Хитрая злая лиса (СИ) - Марс Остин

— Он мне не брат.

Вера сжала её руку сильнее и чуть повернула, заставляя опустить плечо — она знала, как это работает, у неё был огромный опыт. Перестала улыбаться и сказала чуть тише:

— Неправильный ответ. Попробуй ещё раз.

— Пусти, — прошипела Мико, Вера усмехнулась:

— Ты правда думаешь, что если ты попросишь, я это сделаю? Это так не работает.

— Пусти, я сказала, или я тебя сейчас ударю. Ты же не хочешь драки?

— О, что ты, я обожаю драки. Начинай.

Мико посмотрела на Йори, но Йори дрожала от злости и смотрела в пространство, Вера тихо рассмеялась и прошептала:

— Не надейся, она тебе не поможет. У неё мозгов больше, чем у тебя и у Йоко, она уже полностью разобралась в ситуации. А ты, если не разобралась, я объясню. Веди себя прилично, это безопасно. Потому что, если ты не будешь вести себя прилично, ты полетишь с моста в воду вот прям щас. А если ты вдруг, не приведи боги, тронешь своей тоненькой рученькой своего дорогого любимого брата, я тебе эту рученьку сломаю, над локтем сломаю и под локтем, узлом завяжу и буду торчащие наружу кости по кусочку отламывать и в глотку заталкивать. И даже если ты после этого выживешь и сохранишь желание что-то из себя строить, и даже если у тебя будут самые лучшие врачи в мире, у тебя на всю жизнь одна рука останется короче другой, это неизбежно, поверь, я знаю, я этих переломов столько насмотрелась. Тебя будут звать Мико-полтора-рукава. Посмотри на свою пока ещё здоровую и невредимую рученьку, и подумай хорошо, стоит ли оно того. Да? Вот Йори, например, очень хорошо умеет думать головой. Да, Йори?

— Ты умрёшь, — прошипела Йори сквозь сжатые зубы, Вера улыбнулась:

— И тогда мне поставят памятник на Аллее Духов дома Кан, и ты мне будешь кланяться на каждом празднике. А если не будешь, я буду являться тебе во сне и втирать в волосы персиковое варенье, каждую ночь.

— Ты умрёшь.

— Ну что ты заладила, а? Скукота. Все умрут. Но что после нас останется? После меня, например, стихи. Ты пишешь стихи? Я могу про тебя написать. Плачет Йори в коридоре, у неё большое горе — раздавила Вера Йори персик в головном уборе. Красиво? Тебе нравится? Йори, ну возьми себя в руки.

Йори стояла такая бледная, как будто сейчас она либо бросится на Веру, либо её стошнит от невозможности это сделать. Вера почти поверила, что она правда бросится, и даже отпустила руку Мико и локоть министра, чтобы иметь две свободные руки, но Йори это заметила и резко взяла себя в руки.

Вера осмотрела все лица на мосту, некоторые даже не скрывали, что пялятся, она улыбнулась им персонально. Посмотрела на бледную Йори, красную Мико и растерянно-удивлённую третью сестру, потёрла ладони и сказала:

— Ну что, девочки, будем закреплять пройденный материал? Давайте сейчас всё с самого начала, вместе, дружно. Вспоминаем, где находится дорогой любимый брат, и кланяемся как положено. Давайте, не мне вас учить, вы тут местные, всё знаете, всё умеете, делайте как надо. Считаю до трёх и начинаю выкидывать непонятливых в воду. Раз. Два. Йори, ты полетишь первая. Три.

Йори поклонилась.

Мико раскрыла рот, растерянно посмотрела на третью сестру, третья посмотрела на Веру и тоже поклонилась министру. Вера сказала шёпотом:

— Надеюсь, ты умеешь плавать, — и потянулась к руке Мико. Та отдёрнула руку, резко развернулась к министру и тоже поклонилась. Вера стояла неподвижно, ощущая, как разошлась волна тотального охреневания от этого моста и на весь парк. Замерли даже те, кто делал вид, что не смотрит — теперь смотрели все. Три наследницы Хань стояли в идеально правильном поклоне, а перед ними стоял министр и смотрел на Веру. Она улыбнулась с лёгким смущением и сказала театральным шёпотом, чтобы слышал весь парк:

— И что теперь надо делать?

— Два варианта, — тихо сказал министр, — либо я кланяюсь в ответ и они выпрямляются, либо я не кланяюсь, и они так стоят, пока я не уйду.

— И что вы выберете?

— Я должен хорошо подумать. Решить, насколько я сегодня великодушен. С кем-нибудь посоветоваться, может быть.

— Матушку позвать? — Министр молчал и задумчиво смотрел на склонённую голову Йори, Вера предложила: — Двейна, может быть? Эйнис? Барта?

— Барта точно не надо, — усмехнулся министр, поднял глаза на Веру и чуть улыбнулся: — Я посоветуюсь с вами. Я сегодня великодушен?

— Вы всегда великодушны. Если бы это было не так, они бы все уже давно были... хорошо воспитаны. Вы слишком добры, поэтому на вас все ездят. Но не волнуйтесь, я это поправлю. Теперь ездить на вашей доброте буду только я.

— Мне нравится, — кивнул министр, развернулся к сёстрам и шёпотом позвал: — Йори? Запомни этот день.

Йори не пошевелилась.

Министр обозначил короткий поклон и смотрел в глаза Йори, когда она выпрямлялась. Она сделала вид, что никого не видит, развернулась и быстро ушла, Мико пошла за ней, последняя сестра испуганно посмотрела им вслед, потом на министра, на Веру, опять вслед Йори. Быстро поклонилась Вере и пошла за сёстрами, не поднимая глаз.

Вера взяла министра под локоть и повела в противоположную сторону, шутливым тоном наставляя:

— Нельзя быть слишком добрым. Но по праздникам — можно.

— Можно? — с наигранной надеждой уточнил он, она строго подняла палец:

— Не слишком часто. Изредка.

— Изредка, я понял. Хорошо. А как понять, когда?

Вера остановилась, изобразила одержимость духом Диснея, и низким голосом протянула:

— Нужно слушать своё сердце.

Министр рассмеялся, жестом подозвал её ближе и телепортировал.

***

8.44.13 Доктор-мордоболог

Они появились в библиотеке третьей квартиры, министр схватил Веру, прижал к себе и уткнулся лицом ей в плечо, с безграничным восторгом рыча:

— Вера, ты чёртов демон из чёртовых бездонных рудников! Как?! Двадцать грёбаных лет, двадцать лет, каждый раз! Каждый грёбаный день, год за годом, я делал всё, я наизнанку выворачивался, что угодно, любой каприз, любая дичь! Я золотом швырялся, я кровищу лил реками ради этих сук! А ты... Демон, ты порождение дьявола, ты шедевр! Если бы я был дьяволом, я бы тобой гордился. Как?! Боги, почему?! Где ты была всю мою сраную жизнь?!

Вера тихо смеялась и гладила его по спине, как будто он плакал:

— Ш-ш, всё хорошо, всё наладится.

— Вера, чёрт! Как?! Почему?!

— Ш-ш, спокойно, пойдёмте водички попьём и успокоимся.

— Вера!

— Ш-ш, тише.

Он отпустил её, сел на диван, взял подушку и уткнулся в неё лицом, глухо рыча что-то явно нецензурное, и как раз в этот момент из портала вышел Док, осмотрел лохматого министра, орущего в подушку, потом мятую Веру, которая не могла перестать смеяться, тихо прокашлялся и сказал:

— У вас всё нормально?

— Нет! — заявил министр, на секунду поднимая голову и опять утыкаясь в подушку, Док перевёл озадаченный взгляд на Веру, Вера посмотрела на министра и уточнила:

— Можно рассказать или это совершенно секретно?

— Можно, — министр выпрямился и откинулся на спинку, понял, что испортил причёску и чуть не уронил ленту, снял её, разлохматил волосы и указал Доку на Веру, как на спикера. Док посмотрел на Веру, она голосом школьного доклада сказала:

— Сёстры господина министра не захотели ему кланяться, я пообещала скинуть их с моста и они передумали.

— Да ладно, — вытаращился Док, посмотрел на министра, министр указал на Веру широким жестом и констатировал:

— Демон. Из бездонной бездны. Лечит души мордобоем. Особенно мою.

— Охренеть.

— Я в процессе.

— Тебе успокоительного накапать?

— Нет, я не хочу успокаиваться. Иди. Я ещё в подушку поору и буду в порядке.

— Как хочешь. Имеешь право, — Док ещё постоял, как будто надеялся застать процесс лечения нервов ором в подушку, потом понял, что это зрелище для узкого круга, развёл руками и ушёл в портал.

Министр посмотрел на Веру, она опять начала смеяться без причины — он распространял своё состояние, она ничего не могла с этим сделать. Он опять уткнулся в подушку и проорал туда: