Певец меча (Легенды о Тигре и Дел - 2) - Дженнифер Роберсон

Адара подняла голову.

- Я защищаю детей!

На левой щеке Дел дернулся мускул.

- Да. Конечно.

- Если бы у тебя были дети...

Дел спокойно прервала ее.

- Если бы у меня были дети, - тихо, но четко выговорила она, - я бы научила их думать самих за себя.

Адара побелела и оглянулась на детей. Сначала на Киприану, одетую в серую шерсть, уже не девочку, но еще не совсем женщину. Потом на Массоу, мальчика в коричневом, все еще сжимавшем тонкое тело змеи. На детей, получивших в наследство от отца светлые волосы и голубые глаза. Я знал, что Адара обдумывала слова Дел, сопоставляя их со своими убеждениями, вспоминая поведение Дел и ее интонации. Дети не сказали не слова, прекрасно почувствовав напряжение, возникшее между двумя женщинами, но не зная, как реагировать на это.

Когда Адара взглянула на меня, я понял, что она решила покориться судьбе.

- Я приготовлю змею.

- Я могу это сделать, - предложение Дел было равносильно желанию пригладить взъерошенную шерсть.

Адара поняла. Она криво улыбнулась.

- Нет. Ты сделала свое дело, добыв еду. Мое дело - приготовить.

Женщина с Границы говорила сухо, но враждебности я не почувствовал. Адара взяла у сына змею.

- Киприана, поможешь мне?

Девочка открыла рот, собираясь отказаться, ей хотелось о многом расспросить двух незнакомцев с мечами, но она ничего не сказала. Она только кивнула и пошла к матери.

Адара отвернулась не сразу. Глядя на Дел, она мрачно спросила:

- Ты понимаешь?

- Да, - сказала Дел, - но и тебе следовало бы понять, что мы не враги.

Тыльной стороной мозолистой кисти Адара откинула с лица растрепавшиеся волосы.

- Иногда очень трудно понять, кто друг, а кто враг, - отрезала она.

Мы съели змею, немного поговорили и пошли спать. Адара и дети забрались в повозку, а мы с Дел улеглись спать снаружи. От ночного воздуха я раскашлялся и зарылся лицом в козью шерсть, пытаясь подавить приступ.

Лежавшая рядом Дел зашевелилась.

- Мне не нравится твой кашель.

Я приподнял лицо над шерстью.

- Я тебя разбудил?

- Нет, я не спала... Что ты об этом думаешь? - она тяжело вздохнула и крепче прижалась ко мне спиной. - Нет, дело не в тебе. Дело во мне. Я делаю то, что клялась никогда не делать.

Я ждал. Она молчала. В конце концов я сдался и спросил, в чем дело. Светлые волосы отливали в темноте серебром. Я видел только одну сторону ее лица.

- Я думаю, - тихо сказала Дел. - Думаю о...

- ...том, как могла бы сложиться жизнь, - закончил я. - Думаешь, какой бы ты стала и что бы ты сейчас делала.

Она помолчала, потом спросила:

- А ты об этом никогда не задумывался?

- Ты интересуешься собой или мной?

- Обоими.

Я улыбнулся в ее волосы.

- Никогда не думал.

Дел замерла, потом приподнялась и перевернулась, устроившись под одеялом на спине, чтобы видеть мое лицо. Голубые глаза смотрели в мои зеленые.

- Никогда?

- Я не знаю, кем бы я был, баска. Чулой или мертвецом. Скорее мертвецом. Я бы кого-нибудь убил, пытаясь вырваться на свободу, а Салсет убили бы меня.

- Если бы они тебя поймали...

- Им это нетрудно. Хотя Сула, возможно, дала бы мне еду и воду и помогла бы скрыться, и в конце концов поплатилась бы за это, если бы они узнали.

Дел вздохнула.

- Сильная женщина, Сула. Она бы рискнула ради тебя своей жизнью.

Сула. Я давно не вспоминал о ней, хотя прошло всего несколько месяцев с тех пор, как я ее видел. Дел и меня воины Ханджи оставили умирать в Пендже, принеся таким образом жертву Солнцу, но Салсет спасли нас. Самое странное, что первую половину моей жизни эти самые Салсет пытались убить меня. Тогда я был чулой и не имел имени.

Имя дала мне Сула. И она вернула мне достоинство.

Воспоминания о прошлом вызывали боль. Я отбросил их и перешел к привычному тону.

- Я вообще внушаю своеобразную преданность. Посмотри на себя, Делила.

Дел буркнула что-то неприличное. Я рассмеялся и тут же задохнулся от нового приступа кашля.

Прохладные пальцы Дел сомкнулись на моем запястье.

- Я все делаю неправильно?

- Мнение Адары не обязательно истина.

- Меня не интересует Адара. Я знаю, что она думает. Меня интересует мнение Песчаного Тигра.

Я фыркнул.

- Нашла кого спрашивать. Мы делим работу, баска... и кое-что другое, - я выдержал многозначительную паузу. - Ну, иногда. Когда рядом нет локи.

Дел вздохнула и закрыла глаза.

- Ты когда-нибудь бываешь серьезным?

- Я серьезен большую часть времени. А что касается тебя...

- Что тебе нравится в женщинах, Тигр?

Я застыл.

- Что?

- Что тебе нравится в женщинах? - она приподнялась на локте. Мягкость, беспомощность, стремление искать у тебя защиту? Или женщины вроде Эламайн, мечтающие только затащить тебя в постель? - она вздохнула и посмотрела через плечо на повозку. - Ты хочешь женщину, которая будет готовить для тебя, убирать, рожать тебе детей... Тебе нравятся такие, как Адара?

- Да, - быстро ответил я.

Дел изумленно уставилась на меня.

- Которая из трех? Адара?

- Нет. Мне нравятся все три.

Губы Дел изогнулись.

- Ты хочешь иметь трех женщин. Меня это почему-то не удивляет.

Я усмехнулся.

- Ты не понимаешь мужчин, баска.

- Нет, - сухо согласилась она. - Я встречала лишь несколько экземпляров, которые стоили беспокойства по их изучению.

Я игнорировал этот комплимент.

- Бывает, что мне нравится в женщине мягкость. Бывает, что аппетит Эламайн заводит меня. Иногда я думаю, что было бы неплохо завести семью. И всегда рядом со мной ты, баска - все три женщины в одном теле. И мне совсем не нужен гарем... с ним слишком много проблем, если все время бродишь по свету.

Но Дел не улыбнулась.

- А у тебя есть дети?

- Может где-то и есть. Я не давал обет безбрачия, но точно не знаю.

- А тебя это беспокоит? То, что где-то может жить твой сын или дочь, а ты не знаешь, какие они, где они...

Я застонал и повернулся на спину, почесав затылок.

- Не знаю, Дел. Я никогда об этом не задумывался.

Дел настаивала.

- Неужели никогда?

Я хмуро уставился в темноту.

- Если бы я волновался об всех детях, которых мог или не мог зачать, у меня бы больше ни на что времени не хватило.

- Но если ты умрешь, Тигр... если ты умрешь, а не останется ни сына, ни дочери, никого, кто спел бы по тебе песни...

- Песни? - я бросил на нее подозрительный взгляд. - Какие песни, баска?

Дел поплотнее обернула одеялом плечи.

- Это семейный обычай Севера, петь песни по ушедшим. Когда умирает старик или новорожденный, собирается вся родня почтить его песнями и застольем.

Я нахмурился.

- По-моему, вы на Севере слишком много поете. Поете мечам, поете покойникам... - я покачал головой и посмотрел на звезды. - Я Южанин, Дел. Никто не будет петь по мне песни.