Чудесный переплет. Часть 1 - Оксана Малиновская

Я зашла в наполовину заполненную рыбаками столовую и, громко со всеми поздоровавшись, заняла свободный столик на четверых в самом дальнем углу большого зала, ловя на себе любопытно–оценивающие взгляды коллег. Помимо меня в помещении были ещё две женщины, но по их сонно–удручённым выражениям лиц нетрудно было догадаться, что они не рыбачки, а лишь честно исполняющие обязанности сосланных в изгнание жён декабристов.

— Доброе утро. Меня зовут Прасковья Пантелеевна, — услышала я сбоку от себя приятный незнакомый женский голос, напомнивший мне бабушку. — Вас сколько человек?

Я повернулась на звук голоса и увидела полную пожилую миловидную женщину в пёстром сарафане и белоснежном переднике с рюшками. Её заплетённые в толстую косу русые волосы были заколоты на голове по–украински, в виде короны. От неё веяло домом и каким–то умиротворением, а ещё она излучала невероятную по силе положительную энергетику, которая ощущалась в каждом её слове, в каждом жесте и движении. Женщина приветливо улыбалась. «Русско–украинская красавица, да и только», — с теплотой подумала я.

— Здравствуйте, Прасковья Пантелеевна, приятно познакомиться, — приветливо улыбнулась я в ответ. — Меня зовут Алёна, и нас трое… нет, четверо. Так получилось, что по дороге сюда я подобрала щенка. Вы не поможете мне с едой для него? Я заплачу.

Женщина по–матерински ласково посмотрела на меня и отмахнулась:

— Скажете тоже, заплачу… Неужели я не найду еды для бедного приёмыша? У нас столько всего остаётся, да и рыба свежая каждый день — рыбаки увлекутся, наловят столько, что потом девать некуда, вот и несут на кухню. Не волнуйтесь, ловите себе на здоровье, а я о нём позабочусь.

— Спасибо вам большое, — благодарно улыбнулась я, растроганная добротой женщины. — Только ему нельзя свежую речную рыбу, её отварить сначала нужно.

— Да знаю я всё, не переживайте, отдыхайте как следует и чувствуйте себя как дома, — расплылась в добродушной улыбке женщина и исчезла за дверью, ведущей, по всей видимости, на кухню.

На душе как–то сразу потеплело. Бывают дни, когда кажется, что всё плохо: жизнь кипит, а ты ощущаешь себя каким–то изгоем, до которого ей, эгоистичной жизни, нет никакого дела. Твоей душе тяжело настолько, что хочется выть, а ей плевать, ты готова свести с ней счёты, а ей по барабану… Но находятся люди, подобные бабушке Прасковье, энергетика которых заполняет пустоту в душе и помогает настроиться на позитивный лад. Лекарь души, да и только. Хм… и что это я о грустном вдруг вспомнила? У меня же всё отлично, еду за гигантской селёдкой! — встрепенулась я.

Только вот немного покоробило меня от слов бабы Паши про рыбу, которую девать некуда. Что значит некуда? Почему? Зачем брать рыбу, если не знаешь, что с ней делать? Для меня это больная тема… Да, я обожаю рыбалку и не в силах отказать себе в любимом занятии, несмотря на тягостный моральный аспект вопроса — смерть рыбы от собственных рук. Неважно, сама она заснула или нет, — я её поймала, и по моей вине эта рыба погибла. Одно дело, когда покупаешь в магазине мясной или рыбий трупик — в душе ничто не ёкает, но совсем другое, когда трупиком живое существо становится не без твоего непосредственного участия. Вы даже представить себе не можете, насколько внутренне сложно мириться с этим омерзительным фактом. Хорошо ещё, что рыба молчит, иначе… иначе я бы давно бросила рыбалку. Пытаясь совладать со своей совестью, я тешу себя мыслью о том, что гублю несчастную не ради развлечения, а для того, чтобы съесть, то есть ради пропитания, и неукоснительно придерживаюсь следующих правил:

1. Никогда не использую запрещённые методы лова и при поимке стараюсь минимально травмировать рыбу.

2. Никогда не беру рыбу, которой не смогу найти применение, то есть лишнюю, жизнеспособную — отпускаю.

3. Никогда не выбрасываю уснувшую рыбу.

Больно смотреть, как некоторые рыбаки по окончании лова начинают сортировать добычу, что–то забирая с собой, а что–то — как правило, мелочь — выбрасывая. Вопрос на засыпку: почему сразу не отпустил, если брать домой не намеревался, и зачем дождался, пока уснёт?

Помню, как–то один рыбак на моих глазах выбросил в водоём дохлую рыбу, мотивируя свой поступок тем, что она уже несвежая. Я тогда чуть не поперхнулась от возмущения, язык так и чесался спросить: «А в магазине ты покупаешь «свежую» охлаждённую рыбу, безвременно усопшую неделю назад? Она, по–твоему, свежая? Или ты считаешь, что, к примеру, финский лосось, минуя сложную логистическую цепочку из складов, грузоперевозчиков, таможен и оптовиков, своим ходом до Москвы–реки доплыл, где был успешно выловлен и прямиком доставлен на прилавок магазина, на котором радостно и уснул за пять минут до твоего прихода?» Отнюдь. Про полугодовалую заморозку вообще не хочу вспоминать… В наше время существует столько разнообразных приспособлений для того, чтобы сохранить улов свежим сколь угодно долго, — это на тот случай, если вы поленитесь сразу же обработать рыбу народными способами, которых также немало. Так что если уж губите собственноручно живое существо, то, будьте любезны, позаботьтесь о том, чтобы его кончина оказалась не напрасной…

Появилась Прасковья с подносом, уставленным тарелками с едой, расставила всё на столе и скрылась за дверью кухни, потом появилась снова с полным подносом и расставила остальное.

— Приятного аппетита, — добродушно сказала она. — Пакетики с заваркой и сахаром — на столе, кипяток — в чайнике или в кулере у барной стойки.

— Спасибо, — поблагодарила я женщину и оглядела яства. М-да… это называется завтрак? После такого завтрака ни обеда, ни ужина не потребуется. Нам предлагали сосиски с гречкой, салат из огурцов и помидоров, яичницу из двух яиц и сладкую свежевыпеченную булочку с корицей. У меня слюнки потекли от ароматов…

— Вот это красотища! — услышала я восхищённое восклицание незаметно подошедшего Ивана.

— Может, поедим и на боковую? — хитро прищурившись, предложил усаживающийся на стул Матвей, громко сглатывая.

— Я тебе дам «на боковую»! Всем на охоту! — нарочито грозно прикрикнула я и рассмеялась, не в силах скрывать хорошего настроения.

Мы надолго замолчали, глотая пищу, — вкуснота неописуемая. Я ограничилась лишь сосисками и яичницей, остальное просто не поместилось бы в моём желудке, даже если пришлось бы еду силой в него запихивать. Ребята съели всё — мужчины, одно слово. Матвей завернул оставшиеся от завтрака булочки в салфетку, чтобы было с чем попить чай на рыбалке.

— Всё понравилось? — добродушно спросила подошедшая Прасковья.

— Ой, спасибо! Красота! Всё отлично! — наперебой от всего сердца и набитого желудка благодарили мы добрую старушку.

— Ну вот и славно, на здоровье, — довольно улыбнулась она и протянула мне две железные миски, пустую и с едой: — Эта — под воду щенку, а это — гречка с молоком, думаю, ему понравится.

— Конечно, понравится, большое вам спасибо, — поблагодарила я старушку, принимая миски. — Пожалуйста, в обед его тоже покормите. Мы все на рыбалку едем, и не знаю, когда вернёмся, но точно после обеда.

— Не волнуйтесь, обязательно покормлю, — снова добродушно улыбнулась старушка и скрылась за дверью кухни.

Сытые и довольные, мы отправились грузить вещи в указанную сопровождающим нас егерем Алексеем лодку… точнее, вещи таскали ребята, а я разыскала и принялась кормить Баксика.

— Малыш, мы едем на рыбалку и вернёмся не скоро, — инструктировала я щенка, пока он шумно чавкал, торопливо уничтожая еду, — веди себя прилично, за территорию базы не ходи, сельских кур не гоняй и к воде не приближайся — там могут быть змеи. В обед тебя покормит бабушка Прасковья, не вздумай её тяпнуть, а то голодным останешься. В миске — питьевая вода, из реки не пей — козлёночком не станешь, но какого–нибудь солитёра подцепить можешь. Охраняй дом, а мы вернёмся и рыбки свежей тебе привезём. Всё понятно?

Щенок оторвал голову от миски, громко тявкнул, как бы подтверждая, что всё понял, и вновь утонул мордой во вкусном молоке. Я умилённо погладила его по голове, заскочила в домик, чтобы хорошенько утеплиться, и, закрыв дверь на допотопный висячий замок, поспешно зашагала к лодке, к поджидающим меня мужчинам…

Лодка шла долго. Холодный ветер пронизывал меня насквозь, начал накрапывать дождик. Хорошо, что я перед выходом надела кофту и прихватила прорезиненный плащ, иначе так и до простуды недалеко. Просто удивительно: вчера, по ощущениям, было не меньше тридцати градусов, нещадно палило солнце, а сегодня — холод, промозглость и вот теперь ещё этот противный дождь…

— Прибыли, — раздался громкий голос егеря, осторожно подруливающего к берегу. — Здесь, метрах в пятнадцати от берега, начинается яма шириной метров двадцать и глубиной около сорока.