Альфа. Путь исцеления - Полина Чупахина

— Договорились. А теперь, пока Роза не появилась и не начала рассказывать про меня гадости, покажи, что тебе удалось узнать про разлом. Но если желаешь избежать беседы, мы можем продолжить то, что начали в одном из кресел вначале нашего знакомства. Я совсем не возражаю. Здесь ты точно не станешь волноваться, что кто-то услышит и заинтересуется происходящим.

Лин выдохнула, с некоторым неудовольствием покидая такие родные объятия, и взялась за планшет. Соблазнительное предложение Малена позволило бы ей отвлечь внимание от насущных проблем. Но если приходится лгать, Айлин предпочитала делать это не больше необходимого.

— Что же, наша история, владыка, начинается примерно триста лет назад, в день приземления первых членов экспедиции…

Глава 17

Рассказ Айлин вызвал у Малена много вопросов, но девушка пока не могла дать на них вразумительного ответа. Возможно, в том была вина Розы, но повлиять на вещь, обладающую сознанием, король не имел возможности. Потому что внушение работало только с живыми существами. В тот день они вместе покинули комплекс, Айлин настояла, с улыбкой сказав, что всё равно планировала возвращаться в столицу. Мужчина подчинился, но вот уже семь недель из головы не выходило то, что рассказала Айлин. История королевского рода началась несколько веков назад, когда Елена Киреева разбудила Альберта Розенкройца, осуждённого за массовые убийства. Криосон закончился, и преступник осознал, что именно является его наказанием, и кто станет следить за исполнением. Его лишили имени и присвоили номер. Теперь он был очередным подопытным гениальной Елены Киреевой. Мален против своего желания всё больше восхищался женщиной, столь хладнокровно убивавшей одного человека за другим во имя науки. Ко всем членам экспедиции она обратилась со словами о великой цели и тяжёлой ноше ответственности перед человечеством. Однако Елена подразумевала под людьми только тех, кого одобрило правительство Церреры. Остальные годились разве что на опыты. Мален не понимал, отчего Киреевой верили, как вышло, что именно она фактически возглавила экспедицию? И на что способна его возлюбленная, преследуя свои цели? У него не было ответов на эти вопросы, но они тревожили разум короля с каждым днём всё сильнее. Сегодня в ожидании возвращения возлюбленной, владыка пытался сосредоточиться на книге, которую читал, но беспокойство внутри заставляло смотреть в пустоту. Целительница что-то скрывала, Мален остро ощущал это в обращённом на себя взгляде, в прикосновение, таком невесомом, бережном, словно девушка и правда любила его. Что, конечно, не могло быть на самом деле, но Розенкройц хотел обмануться взаимностью. Побыть простым человеком, на долю которого выпадают не только трудности, но и радости. Ждать возвращения целительницы, читая книги, было правильно. И в то же время владыке это казалось невыносимо глупым. В раздражении он отбросил в сторону роман. Что скрывает Айлин? Удушающая волна злости нарастала внутри, грозя погрести здравый смысл. Мужчина очнулся, только когда пальцы свело знакомой болью трансформации. У него входило в привычку мысленно спорить с собой. Разве не этим он занимался последние полгода? Спорил в бункере, когда тьма предлагала убить одну из рода Киреевых; противостоял собственной природе ночь за ночью с той минуты, как они стёрли границу в комнате, ставшей их личным убежищем. Только там Мален был по-настоящему счастлив, и там же выдерживал самую тяжёлую битву с тьмой внутри. Ведь она желала навредить его маленькой целительнице.

— Даже не надейся, тварь. Я не подчинюсь, не причиню вред Айлин! Эта пташка только моя, и она не вернётся в радужные города, останется рядом со мной. Смирись, спрячь когти! — Всё чаще случались разговоры вслух. Звуки голоса успокаивали мужчину. Временами помогали разобраться с сомнениями. Не сегодня, к сожалению. Айлин просила о доверии, и Розенкройц пытался, но отчего она так много лжёт?

«Нужно избавиться от девчонки, если я не хочу стать подопытным, как мои предки», — промелькнула мысль, от которой Мален пытался отмахнуться.

В дверь постучали, владыка практически пожелал посетителю отправиться в Разлом.

— Войдите, — его тон был достаточно ровным, чтобы не заподозрить в близком срыве.

— Я принёс лекарство, примите его сейчас, чтобы действие продлилось до утра, — Пряце. Старый, верный Мерхольд, которому, скорее всего, не удастся уйти на пенсию. Особенно если Мален не решится рассказать Айлин правду о своём состоянии. Ведь для этого нужно доверять ей хотя бы немного. А он не умеет, не способен на подобное легкомыслие…

— Эффект заканчивается всё раньше, старик. Может пора пересмотреть рецепт и придумать что-то мощнее? — Мален взял флакон из тёмного стекла, покатал в пальцах, наслаждаясь ощущением граней. Вся его жизнь — движение по грани. Качнёт влево или вправо, и он станет безумным носителем твари из разлома. В таких условиях решения даются очень непросто. У лекарства был неприятный, резкий запах, но мужчина к нему давно привык, так что выпил одним глотком. Пищевод обожгло, по телу прокатилась болезненная судорога, а сознание начало очищаться от липкой мутной плёнки, умолк шёпот тьмы.

— Мощнее ничего не существует. Вы быстро привыкаете, и однажды лекарство вообще не сработает. Я ищу замену, но никаких обнадёживающих результатов.

— Значит, уже скоро беднягой, окончившим свой путь в наших печах, стану я. Ты обещал, старик, не допустить безумца к власти.

— Если привлечь к делу госпожу Динари, возможно, отыщется пара способов, мне до которых не додуматься в силу возраста.

Мален видел, что Пряце боится и не особо рассчитывает на положительную реакцию короля. В общем-то, правильно делает. Розенкройц намеревался хранить опасный секрет подальше от возлюбленной. Достаточно ей знания про наличие в родословной своего мужчины не только жертв экспериментов Елены Киреевой, но и альфийской заразы.

— Нет, не будем пугать Айлин. Девочка юна, стремится нести добро, помогать страждущим и спасать весь мир. Но она не так сильна, лучше не тревожить твою ученицу.

— Как пожелаете, владыка, — Пряце ушёл, оставив правителя в одиночестве, а Мален вновь попытался сосредоточиться на книге.

Айлин ухватила пробирку манипулятором и осторожно переставила в камеру. Голубая жидкость постепенно меняла цвет, становясь красновато-фиолетовой. В лаборатории царила тишина, нарушаемая только звуками механизмов. Роза не мешала новому учёному проводить эксперименты.

«Реакция на препарат Н6 отрицательная. Разрушение защитной оболочки Н6 за одну минуту и сорок пять секунд», — сделала пометку в журнале девушка, а затем нажала на большую красную кнопку рядом с рукоятью манипулятора. В камере полыхнуло белым пламенем, и пробирки с образцом не стало. Айлин обещала Малену быть осторожной, а такие опыты грозили заражением самой Лин, поэтому к стерильности девушка относилась с большой ответственностью.

— Проклятье, почему я простой