Последний рыцарь империи - Сергей Ильич Ильичев

событий прошло, и мировая война, и революция, а он каждый раз возвращается в родной хутор к своей первой любви… Главное, это каждому суметь найти свою Эмму. На этом мы, пожалуй, закончим нашу беседу. Вам с утра, как я понимаю, нужно быть на занятиях, а посему ложитесь сегодня пораньше. Завтрак найдете на столе и знайте, что, при необходимости, вы всегда теперь можете найти меня на этой даче.

После этого Кирилл поднялся на второй этаж, а Судоплатов прошел в кабинет. Какое-то время посидел в раздумье, а потом протянул руку за дневником. И нашел записи, которые касались его первой встречи с новым заместителем Н. И. Ежова – начальником Главного управления государственной безопасности Л. П. Берией.

Воспоминания: НКВД. Кабинет Берии

Войдя вслед за Пассовым в кабинет Лаврентия Павловича, Судоплатов сразу же обратил внимание на неброский костюм нового заместителя Наркома и допотопное пенсне, делающее его похожим на скромного бухгалтера.

– Так вот вы какой, Судоплатов, – начал разговор Берия, при этом он внимательно вглядывался в собеседника, примерно так, как портной наметанным глазом снимает мерку для его будущего костюма. – Тут все вас называют вечным везунчиком. Вот и в этот раз и задание выполнили, и живым домой вернулись. Может быть, вы какое-то слово заветное знаете?

– Есть такое слово, Лаврентий Павлович, – начал свой ответ Судоплатов. – Оно многим еще не нравится, но только оно помогает выжить и выполнить порученное партией и правительством задание. Это слово называется любовь к Родине.

– А все остальные, выходит, не любят… Ладно, я читал вчера ваш подробный отчет о деле Коновальца и обратил там внимание на то, что вы акцентируете свое внимание на некоторые детали или особенности, например, в частности, на процедуру приобретения сезонных железнодорожных билетов, позволяющих беспрепятственно путешествовать по всей Западной Европе. В чем же там может заключаться наш интерес? Или на что, по вашему мнению, стоит обратить внимание нашим нелегалам.

– Понимаете, товарищ Берия, в Голландии, Бельгии и Франции, например, пассажиры, собирающиеся переехать в другие страны, всегда подходят к кассиру только по одному и только после вызова звонка дежурного…

– И что в этом особенного? – неожиданно подал голос Пассов.

– Предполагаю, что это делается с определенной целью, то есть, это искусственное затягивание выдачи билета позволяет кассиру лучше запоминать лица людей, которые приобретают у них билеты. Или сверить их с теми лицами, которые находятся, например, в розыске.

– Предположим, что вы купили такой билет, – теперь вопрос задал Берия, – и теперь полиция знает, что вы направляетесь, например, в Роттердам? Что будете делать?

– Обязательно сойду на остановке в часе езды от Роттердама.

– Пожалуй, а теперь скажите, обратили ли вы внимание на количество выходов, включая и запасной, на явочной квартире в Париже?

– Это был не лучший вариант для явочной квартиры, товарищ Берия. Там даже запасного выхода не было предусмотрено, а жить предстояло целую неделю. Об этом в Париже я уже сказал нашему работнику Агаянцу.

– И что же вы сделали? – уже с интересом спрашивает заместитель Наркома.

– Нанялся к местному фермеру навоз в коровнике убирать…

– Вы серьезно? – с недоумением вопрошал Пассов.

– Вполне. Такой работник в конце осеннего сезона был на вес золота, он сам будет его скрывать от полиции, лишь бы работал.

– В вашем-то костюме? – вступил в диалог улыбающийся Берия, уже давно обративший внимание на шикарный костюм, купленный чекистом в Голландии.

– Сменить костюм сразу же после теракта мне тогда рекомендовал товарищ Шпигельглас, чтобы неузнаваемо поменять внешность…

– А родину он вам, случайно, не посетовал сменить? – вновь прерывая диалог, подал голос Пассов. – И почему момент самовольной смены явки не отражен в вашем отчете?

– Не считаю необходимым раскрывать адреса своих личных явок… – ответил Судоплатов.

– Не доверяете, выходит, своим товарищам? – вновь спросил Берия.

– Если бы не доверял, то и не стоял бы сейчас перед вами, – спокойно ответил Судоплатов.

– Капитан Судоплатов, а у вас нет желания прочитать несколько лекций в школе особого назначения НКВД. У вас не только хорошо развита наблюдательность, но и острый живой ум. Курсантам советы такого рода очень даже нужны…

– Почту за особое доверие…

– Значит, договорились. Сейчас вы получите краткосрочный отпуск и путевку в лучший наш санаторий, а после возвращения вам скажут, с какого дня начнутся занятия с курсантами. Все, оба свободны…

Вагон поезда Москва-Симферополь

Супруги Судоплатовы занимали двухместное купе, и в дороге, зная, что здесь их никто не прослушивает, Эмма поделилась с мужем своим беспокойством, связанным с трагическими событиями, которые произошли за время отсутствия Павла в России.

– Пока тебя не было, Ежов провел жуткую чистку. Из-за своей некомпетентности, а более подозрительности, арестован практически весь руководящий состав НКВД. Неделю назад он взялся за Иностранный отдел. Уже арестованы наши с тобой знакомые Каминский, Быстролетов и Горожанин, в чьей преданности никто из нас не сомневался.

– Думаю, что после нашей встречи с Берией, вдобавок и Пассов на меня всех собак навешает… – поделился своими соображениями с женой и Павел. – Но меня больше волнует то, что творится на Украине. Не могу заставить себя поверить, что, к примеру, наш хороший знакомый Хатаевич, ставший уже секретарем ЦК компартии Украины, – все это время был врагом народа. Или товарищ Косиор, арестованный в Москве…

– Я слушала, что Хатаевич во время массового голода дал согласие на продажу муки из неприкосновенного запаса на случай войны, – ответила Эмма.

– Если бы он тогда не накормил свой народ, то кто бы в случае войны защищал ту же