Под кожей - Кайла Стоун

Глава 20

На мне уже спортивная обувь, но я не хочу снова бегать в джинсах. Я выжидаю десять минут до начала урока физкультуры и захожу в зал, чтобы взять из шкафчика свои тренировочные штаны. Все бегают на дорожке снаружи, но тренер Тейлор все еще в спортзале, возится с одной из сеток для бадминтона.

— Шоу! — кричит он, увидев меня. — Тащи свою ленивую задницу на стадион прямо сейчас, или я тебя завалю!

Я пожимаю плечами и продолжаю идти.

— Вы и так меня завалите. Так в чем смысл?

Он что-то рычит мне вслед, но я не задерживаюсь, чтобы услышать это. Меня уже нет.

Я не стою у забора, чтобы встретиться с Лукасом в 14:00, потому что сейчас в туалете, держусь обеими руками за фарфоровую раковину и смотрю в зеркало. Мои глаза — глаза Фрэнка — смотрят на меня. Насыщенный, пронзительный синий цвет, цвет глубины океана, синий цвет затерянного моря. Я тяжело сглатываю. Сердце гулко стучит в груди. Я никогда раньше не говорила себе ободряющих слов, и не собираюсь начинать сейчас. Шлепаю по зеркалу открытой ладонью. К черту синие глаза. Я пойду на пробежку с Лукасом.

Снаружи небо лишилось красок из-за солнца. Ветер развевает мертвые листья, закручивая их в спирали по всей парковке. Прохлада в воздухе щиплет мою открытую кожу. Я застегиваю куртку.

Лукас бегает трусцой возле забора.

— Я уже начал думать, что, наверное, неправильно записал время. Ты готова?

Я пытаюсь улыбнуться ему, но, должно быть, получается гримаса, потому что он тут же спрашивает, не случилось ли чего. Я качаю головой.

— Давай сделаем это.

— Мне нравится бегать по этой заросшей тропинке у реки. Ты не против?

Я киваю, не доверяя своему голосу. Я рада, что не меня одну тянет к реке. Следую за ним, когда Лукас поворачивает налево у дыры в заборе. Он быстро находит ее — избитую грунтовую дорожку, достаточно широкую, чтобы мы могли бежать бок о бок.

Несмотря на то, что лес в основном сбросил листву, кустарник все еще не тронут. Торчащие во все стороны колючки цепляют мою одежду. Сморщенные ветки шлепают меня по рукам. Рядом с нами шумит река, сверкая на солнце.

Лукас бежит впереди меня. Его шаг быстрый и плавный. Он так легок в движении, что кажется, будто его кроссовки едва касаются земли. Он как антилопа, скачущая по саванне, рожденная для бега. В отличие от него, я неповоротлива и тяжела, как пресловутый бык в посудной лавке. Уже через несколько томительных минут я задыхаюсь. Я втягиваю ледяной воздух прямо в легкие.

Лукас замедляет шаг, бежит рядом со мной трусцой, несмотря на то, что я бегу со всех ног.

— Извини, — говорит он.

— Я чувствую себя идиоткой.

— Ну, ты типа барахтаешься, как пьяный орангутан.

Я подавила смех.

— Так плохо, да? Есть какие-нибудь советы?

Лукас рассказывает, как мне направить энергию на движение вперед, сохраняя равновесие.

— Пусть твоя голень разворачивается под тобой. Не тянись слишком далеко вперед. Она должна приземлиться почти под твоим центром тяжести. — Он показывает мне, как управлять ногами за счет бедер, объясняет такие вещи, как сгибание и разгибание и отведение колена назад, его лицо раскраснелось, а глаза блестят.

Мы пробегаем полторы мили по тропе, а потом возвращаемся пешком. Мои ноги дрожат. Бок побаливает, и холодная, незамутненная пустота проникает во все мое тело.

— Могу я задать вопрос? — спрашивает он даже не запыхавшись.

— У меня странное чувство, что ты его задашь в любом случае.

— Что случилось с тобой и Арианной?

Я напряглась, мгновенно впадая в оборону. Почему он заговорил об этом?

— Что ты имеешь в виду? Ничего не случилось. Мы не подруги.

— Мне так не показалось. Я имею в виду — то, что она сделала для тебя? На пляже. Это очень серьезно для кого-то вроде нее.

— Кого-то популярного, ты имеешь в виду.

— Да. Первое, чему я научился, когда приехал сюда, это не перечить Марго Хантер. Ну, знаешь, та история с оскорблением аллигатора? А Арианна это сделала, и теперь ни одна из этих девиц не будет с ней разговаривать. Она теперь токсичнее ядерной боеголовки. Все просто ждут, как Марго отомстит.

— Похоже, хреново оказаться на ее месте.

— Она сделала этого для тебя.

— Да, ты уже говорил. — Ощущение легкости и пустоты быстро исчезает.

— Но сейчас ты с ней даже не разговариваешь.

Растущая головная боль пульсирует в черепе. Яд просачивается обратно через поры моей кожи.

— И? Я же сказала, мы не подруги. Чего она хочет? Чтобы я кинулась к ней, заявила о своей нерушимой верности и поклялась в дружбе на всю жизнь? Или, может быть, вырезать свой фунт плоти, который несомненно ей причитается, и преподнести его на кровавом блюде?

— Твои слова не больше чем бессмысленное сотрясание воздуха. Арианна ничего не хочет. Ей просто грустно.

— Это она тебе сказала? Вы общались? — вопросы прозвучали резче, чем я хотела. Почему я так себя веду? Слова звучат ужасно даже в моих собственных ушах, но я не могу их остановить.

— Да, общались, — просто говорит Лукас. — Она поступила храбро. Я уважаю это. И она заботится о тебе.

Я бью ногой по корню дерева на пути.

— Никто ни о ком не заботится. Все думают только о себе и о том, что они могут взять у людей, манипулируя ими или применяя силу.

— Это пессимистичный взгляд на жизнь.

— Ну, по мне это единственно верный взгляд.

Лукас проводит рукой по своим непокорным темным волосам.

— Если ты будешь рассматривать каждое взаимодействие через такую призму, то да, все это станет реальностью.

— Пофиг. Да и вообще, если бы мне нужен был психиатр, я бы его оплатила. У меня уже есть доктор Янг, который отлично справляется со своей работой.

— Ну, хорошо. Будь саркастичной, если хочешь, но это то, что ты делаешь. Ты отталкиваешь всех, кто заботится о тебе.

Чувство вины накатывает на меня волнами.

— Ты именно так думаешь?

Он останавливается посреди тропы и поворачивается ко мне лицом.

— Черт возьми, Сидни! Просто прекрати это, ладно?

Я смотрю на него, ошеломленная. Лукас расстроен. Его челюсть сжата, вена пульсирует на шее.

— Конечно, я так думаю. Это именно то, что ты сейчас делаешь. Ты отталкиваешь меня.

Я облизываю губы, пытаясь придумать что-нибудь в защиту. У меня ее нет.

— Я не отталкиваю.

— Пытаешься. Не все хотят тебя подловить, ясно? — Его лицо