Соборный двор - Александр Щипков

По существу, мировоззрение «Шунды» – это стихийно складывающийся интеллигентский слепок с крестьянского двоеверия большинства удмуртского народа. Подобный двоеверческий слой есть во всех финно-угорских республиках, и он особенно предрасположен к созданию некоей «национальной Церкви», в которой бы сочетались элементы фольклора и православного сознания. В Мордовии нашлись религиозно одаренные лидеры – братья Алешкины, создавшие «Мокшоэрзянскую церковь в изложении доктора Мартина Лютера». В Удмуртии таких лидеров не нашлось.

Власти Удмуртии сталкиваются со сложными религиозно-общественными проблемами, которые при неверном подходе могли бы привести к серьезным конфликтам. Кроме активной и влиятельной православной епархии и возрождающегося язычества, в республике до 7 % мусульман-татар, малочисленные, но активные белокриницкие и поморские старообрядцы, баптисты (среди них, кстати, в последнее время бурно растет удмуртский элемент) и немцы-лютеране. Надо сказать сразу, что правительство республики с успехом отвечает на вызовы времени.

По республиканской конституции наибольшая власть концентрируется в руках главы правительства республики Александра Волкова. Он же возглавляет политический блок «Удмуртия». С. Глазьев – главный советник Волкова по экономической реформе, а С. Говорухин агитировал за «Удмуртию» на апрельских выборах. С самого начала политической карьеры Волков занял активную позицию в отношениях с религиозными объединениями. В начале перестройки, еще в 1988 г., будучи мэром Глазова, он построил в этом городе православную церковь, наверное одну из первых в России. Став главой Удмуртии, он возродил из руин старинный Александро-Невский собор, планирует помощь в возрождении монастырей, обсуждает возможность воссоздания Михайловского собора при Ижевском заводе. Эти действия могли бы восстановить против него религиозные меньшинства. Однако он нашел верную линию в религиозных делах. Сам он никогда не афишировал свою связь с епископом, власти всегда удовлетворяли протесты (иногда даже, может быть, не совсем обоснованные), вызванные недовольством меньшинств «православной пропагандой» в учебных заведениях. Правительство оказало заметную экономическую помощь в строительстве и реставрации мечетей и старообрядческой церкви, лютеране также чувствуют поддержку. Аналогичным образом Волков подошел к проблемам язычников: выделялись средства на республиканские моления, сейчас планируется финансирование капища в Ижевске. В результате не только лидеры «Шунды», но и руководство языческой общины во главе с Виноградовым говорят, что теперь будут искать союза с Волковым и, скорее всего, на следующих выборах будут голосовать за него. Внимание к религиозной сфере, а также к культуре и образованию, которое проявляет руководство Удмуртии, отличает этот край от многих других регионов и создает ощущение некоторой духовной опоры, формирует атмосферу терпимости и сотрудничества. Во времена обострения национальных и религиозных отношений русский глава правительства А. Волков оказался куда более способным решать сложные проблемы, чем русский епископ Николай.

Богородичные отцы и матери богемы

Опубликовано: Церковно-общественный вестник, № 17, 5 июня 1997 (приложение к Русской мысли № 4177, 05.06.97)

Собирая для всякой научной надобности материалы по русскому new age, я всегда с некоторой гордостью отмечал, что наши «секты» величественно живописны по сравнению с западными «культами». Читаешь иной раз суровые приговоры обличительных трудов Александра Леонидовича[18] (а где еще мудрости почерпнешь?) о церкви сайентологии или апологетические высказывания Глеба Павловича[19] о той же организации, видишь скуку одномерную и понимаешь, что не под силу немцу, даже вполне умалишенному, придумать эдакую религиозную штуковину с наворотами и прибамбасами, как это может сделать какой-нибудь интеллектуально неспокойный житель русской глубинки. Да и называются наши сочно, без обиняков сек-тан-та-ми, а ихние виновато-извинительно – культистами.

Поэтому про тех не стану, а про наших расскажу, ведь духовные судьбы России решаются не только на уровне высокого богословия да в спорах о схизме, но и на уровне буйного, неотесанного богомудрования, которое провоцирует возникновение экстравагантных мировоззренческих систем. Позволим себе называть их «авторскими религиями».

Автор мужчина

Как и у большинства русских сект, идеология Богородичного центра (БЦ) – это наполовину судьба и взгляды его основателя московского писателя Вениамина Береславского. Он писал много[20]. Читали его мало. До тех пор, покуда он не стал пророком.

Где-то в середине семидесятых Вениамин Береславский пришел к православию. Много странствовал по святым местам. Проживал в окрестностях Почаевского монастыря, где духовно окормлялся подле некоей «старицы» Евфросинии. Сказывают, что в конце жизни она объявилась четвертой ипостасью Троицы и предрекла свое воскресение на сороковой день. Воскресла она или нет, доподлинно неизвестно, но в 1984 г. в Смоленске на Соборном дворе перед иконой Одигитрии Береславскому случилось видение в женском облике, которое он трактовал как посещение Богородицы. С той поры он якобы ежедневно слышит голос Божией Матери. «Услышанное» им уже составило около 20 томов «богодухновенных» текстов. Береславский понял, что является пророком, принял постриг в «секачевской» неокатакомбной общине с именем Иоанн и разработал следующее учение о третьем Богородичном завете.

После того как Господь дал человечеству два Завета – Ветхий и Новый, – в мире физическом и в мире духовном произошли заметные изменения, и перед наступлением Тысячелетнего царства появилась необходимость дать людям Третий завет, исходящий от Девы Марии. Отныне искупительная миссия Христа постепенно замещается искупительной миссией Марии, сердце которой страдает при виде падшего мира. Сегодня, по учению БЦ, человечество вступает в завершающий этап христианской истории. Наступают последние времена, но марианская эсхатология обещает не конец, а трансформацию мира. Если произойдет покаяние и все обратятся в истинную марианскую веру, то Богородица заменит Страшный суд на «тихий сон преображения».

Совершенно особое место в иерархии Богородичного Центра занимает сам Иоанн Береславский. Он зовется то архиепископом, то патриархом, то матриархом, но внутри организации его почитают как пророка. На нем лежит миссия – открыть «тайны последних времен», связанные с особой ролью Марии. Пророк Иоанн Береславский соединяет Ветхий и Третий Заветы подобно тому, как Иоанн Креститель соединил Ветхий Завет с Новым.

На мистических литургиях богородичников евхаристия совершается Марией, а композиционно они конструируются в виде диалога священника и Богородицы. После литургии совершается агапа[21] – богослужение, во время которого освящаются хлеб и вода и тут же разносятся по залу и раздаются прихожанам.

Главное таинство всего богослужения – прохождение под Омофором Пресвятой Богородицы. Двое богородичных отцов берут трехметровый омофор, поднимают его, образуя ворота; сначала духовенство, затем миряне становятся на колени и проползают под омофором к престолу, прикладываются к коронованной иконе Знамение и отползают.

Смысл этого богородичного таинства открывается в учении и преданиях БЦ. Во время распятия – учит БЦ – произошло «изменение плоти Богородицы». В результате преображения Богородица освободилась от первородного греха и только после этого смогла полностью духовно постичь Христа. Для спасения каждого человека церковь БЦ установила таинство Прохождения под Омофором Пресвятой Богородицы. Напрямую Христос не избавляет человека от греха, но тот, кто проползает под Омофором (символические роды обновленной плоти), приобретает частичку сердца Богородицы, и Она покрывает его, врачуя сперва личные грехи человека, а затем и первородный. Харизматическое начало пятидесятнического толка можно проследить не только в отдельных элементах богородичной догматики, но и в обрядах с бурными песнопениями и хороводами, во время которых молящиеся впадают в экстатическое состояние.

Характерная особенность секты – гипертрофированное значение сексуальности в создаваемой картине мира. Принять священный сан, стать богородичным отцом может лишь тот мужчина, на ком не лежит некий «родовой запрет».

Возведение Богородицы в божественный статус, Ее почитание, до истерики, до изнеможения, до приторности, сочетается с брезгливым отношением к земным женщинам. Иоанн утверждает, что мужчина может стать свободным, лишь освободившись от культа женщины (жены, матери), который держится на генитальном уровне. Согласно учению Богородичного центра, на человеке лежат грехи всего его рода, которые передаются через женщину половым путем. Для борьбы с этим злом в Центре существует тщательно скрываемый чин «отречения от матери». Женщины являются творением второго сорта. В личной беседе один из богородичных отцов рассказывал, сколько мужества и духовной силы ему понадобилось на то, чтобы под увещевания всего вагона не уступить нижнюю полку беременной женщине, не поддаться слабости на пути борьбы с родовым грехом. Он же объяснял, что при совокуплении муж обязан быть «сверху»[22].