— Ты когда-нибудь любил кого-нибудь, профессор? — выпалила я.

Я не знала, почему произнесла эти слова. Это было почти так, как если бы его душа заставила меня сказать то, что я думала. Улыбка скользнула по его губам, грубая и душераздирающая.

— Да. Каждый раз, когда мы снова находили друг друга, я любил ее еще больше. Я сглотнула. Это откровение ранило меня сильнее, чем я хотела признать.

— Почему вы не вместе? — Я продолжала спрашивать, двигатель давно выключен.

— Кто сказал, что нет?

Что-то мелькнуло в его глазах, некий вызов, как будто я должна знать, как играть в эту игру, как будто он потребует этого от меня, а потом будет разочарован, когда я не пойму правил.

— Я вижу ее отсутствие в твоих глазах.

Он подошел ближе, его запах стал еще более интенсивным.

— Она не часть моего настоящего и уж точно не будет частью моего будущего. Судьба позаботилась об этом, и я смирился с этим. — Нет, ты этого не сделал, хотела возразить я, но не хотела причинять ему еще больше боли. Он уже был поглощен сожалением.

Я немного придвинулась к нему, наслаждаясь чувством близости, в темноте, где мы могли бы рассказать друг другу наши секреты.

— Я беспокоюсь о тебе —