Измена. Право на сына (СИ) - Арина Арская

первом поцелуе. И да, эти осколки можно закинуть в темный угол, но я буду возвращаться к ним. С годами все реже, однако мне их не выкинуть из головы.

И как легко любить человека, который не ошибается, не предает и не спотыкается на жизненном пути. Любишь и наслаждаешься партнером, собой и окружающим миром.

— Уля… — говорит сквозь сон Макар.

— что?

— Я посмотрел фотографии с нашей свадьбы.

Я тоже их на днях пересматривала. Я там такая дура счастливая, что хотела все снимки порвать, но Дина бессовестно отобрала альбом и куда-то спрятала.

Сказала, что когда я буду в состоянии поплакать, то тогда и буду рвать фотографии.

Я в ответ легла на ковер и тут же заснула.

— и на всех фотографиях я испуган.

— вовсе нет.

Макар на снимках — строгий, надменный и самодовольный.

— Да, Уля, я очень испуган. И не спорь. А, может это я сейчас испуган. — замолкает и приоткрывает левый глаз, — не спросишь почему?

— Почему?

Когда он уже заснет? И мне бы сейчас уйти, ведь он забудет этот ночной разговор, а для меня он может обернуться сожалениями и тоской.

— Потому что я хочу пригласить тебя на свидание

— что?

— Прямо сейчас, — зевает и хочет встать, но я его толкаю обратно на матрас. — Пошли на свидание?

— ты пьян.

— Ну да, — хмурится он и накрывает лоб ладонью, — тогда завтра?

— Какое свидание, Макар, если мы разводимся? — шепчу я, а голос дрожит.

— Обычное свидание… — ворчит он и переворачивается на бок. — Я, что, зря няню нанял? Она для этого и нужна. Папа и мама на свидание, а она с ребенком …

— Макар.

Молчит, и слышу его тихое посапывание. Заснул, да так еще внезапно, будто его выключили.

— Макар… — шепчу я, чтобы удостовериться в том, что он точно заснул.

Не отвечает. Кусаю губы и аккуратно ложусь рядом. Не могу ничего с собой поделать. Каждую ночь просыпаюсь одна в постели, и с каждой ночью голод по теплу становится острее и отчаяннее.

Я лишь на короткую минуту прижмусь к его спине, прислушаюсь к дыханию и сохраню его терпкий и пряный запах. И никто об этом не узнает. Это будет моим секретом. Да, я слабая и схожу с ума, но я нуждаюсь в Макаре. Хотя бы на минуту.

Если он пьян от виски, то я от тоски. Обнимаю Макара, делаю глубокий вдох у его затылка, закрываю глаза. И нет сейчас для меня ничего, кроме его запаха. Почему женщина не может просто взять и преисполнится равнодушием к тому, кто делает ей больно.

Открываю глаза и вся внутри съеживаюсь от паники. Утро. Была ночь, а теперь утро. Макар сидит на кровати ко мне спиной, опершись локтями о колени, а я боюсь пошевелиться. На мятой подушке расползлись пятна солнечных лучей.

Как я могла заснуть? Я ведь этого не планировала. Я лишь хотела украсть у пьяного Макара минуту близости, а потом трусливо ретироваться. И как ему все теперь объяснить? Как оправдаться?

— Я все помню, — мрачно говорит он.

Сердце сжимается в черную точку от его тихого голоса.

— Не только то, как я разрыдался, — продолжает он. — Память вернулась… — замолкает на секунду и недобро усмехается, — Улиточка.

Глава 47. Ревность

— Ульяна, — приподнимаюсь на руках. — Меня зовут Ульяна.

Оглядывается, зло щурится и тихим шепотом, что пробирает до самых костей, спрашивает:

— что, была готова отдаться пьяному нытику, если бы он был чуть настойчивее?

Недоуменно молчу, затем возмущенно моргаю, а через секунду смеюсь. Видел бы он себя сейчас со стороны. Лохматый, бледный и разъяренный.

— Ты ревнуешь к самому себе? — вскидываю бровь

— значит, была готова раздвинуть ноги, — цедит он сквозь зубы.

— Это, правда, смешно, Макар, — я опять смеюсь. — Ты себя слышишь? Давай, назови меня еще и шлюхой за то, что обнимала законного мужа.

Судя по его взгляду, он хочет так и сказать. Медленно выдыхает, крылья носа вздрагивают в гневе, и на щеках гуляют желваки.

— Верни того Макара, — шепчу я. — Он был разговорчивым.

Я хочу его подразнить. И имею право за все эти одинокие ночи, блеклые дни и апатию, в которой я задыхалась.

Макар встает, поправляет ворот рубашки и скрывается в ванной комнате, бесшумно прикрыв дверь.

— Узнаю того самого Макара, который просто уходит от диалога, когда ему что-то не нравится и когда ему нечего ответить.

Сжимаю переносицу. Сейчас он удовлетворит свои физиологические потребности, сходит в душ, выпьет кофе и устроит мне сладкую жизнь.

— НУ, что там? — с шепотом в комнату заглядывает бледная Дина

— Вернулся старый Макар, — едва слышно отвечаю я и массирую виски.

— Мне и новый не очень нравился.

— Дина, мне тут все прекрасно слышно, — доносится глухой и злой голос Макара.

— А про мою премию за то, что я лучшая в мире няня, вы, вероятно, забыли, да? — Дина входит в спальню и скрещивает руки на груди, глядя на дверь ванной комнаты.

— Про лучшую няню, Дина, не было ни слова, — недовольно отвечает Макар.

— Уходите от ответа, — Дина сводит брови вместе. — Премия будет.

— Какая ты меркантильная дрянь, — рычит Макар за дверью.

Я жду, что наша няня обидится, оскорбится, но она лишь усмехается и заявляет:

— А вы не отвечаете за свои слова!

— Дина, мать твою, я на унитазе сижу! — Макар повышает голос. — Ты еще ворвись прямо сюда, чтобы окончательно меня добить!

— тогда кофе?

— Да, будь добра.

— С молоком и с сахаром?

— Дина!

Кажется, что аж дверь от баса Макара дрожит и слетит с петель.

— Боже, какие мы нервные при похмелье, — шепчет она и кидает на меня недовольный взгляд, ожидая поддержки.

Однако я молча встаю, приглаживаю растрепанные волосы и выхожу из комнаты.

— Хотя, наверное, не кофе, а аспирина ему выпить, — Дина семенит за мной. — Лучше яда ему плесни.

— Думаешь, поможет?

Резко разворачиваюсь к ней, и она улыбается:

— Не только старый Макар вернулся.

— Иди вари кофе, — сжимаю кулаки, — раз тебе так хочется премию выбить.

Она молча опускает взгляд и пялится на мою грудь. Не дождавшись реакции, поднимает взор и шепчет:

— Молоко, Уля.

Я опускаю взгляд. Недоуменно смотрю на влажные пятна на пижаме и не сразу соображаю, что происходит. Разве может молоко взять и вернуться всего за одну ночь? И это совсем нелогично. Я сейчас испугана, рассержена, растеряна, и во мне нет умиротворения и баланса.

Оторопь сходит, и я чувствую, как ноет грудь под пижамой. Сглатываю и поднимаю недоверчивый взгляд на Дину, которая примиряюще гладит меня по плечу:

— я