Кто же мы (Звенящие кедры России - 5) - Владимир Мегре

- Да совсем ты не помешала, Анастасия, я очень рад тебя видеть. Просто вначале обалдел от неожиданности твоего появления.

- Правда? Так может, мы тогда и пойдем погуляем у моря? Вдвоем или все вместе? Как ты хочешь?

- Пойдем, Анастасия. Вдвоем пойдем.

Но уйти нам так просто не удалось. К столику приближался знакомый Елены. Он, наверное, тоже долго отходил от неожиданного появления Анастасии. "Надо было раньше, сразу уйти", - подумал я, но теперь было уже поздно. Они приступили к своему извращенному сценарию. И Елена, словно внутренне приготовилась, как-то выпрямилась, глазки свои опустила, волосы стала картинно поправлять.

Он подошел к столику, но не к своей Елене, а к Анастасии. Чуть поклонился и произнес, никого не замечая,

кроме Анастасии. Елена даже рот раскрыла, когда он предложил Анастасии:

- Девушка, разрешите Вас пригласить на танец. Анастасия встала, улыбнулась и ответила:

- Спасибо, Вам большое, за приглашение. Присядьте, пожалуйста, на мое место. Вас здесь будет не хватать. А я не настроена сейчас танцевать. Мы только что решили с моим... с моим кавалером пойти погулять на свежем воздухе.

Он, повинуясь ее словам и не отрывая от Анастасии взгляда, сел на ее стул. Мы вдвоем пошли к выходу.

Я решил отойти подальше от ресторана, немного погулять, как хотела Анастасия, а потом взять такси и уехать на квартиру. Было часов десять вечера. С тенистой аллеи мы спустились на каменистый берег моря. Еще не успели дойти до воды, как я услышал скрип тормозов, повернулся. От остановившегося наверху, у обочины дороги, джипа в нашу сторону шли пятеро здоровых мужиков. Когда они окружили нас, я увидел среди них и второгодника с бычьей шеей, он остановился чуть поодаль от окружившей нас с Анастасией четверки, но начал разговор именно он:

- Ты бы, мужик, вернулся в кабак. Дама там без тебя скучает.

Я не ответил ему, и он снова заговорил:

- Ты глухой, что ли, тебе говорят вернуться надо к даме своей. А ты перепутал даму с другой и ушел. Мы тебе вернуться счас поможем.

Ближайший ко мне накачанный мужик сделал шаг в мою сторону, и я решил... Крикнул: "Беги, Анастасия" - и решил первым вмазать ему и биться до последнего, чтоб успела Анастасия убежать. Я первым попытался нанести удар подошедшему ко мне, но он перехватил мою руку, ударил меня в солнечное сплетение, потом по лицу. Я падал на камни. Наверное, ударился бы о них головой, но Анастасия подставила ладонь и самортизировала удар.

Голова кружилась, и трудно было дышать. Я лежал и видел, как приближаются к лицу ноги накачанного, обутые в полуботинки с металлической окантовкой. "Ногами сейчас будет действовать", - мелькнула мысль. Приблизившись, он размахнулся ногой, и тут Анастасия сделала то, что в подобной ситуации присуще большинству женщин, она закричала. Но ее крик!.. Он только в первое мгновение был нормальным. Его звук сразу же исчез, а беззвучный ее крик дико резанул по перепонкам. Я видел, как роняют из рук какие-то предметы и хватаются за уши окружившие нас. Трое упали и стали корчиться на коленях. А она ладонями своими зажав мои уши, набирала в легкие воздух и снова кричала. Ее крик, похожий на какой-то ультразвук, заставлял уже всех подошедших к нам корчиться на коленях. Они не понимали, что происходит, откуда исходит этот невыносимо режущий звук. И я сквозь ее ладони ощущал его режущее воздействие, может быть, не так сильно, как другие, но все равно было больно. Потом увидел, как сверху от дороги бежит к нам группа женщин. Анастасия перестала кричать, разжала руки, я сел на камень. Бежавшие к нам женщины были вооружены: кто бутылкой, кто монтировкой от машины, одна бежала с милицейской дубинкой, другая - с массивным подсвечником. Впереди всех Анка-путана, она держала в руках горлышко разбитой бутылки из-под шампанского. От двух "жигуленков", стоящих у джипа, на которых они приехали, медленно шла еще одна толстушка в халате, видно прямо с постели, одеться как следует не успела. Каким-то образом предводительница путан, как по тревоге, собрала всех своих подруг по бизнесу.

Отчаянная, взлохмаченная Анка остановилась метрах в пяти от нашей, приходящей в себя, живописно сидящей и лежащей на камнях группе. Стояла только одна Анастасия, к ней и обратилась Анка:

- Что-то ты, подруга, много мужиков за собой увела, не надоели тебе они?

- С одним я захотела поговорить, - спокойно ответила Анастасия.

- А остальные чего ж тогда тут делают?

- Подошли зачем-то. Не знаю, чего они хотели?

- Ты не знаешь. А я знаю, чего эти гады хотят, - ответила Анка и разразилась бранью в сторону Лениною знакомого. - Сколько ж раз тебе остолопу говорить, чтоб не трогал ты, скотина кровопийная, моих девчонок.

- Она не твоя, - глухо ответил бывший второгодник.

- Все мои, кто коллеги, понял, переросток. Я тебе и твоим холуям морды поискромсаю, если хоть на одну еще мою подругу позарится твоя морда сутенерская. Запомни это. Не потерплю я ни одного сутенера на своей территории, ни одного гада не потерплю. Тебе мало с предпринимателей кровь пить? Ты еще нами торговать хочешь.

- Совсем обнаглела. Она не твоя. Новенькая она. Я с ней только сам пообщаться хотел. А ты, Анка, все границы переходишь. Чего встряла. Чего тебе до нее?

- Подруга она моя. Понял. А общения тебе со своей садисткой хватает.

- Совсем ты дуреешь, тебе все бабы скоро подружками будут, так что ли? Голос вожака уже не был приглушенно испуганным. И я понял почему.

Пока разговаривала с ним Анка, его дружки, пришли в себя, и вставший рядом с вожаком невысокий парень держал в руках пистолет, направляя его на Анку. Второй уже держал под прицелом своего пистолета группу путан, стоящих за Анкой. Группа молодых женщин, вооруженных как попало, стояла под дулами бандитских пистолетов. Разборка явно заканчивалась далеко не в их пользу. Было абсолютно ясно: еще мгновение, и они будут сломлены морально, изувечены физически, не говоря уже о том, что потеряют свою свободу или заработок. Очень захотелось хоть как-то повлиять на ситуацию, не допустить страшного исхода. Я дернул за руку стоящую рядом Анастасию, пристально наблюдавшую за ситуацией, закрыл свои уши руками и быстро сказал:

- Кричи, Анастасия. Быстрее кричи. Она опустила мою руку и спросила:

- Зачем кричать, Владимир?

- Ты что, не видишь, разборка это. Этих женщин сейчас искромсают, искалечат. Они проиграли. Для них всех это финиш.

- Не для всех. Дух троих из них еще борется.

- Да что толку от духа под пистолетами, они побеждены.

- Они не побеждены еще, Владимир. Пока борется их Дух, никто не должен вмешиваться. Постороннее вмешательство может исправить данную ситуацию, но вселит в них неуверенность в себя и множество других ситуаций в этой жизни окажутся не в их пользу. Они станут надеяться на помощь извне.

- Да плюнь ты на свою философию хоть сейчас. Говорю же ситуация ясна.., - я замолчал, было ясно, что убедить Анастасию невозможно. И с сожалением подумал: "Эх, мог бы я так кричать...".

Увидев готовность своих дружков, ухмыльнулся Ленин ухажер и сутенер и уже с чувством превосходства над ситуацией заговорил:

- Говорил же тебе, Анка-путанка, ты совсем оборзела. Но в этот раз наша взяла. А ну, бросайте свои ухваты, телки. Бросайте и раздевайтесь, мы вас сейчас всех по очереди трахать будем.

Анка обвела взглядом стоящих и залегших с пистолетами бандитов и ответила со вздохом:

- Может, не надо всех, может, одной меня хватит?

- Ага, стерва. По-другому заговорила, - под смех дружков своих ответил вожак. - Не хватит нам тебя, мы всех вас тут проучим - теперь на нас будете работать, сучки.

- Да откуда же силушки мужской на всех нас у вас возьмется. На одну хотя бы хватило, - рассмеявшись ответила Анка.

- Заткнись стерва. Всех перетрахаем.

- А я сомневаюсь, думаю, вам и с одной не справиться.

- Всех до утра и будем трахать.

- Ух, и надоел ты мне, касатик, со своими обещаниями, не верю я в них, в ваше мужское достоинство, не верю.

- Сейчас поверишь, сука. Я тебе морду расквашу, - уже разъяренный прохрипел вожак и шагнул к Анке, надевая на руку кастет.

Аня сделала шаг назад и крикнула своим:

- В сторонку отойдите, девчонки.

Группа путан сделала несколько шагов назад, только хмурая толстушка в халате осталась стоять в стороне как вкопанная, а когда верзила еще сделал шаг в сторону Анки, молчаливая толстушка вдруг вяло произнесла:

- Ань, а Ань, ну чего ты... Начинать что ли?

- Опять тебе не терпится, Машка, - ответила отступающая Анка. - Ну, начинай, коли не терпится.

Толстушка спокойно и женственно рванула полы своего халатика, разлетелись пуговицы. Оголилась ее грудь и совсем узенькие плавки, и еще обнажился... Под халатиком толстушки был автомат Калашникова с глушителем и оптическим прицелом ночного видения. Она передернула затвор, прижала приклад автомата к плечу, прижалась к прикладу щекой, уставившись в прицел: