Еретик. Войны мёртвых (СИ) - Александр Черногоров

Зал блистал золотом и серебром, терзая меня обилием красок и пестрой кампанией собравшихся. Справа в пояс кланялись стражники, закованные в узорчатую броню и нервно покачивающимися мечами на поясах. Слева пришедших приветствовали иные солдаты, чей доспех не отделить от гнилой плоти. Поскрипывая матовыми шестернями, стражники-Механисты лишь плавно кивали, провожая меня мягко сияющим взглядом искусственных глаз.

За огромным металлическим столом расположились гости. В начале зала сидели за позолоченными блюдами чиновники, жадно разглядывая бьющуюся в огромных клетках дичь. Вдоль стен под фонарями ревели, пищали, бились во всю мощь медведи, кабаны с обломанными бивнями, рыси и гигантские пауки, злобно шипящие из темных углов своих неприступных будок.

Чуть ближе к хозяину восседали в сородичи. Те не дожидаясь начала пира хлестали Эссенцию, нюхали блестящие порошки и курили вонючие трубки. От такого количества дурманов меня чуть не стошнило, но руки сами потянулись к зельям. Словно из воздуха рядом появился Ангус. Подхватив меня за руку, он молча повел меня вперед, пытаясь отвести подальше от искушения.

Уже ближе к восседающей во главе стола семейной чете сидели чародеи и жрецы, справа и слева. Они молча перебрасывались косыми взглядами, и лишь снующие туда-сюда из под темных ряс души о чем-то перешептывались между собой, улетучиваясь, словно дым, и прячась под опекой монаших одежд.

Я хотел спросить раба, что происходит, но он лишь усадил меня на мягкий стул и пристроился рядом. Выглядел он на удивление серьезным, хотя напудренное лицо и увитый рюшами, словно плющом, наряд не вызывал ничего, кроме смеха. Рядом со мной сидели Кларисса и Эльза. Пророчица с детской радостью помахала мне рукой, а рабыня Ангуса прятала взор в лезвии серебряного ножа.

Напротив нас расположился закованный в патину Механист. Он был гораздо выше, чем его собратья-охранники, стальной башней возвышаясь над гостями. Его зеленый глаз, из плоти, неспешно осмотрел нас, другой, механический, вертелся волчком, высматривая что-то свое среди собравшихся. Стул возле него оставался пустым.

Наконец, когда поток гостей иссяк и двери грузно захлопнулись, Сарес и его супруга, похожие на близнецов-призраков, встали со своих троноподобных кресел и подняли руки вверх.

— Приветствую вас, дорогие друзья! — начал вампир. — Уже не первый раз мы встречаемся в этом зале, и я все так же рад видеть вас гостями в моем доме.

— Мир вашим землям и милости Богов, — пропела Адизель, приложив руки к груди.

— Мы все собрались здесь, дабы обсудить наши планы на будущее. Безусловно, в свете последних событий, весьма туманное. Господин Зеин покинул нас в это нелегкое время, во всем Белендаре. Пустоши не пощадили нас и нашего господина, мир его праху и милости Богов его душе. И все же, мы пришли сюда не для того, чтобы горевать и лить слезы по ушедшим временам. Мы собрались здесь для того, чтобы пробиться сквозь мрак неизвестности и продолжить приносить нашим землям покой и процветание! Помянем же добрым словом господина Зеина и развеем грусть замечательным пиром!

Гости радостно воскликнули, подняв руки подобно хозяевам, и звери испуганно сжались в своих тесных казематах.

— Заносите угощения!

Под радостные вопли гостей в зал ворвался целый ворох слуг, неся на золотых подносах куски бескостного мяса и тушки зверей. Весело звенели бутыли с дурманами и плещущимися в заколдованном стекле душами, верещали и бились мелкие звери, пытающиеся вырваться из своих клеток. Не дожидаясь команды, вельможи набросились на угощение, разрывая порченую плоть голыми руками, или медленно и не спеша разделывая ее ножами и вилками.

— Урок этикета, — прошептал Ангус, отвернувшись от лающей на столе собаки. — Угощайся от души, говори только по делу. И никогда не начинай говорить с хозяином первым. Он сам должен обратиться к тебе.

— О Боги, — вздохнул я. Передо мной на стол опустилась клетушка с мирно спящим хобом. Он не пытался отбиваться или сбежать, просто лежал на металле, подложив остроухую лысину на когтистые лапки.

— Умоляю, Бральди, держи себя в руках, — продолжил раб. — Сарес — единственный, кто не всадит нам нож в спину. Нам очень повезло, что именно он укрыл нас. Если бы это сделал Лантел, сейчас бы все Бароны пировали нашей кровью, а тела сожгли храмовники!

Я молчал. Кларисса величаво рассматривала летучую мышь перед собой, не спеша открыть клетку.

— Что с твоей памятью? — спросила она, ловким движением сорвав крючок с дверцы и схватив писклявую добычу. — Что-нибудь вспомнил?

— Немного, — сказал я, призадумавшись на мгновение. Слишком нескладны все эти видения, да и вообще вся кутерьма, что происходит со мной в этом чертовом мире. Но все же есть одна вещь, которую я мог узнать от нее. — Кларисса?

— Да?

— Ты знаешь, кто такой Аннукар?

Вампиресса замерла, раскрыв рот над мышью. Казалось, даже зверек удивился моему вопросу, обратив на меня свою побитую носатую морду. Эльза наклонилась над столом и хитро улыбнулась мне, откупорив склянку с дымчатым духом, и залпом опустошила ее.

— Нет, — сказала Кларисса. Летучая мышь отошла от своего оцепенения и вампиресса опустошила ее, стряхнув с руки горстку сухого праха. — Ничего страшного. Ко мне воспоминания возвращались несколько месяцев. И то далеко не все. А почему ты спрашиваешь?

— Видения от Эссенции, — вставил Ангус, — со всеми бывает, поверь. Может, это настоящие воспоминания, а может морок — это не важно! Лучше поешь, пока эта дрянь не затянула тебя в спячку. После такого сна уж точно не проснешься со здоровой головой. Налетай! — И без лишних слов высосал псину прямо через прутья, вытерев запылившийся рот салфеткой.

Хоб оказался толи больным, толи настолько ленивым, что даже не очухался, когда я его поднял. Но он все еще был жив. И через пару мгновений рассыпался, запачкав мой кафтан. Кларисса снисходительно улыбнулась, стерев с меня серую пыль куском белой ткани.

В это время Сарес сидел во главе стола со своей супругой и о чем-то с ней переговаривался, обводя насмешливым взглядом всех собравшихся. Вдруг из темноты выпорхнул Гаро, с радостным видом упав на маленький трон рядом с родителями. На плече у него сидел сокол, непонятно зачем явившийся вслед за хозяином на пир. Отец посмотрел на своего сына с непониманием, но промолчал. Адизель лишь улыбнулась, что-то сказала Гаро, от чего тот сжался в комок и уставился на свое угощение — шипящего раздутого змея в стеклянном коробе. Рядом стояло блюдо с чьими-то пальцами. Не спеша приступить к трапезе, мальчик принялся угощать птицу серыми косточками. Хищник заглатывал их один за другим, с решительным видом оглядывая оставшиеся вкусности.

— Ангус, отчего Вы