Заговор - Сергей Сергеев

– Относительно финансового краха вы серьезно?

– Да, обсудим это отдельно. Большой бизнес не хочет рвать с Пакистаном и особенно с Ираном. Сейчас иранцы стали выводить свои капиталы из европейских банков. Очень невыгодно для западной экономики. Нужно восстановить связи с Ираном, а «режим мулл» можно попытаться заменить изнутри, но не прямым ударом американских вооруженных сил. Военным главное – врезать, а потом расхлебывай.

– Это меняет наши планы в Пакистане?

– Никоим образом! Только ускоряет их осуществление и придает им драматизма, как в хорошем фильме. Боевик мы превращаем в трагедию.

– Скорее, в фильм-катастрофу.

– Прежде чем перейти к правильному сценарию, хотел бы обратить ваше внимание, уважаемый Шейх, еще на одну группу стран. Это Россия, ее партнеры в Центральной Азии и в районе Каспия.

– Так, очень интересно.

– Они контролируют основную долю газа и нефти, которые поступают в Европу. Кто возьмет под контроль районы добычи и транспортные трубопроводы, будет контролировать геополитическую ситуацию не только на Востоке, но и на Западе.

– Но это принципиально другой регион.

– Дорогой Шейх, не забывайте, что мы живем в эпоху глобализации. Регионы сходятся и расходятся так же, как создаются и распадаются браки. Впрочем, это сравнение вас вряд ли устроит.

– Напротив, Коран – священная книга, которая впервые предоставила женщинам право на развод и юридически гарантировала возможность получить долю имущества, если женщина хочет уйти от мужа.

– Похвально, хотя я против разводов в принципе. Для меня это символ порока. Так же, как аборты и СПИД.

– Вы сами упомянули о разводе.

– Да, иногда приходится идти на крайние меры. В январе в Тегеране собирается саммит руководителей прикаспийских стран. Вот вам сближение регионов. А теперь их нужно развести раз и навсегда. Собравшись вместе, эти люди могут погибнуть все сразу в результате террористического акта. Никто не может исключать такой вероятности. Ответственность возьмет на себя одна из известных организаций, скажем «Аль-Кайеда». Ее репутации это не повредит.

– Всех сразу? – переспросил Шейх и уже более внимательно посмотрел на Кевина: не впал ли его американский друг в умственное расстройство? С людьми, которые много работают и подвержены постоянным стрессам, такое случается.

Однако Кей Би даже не обратил внимания на подозрительность Шейха.

– В 1943 году немцы хотели взорвать «большую тройку» – Сталина, Рузвельта и Черчилля – во время их встречи в Тегеране. История повторяется.

– Тогда у немцев ничего не получилось, – возразил Шейх.

– Технологии ушли далеко вперед. Во время войны Иран был оккупирован русскими и британскими войсками, а сейчас принципиально другая ситуация. Неужели вы не найдете боевиков и надежные связи, чтобы провести эту операцию?

– В принципе можно подготовиться довольно быстро. Каналы, базы, люди – все это имеется. Но что дальше?

– Очень просто. Сначала резкая дестабилизация в Пакистане, затем в Иране, хаос в элитах прикаспийских стран, кроме России, но там свои проблемы. Под угрозой радикальных революций правящие кланы примут помощь Америки и ее союзников с распростертыми объятиями – как спасителей, а не как завоевателей. Мы можем реально контролировать этот стратегический район.

– А не лучше ли договориться с руководителями прикаспийских государств? – засомневался Шейх.

– Слишком медленно, упустим драгоценное время. Не говоря уже о том, что чересчур дорого. Они будут отчаянно торговаться, требовать компенсации за каждую уступку. Мы окончательно утратим инициативу. Лучше тогда сразу отказаться от борьбы. Я не участвую в заранее бесперспективных предприятиях, – с жаром доказывал Кей Би.

Бледные щеки разрумянились. Он словно выплевывал жесткие рубленые фразы.

– Мир жесток и непредсказуем. Не нам его менять, мы можем только придать правильное направление движению, – завершил Кевин и посмотрел в глаза Шейху.

– Все в воле Аллаха. Но очень рискованно, – сказал Шейх.

– Я так не думаю.

Шейх тяжело задумался. Он понимал, что при всей соблазнительности нарисованных перспектив, пожалуй, впервые Кей Би втягивал его в такую историю, из которой может не оказаться выхода.

Для него по крайней мере.

– И еще одно. – Кевин встрепенулся, словно вспомнив важную деталь. – На хвост вашим людям сели американские спецслужбы. Скоро в Пакистан приедет команда из ФБР. Будут разбираться с утечкой секретов из американского посольства. Этот очаг нужно погасить.

– Погасим, – пообещал Шейх. Неожиданностей ему уже хватило с избытком и хотелось заняться чем-то более приятным. – Кстати, не желаете посмотреть мои новые приобретения – великолепных скакунов? Вот прекрасный альбом.

Шейх протянул книгу в переплете из змеиной кожи с драгоценными камнями на обложке.

– Лучше альбом, – согласился Кевин.

– Возьмите книгу, это мой подарок, – сказал Шейх, – издано всего в десяти экземплярах.

– Благодарю, вы дарите мне целое состояние, – приятно улыбнулся Кей Би.

– Да, это уже уникальная редкость, и цена ее будет расти, – не стал скромничать Шейх.

Кевин был рад. На беглое пролистывание альбома перед сном уйдет не более пяти минут. Причем большую часть времени он будет разглядывать камни. И хорошо, что не нужно ехать в конюшню.

Американец не любил лошадей, даже чисто вымытых и надушенных.

Казалось, что все равно пахнет навозом.

Шейх долго курил кальян после ухода Кевина и смотрел телевизионные новости.

Показывали судебный процесс над одним из руководителей «Аль-Кайеды», Халидом Шейхом Мохаммедом, которого Шейх хорошо знал в прошлом. Он заметно похудел, черные волосы стояли дыбом, но глаза смотрели дерзко и с вызовом.

Подозреваемый в организации терактов 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке, – бубнил голос диктора, – Халид Шейх Мохаммед попросил судью вынести ему смертный приговор. По словам подсудимого, в этом случае он сможет стать мучеником.

Он был арестован пакистанскими спецслужбами в марте 2003 года в городе Равалпинди, а затем передан в распоряжение США.

Как признали американские военные, в ходе допросов террориста на базе в Гуантанамо к нему неоднократно применялись пытки.

Боевик заявил о своей причастности к двадцати девяти терактам, многие из которых не были осуществлены. На совести Х.Ш. Мохаммеда – взрывы американских посольств в Кении и Танзании, а также подрыв эсминца «Коул» на рейде порта Аден в Йемене.

Однако самым громким делом стала атака 11 сентября 2001 года на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке и на здание Пентагона в Вашингтоне.

Террорист заявил, что готовил многие другие акции, которые не удались. В частности, он планировал убийства экс-президентов США Джимми Картера и Билла Клинтона, взрывы на американских АЭС и нью-йоркских мостах, теракты против посольств США и Израиля в Азии и Австралии.

Любопытно, что лидер «Аль-Кайеды» Усама бен Ладен, по словам Х.Ш. Мохаммеда, долгое время был противником терактов 11 сентября. Он далеко не сразу понял и одобрил предложение о нападении на Соединенные Штаты с использованием лайнеров внутренних авиалиний.

Х.Ш. Мохаммед раскритиковал бен Ладена за отобранных исполнителей терактов, часть из которых вообще не говорили по-английски и не представляли себе жизни на Западе.

Террорист надеется, что смертная казнь за организацию террористических атак принесет ему ореол мученика.

Шейх Анвар с облегчением вздохнул.

Он нашел моральное оправдание. Лучше быть мучеником, чем жертвой. Даже если вскроется его роль в операции, предложенной Кей Би, правоверные не осудят его. Он будет мучеником и святым.

А потом, кто сказал, что тайное становится явным? Многие секреты хранятся веками и никогда не будут раскрыты.

«Итак, выбор сделан. Завтра займемся техническими деталями».

Шейх не без удовольствия подумал, что своим решением легко распорядился жизнью многих людей, которые не знают и даже не догадываются об этом.

Ноябрь 2007 года,

Пакистан, Лахор

– Как в городе? – спросила Беназир.

– В целом спокойно, обычная суета. – Начальник ее личного штаба, объединяющего функции секретариата, избирательного центра и службы безопасности, ободряюще улыбнулся. – Можно выезжать в Исламабад.

«А стоит ли? – подумала Беназир, приглаживая опухшие от сна веки. – Спокойно. И всего лишь?»

Она думала, что люди будут ликовать, узнав о ее освобождении из-под домашнего ареста. В городе сразу же соберутся возбужденные толпы, которые выльются на улицы, затем выйдут на дороги, блокируя движение и набухая, как вены на уставших ногах.

По крайней мере такую картину рисовали ей политические советники.