Дом Живых. Арка первая: Порт Даль - Павел Сергеевич Иевлев

— В таком случае, я не возражаю, — кивнул Полчек и отхлебнул из бокала.

— Тогда ей положена доля!

— Почему?

— Потому что она есть у всех, кто в театре! У меня, у Кифри, у тройняшек, разумеется, у Пана…

— Правда? — удивился Полчек.

— А вы думали, что мы живём на подаяние?

— Я, признаться, вообще об этом не думал. Финансовыми делами занимается Спичка. Скажи ей, что я не против, если ей зачем-то нужно моё мнение. Кажется, она прекрасно обходится без него.

— Благодарю вас, Мастер Полчек! — сказала Завирушка. — Вы не пожалеете! Я уже научилась управлять своей способностью и теперь могу сбрасывать иллюзии с чего захочу. А с чего не захочу — не сбрасывать!

— Рад слышать, — кивнул драматург. — Кровь всегда берёт своё, а предназначение находит человека. Мы ещё обсудим это, когда обстановка станет менее шумной.

Полчек отвернулся и уставился в книгу, давая понять, что разговор окончен.

* * *

— Стажёрская доля, — решила Спичка, — не более.

— Но её роль почти главная! — возразила Фаль.

— Но за неё тащит Пан!

— Она уже выучила слова, правда, подруга?

— Выучила, — подтвердила Завирушка, — но если уважаемая Спичка считает…

— Считаю, — отрезала дварфиха. — Не будем спешить. Она не первая, кто подавал надежды. Стажёрская доля.

— Но… — начинает Фаль, а Завирушка останавливает её, коснувшись плеча.

— Я согласна.

— Зря ты так, — говорит Фаль, когда они идут по коридору. — Ещё немного, и я бы её уболтала.

— Но я правда не уверена в себе. Всего несколько дней назад я была непосвящённой птахой, и вовсе не считаю себя актрисой. Кроме того, — Завирушка потрясла звенящим мешочком, — это больше денег, чем было у меня когда-нибудь. У меня вообще никогда не было ни монетки!

— Тогда это надо немедленно отметить! Пойдём для начала купим тебе какое-нибудь отпадное платье! На вечеринке ты будешь блистать, я обещаю!

* * *

Труппа собралась в большом помещении за сценой, где обычно хранится реквизит. По случаю спешного ремонта декорации вынесли, взамен напихав притащенной расторопными грузчиками мебели.

— Это столы для зала? — с сомнением рассматривает их Кифри.

— Вроде как, — ответила Фаль. — Тот ушлый табакси раздобыл где-то по дешёвке. Подозреваю, они то ли краденые, то ли из конфискованной контрабанды. Но выглядит терпимо.

— Выглядит — это ладно, — недовольно пробурчал козёл, — но столы в зале? Кто вообще слышал о таком безобразии? Как они будут слушать, чавкая?

— Ну, в основном, булькая, — уточнила Спичка. — Еду мы в баре не подаём. Кстати, может быть, и зря.

— Вот точно зря! — раздался голос из коридора. — Можно к вам?

— Это вечеринка для своих. Типа тимбилдинга, — недовольно сказал Пан.

— Для своих? Тогда я по адресу, — фыркнул, ничуть не смутившись, Рыжий Зад. — Тут все свои-свои, но я своее всех! Вот увидите, у нас впереди большое совместное будущее.

— И зачем нам сдался рыжий табакси? — шутливо интересуется Фаль.

— Ха! Мы знакомы всего пару дней, и вам уже приходится сносить стены, чтобы вместить желающих! Вот увидите, скоро вам потребуется и здание побольше!

— Больше «Скорлупы» в городе ничего нет, — напомнил Кифри.

— Так ты считаешь это своей заслугой? — возмутился Пан. — Не гениальной пьесы Мастера, не моей режиссуры?

— У вас уже были пьесы и режиссура, но смотрели на это три десятка зануд. Потом появляюсь я — и опа! Аншлаг! Совпадение? Не думаю! Маркетинг и промоушен, промоушен и маркетинг!

— Какой наглый!

— Вы так говорите, как будто это что-то плохое!

— Хватит, хватит, — остужает их дварфиха. — Пусть выпьет с нами. Может, он и не совсем свой, но хотя бы забавный. Слушать ваши унылые препирательства мне давно надоело.

— Итак! — громко объявил Пан. — Наше собрание имеет два повода!

— Один из них — надраться, — задумчиво сказал Кифри. — А второй какой?

— Ладно, три повода! Первый — это…

— Надраться, мы уже поняли, — махнула рукой дварфиха. — Сейчас принесу бочонок.

— Вообще-то, это был третий, — недовольно говорит козёл.

— Просто ты демон и не пьёшь, — логично заметила Фаль.

— Ладно, тогда второй повод — наш, не побоюсь этого слова, триумф! Наконец-то публика поняла величие и серьёзность нашего творчества! Оценила наше искусство! Воздала должное нашему таланту!

— Моему элю она воздала должное, — сказал Спичка, возвращаясь с бочонком. — Тащите кружки! Да свои, не из бара! А то потом не досчитаюсь, знаю я вас…

— У меня нет своей кружки, — пискнула растерянно Завирушка.

— Тебе я принесла. Будет твоя. Береги, а то сопрут. Актёры ― народец ненадёжный… Кстати, отличное платье.

— Правда? Вам нравится?

— Выйди в таком на сцену, и продажи эля взлетят процентов на восемь минимум.

— Вы тоже считаете, что оно слишком… короткое?

— Фаль выбирала? — понимающе кивнула Спичка. — Ну, что тебе сказать? В жару я бы тоже носила что-нибудь выше колена, но мои ноги не берёт бритва. Кроме того, голые коленки плохо сочетаются с бородой.

— Не слушай её, подруга! — тут же заявила Фаль. — Ты отлично выглядишь. О, у тебя теперь есть своя кружка?

— Да, — смущённо показала посудину девушка, — красивая.

— Ха, на ней пьяный пикси! Я думаю, теперь это должен быть твой тотем!

— Я должна была его освободить! В Обществе анонимных пикси-алкоголиков обещали за ним присмотреть.

— А поскольку мы пока не пикси-алкоголики, то давайте выпьем! — провозгласила гномиха. — За третий повод нашей пья… то есть встречи, за новую актрису на нашей сцене! Начинающую, но талантливую! За Завирушку! Имейте в виду, кто её обидит, будет иметь дело со мной!

Дварфиха, не спрашивая согласия, уже наполнила кружку девушки элем, а, поскольку пили за неё, отказаться было как-то неловко…

— Мы будем знамениты, я вас уверяю! — горячится козёл. — Публика осыплет нас деньгами, а Дом Теней будет умолять взять лицензию! А мы будем хохотать и вытирать о них сапоги! То есть копыта, в моём случае. А все эти расфуфыренные попугаи из городских театров, которые даже смотреть в нашу