Певец меча (Легенды о Тигре и Дел - 2) - Дженнифер Роберсон

Вообще-то даже добираться не пришлось. Оказавшись на земле, существа начали разваливаться на части.

От них отваливались кусок за куском - рука, голова, кисть. От вони нечем было дышать.

Сидящие на лошадях оставались целыми. Один подъехал ко мне, другой взялся за Дел. Кем бы они ни были, их не обеспокоило поведение приятелей на земле. Всадники видели только нас.

Один приближался ко мне. Я пригнулся, повернулся и отпрыгнул, пытаясь перерезать сухожилия лошади, но всадник заставил животное отпрянуть. Лошадь шарахнулась налево, а всадник занес пламенеющий меч. Я пригнулся, но недостаточно. Вся моя левая рука стала сплошной болью.

Я не помню, что именно я закричал, наверное что-то очень непотребное. К этому моменту одну руку полностью парализовало, и меч я мог держать только правой. Тяжелое оружие было рассчитано на две руки и именно этому меня всю жизнь и учили. Сжимая рукоять одной рукой, я никак не находил привычного баланса и не мог приспособиться.

Рядом тяжело дышала Дел. Нанося очередной удар, она вскрикнула. Я хотел обернуться и посмотреть, но не смог - всадник снова был около меня.

Я поскользнулся, упал на одно колено, попытался вскочить, но земля размокла от дождей. Я видел, как к моей голове приближается клинок, инстинктивно вскинул беспомощную левую руку для защиты и услышал крик за спиной.

Аиды, баска, не надо...

Кричала не Дел. Киприана.

Я упал, откатился и поднялся как раз, чтобы увидеть, как она всаживает заостренный конец боевого посоха в грудь лошади, а толстый конец посоха упирает в повозку, чтобы удержать напор животного. Лошадь еще глубже налетела на острие, и из раны повалил дым вместо крови. Потом дым рассеялся.

Всадник упал, усмехнулся и начал разваливаться на куски. Меч уже не горел, он превратился в мертвую, холодную сталь.

В четырех футах от нас Дел перерезала глотку последней лошади. Когда дым рассеялся, мы с Дел снова остались одни, не считая Киприаны.

Девочка дышала тяжело и хрипло. На ее лице засыхали пятна крови. Моей крови.

- Киприана, - пробормотал я, заставляя себя встать, и, пошатываясь, направился к ней. - Киприана, все кончилось. Кончилось, - я вытащил посох из судорожно сжатых пальцев. - Он больше не нужен.

Руки снова попытались схватить посох, поймали воздух и Киприана спрятала лицо в ладонях. Из повозки доносились всхлипывания. Не Массоу, Адары.

Я ощутил холодную ярость. Женщина рыдала из-за дочери, которая в тяжелую минуту совершила смелый поступок. Вместо рыданий Адара могла бы выйти к нам и посмотреть, что сделала ее дочь.

- Тигр... - это была Дел. Она стояла рядом со мной и трогала почерневший рукав. - Тигр, дай я посмотрю.

- Что? Это? - я попытался вырвать у нее руку и, зашипев от боли, пожалел о своей резкости. - Аиды, баска, что ты делаешь?

- Смотрю, - спокойно сказала она. - Не дергайся, - она разорвала ткань и мрачно осмотрела рану. - У горящих мечей есть свои преимущества... рану прижигать не надо. Нужно ее промыть, перевязать... и все пройдет само собой.

Но я думал только о Киприане. Девочка все еще прижимала ладони к лицу.

- Киприана, ты хорошо поступила. Ты спасла мне жизнь, и нет смысла это отрицать.

- С ней ничего не случилось, - отрезала Дел. - Может о твоей ране позаботимся?

- Ничего со мной не случится, - буркнул я и коснулся плеча Киприаны. - Баска, все в порядке... - и запнулся, потому что Дел вдруг застыла.

Аиды, ну кто меня дернул за язык?

Я хотел сказать что-нибудь, что угодно, но раскашлялся. Я согнулся, прислонившись к повозке и сплевывая мокроту. Грудь разрывалась.

Сквозь хрипы и кашель я услышал как Массоу говорит о смерти кобылы. Меня это совсем не удивило, мне было не до этого.

- Адара, - тихо позвала Дел, - можешь налить ему чаю?

Я перестал кашлять и выдавил:

- Хватит с меня чая. Мне бы сейчас акиви.

Дел положила ладонь мне на лоб.

- У тебя жар, - объявила она.

- Пусть он заберется в повозку, - предложила Адара, - здесь ему будет теплее.

- Мне и без того жарко, - прокаркал я. - Баска, ты можешь вызвать бурю? С Северным снегом?

- Нет, - спокойно сказала Дел и потянула меня к повозке.

- С ним все в порядке? - забеспокоилась Киприана, забыв о пережитом.

- Будет в порядке, - пообещала Дел, - после того, как он поспит. Сначала холод, теперь рана... даже песчаному тигру нужен отдых.

- Аиды, Дел, со мной все в порядке.

- Из твоих легких доносится рев, ты каркаешь словно наелся стали, к тому же ты получил довольно болезненную рану. С тобой не все в порядке, Тигр... и утром ты скажешь нам спасибо.

Все она обо мне знает. Но я не мог не признать, что у меня болело все внутри и снаружи. Клацая зубами и ругаясь, я заполз в повозку и рухнул на соломенный тюфяк. В повозке для меня едва хватало места. Я подумал, как, в аиды, Адара и ее дети собирались проводить остаток ночи.

Превозмогая боль, я повернулся на спину и изумленно мигнул, когда яркое отверстие закрылось пологом. Я увидел светлые волосы и голубые глаза, полные сочувствия.

- Баска...

- Может быть, - суховато сказала Дел. - Которая из нас тебе нужна?

Молчание, поспешно решил я, иногда является лучшим проявлением доблести.

14

Я был в Пендже. В хиорте. Купался в жаре, поту и вони.

Я пошевелился, попытался заговорить. Прохладная, мозолистая рука мягко опустилась на мои губы и мир снова погрузился в тишину.

Я помнил, что убил песчаного тигра, но и он едва не прикончил меня. Все мое лицо было сплошной болью, яд струился по моим венам и от него пылала плоть.

Но я был еще жив. И я завоевал свободу.

Я пошевелился. Теперь шукар поймет, что у него нет другого выхода как только дать мне свободу. Не сможет же он отрицать то, что я сделал. Я уничтожил зверя, который убил многих из нас - нет, не из нас, я не Салсет, я просто чула - и теперь племени придется наградить меня. Они обязаны это сделать. Я потребую у них то, о чем мечтал всю жизнь - свободу.

В награду мне нужна была только свобода.

Боги валхайла, гончие аид - дадут ли мне ее наконец-то?

Губы превратились в сухую корку. Я облизнул их, думая, что от этого станет легче, но они остались сухими - во рту не было слюны. Весь я был слишком сухой, пока прохладная рука не провела влажной тканью по моему лицу, шее, груди, потом опустилась к животу и замерла. Я услышал, как кто-то задержал дыхание.

Сула?

Сквозь закрытые веки я увидел ее перед собой. Молодая женщина, похожая на остальных Салсет: блестящие черные волосы, золотистая кожа, влажные темно-карие глаза. Сула еще не вышла замуж, но в ее возрасте пора было всерьез задуматься о муже. И вина за то, что Сула до сих пор не нашла подходящего человека лежала на мне. Я был чулой, она - свободной женщиной. И это еще одна причина по которой шукар ненавидел меня. Он мог бы взять ее себе, но думаю, что Сула все равно отказала бы ему.