Человек без души - Игорь Борисенко

– Да? – Скривившись, Дальвиг мысленно дал себе по лбу ладонью. Это ж надо, так опростоволоситься! Однако тут в его голову пришла спасительная мысль: нужно сделать вид, что он и сам все знал! Подняв повыше нос, он заявил: – И откуда же ТЫ знаешь так много, Забуник? Я спросил нарочно, потому что желал тебя проверить. Как ни старайся, но на самом деле на кочевника ты не похож!

– Ты прав, великий колдун! – легко согласился проводник. На сей раз в голосе у него не было подобострастия, наоборот, легкий привкус насмешки. – Острый глаз и хитрый ум. Я не из этих мест, хотя живу рядом. Город Сатардокхан, четыре дня пути на северо-восток. Мы платим дань Рголу, и я нанялся в его маленькую армию, когда она следовала сюда.

– Значит, ты – шпион?

– Нет. Шпионы таятся, а обо мне многие знают.

– Зачем же ты вырядился в кочевника? Стал таким же бледнокожим и согбенным?

– По той же причине, по какой тебе послали эти убогие доспехи, а не сверкающие латы из серебристого коэля. Дикари, засевшие в Холатырене, станут выискивать в рядах осаждающих колдунов и пришельцев, чтобы убить их в первую очередь. Без Ргола и его людей местный сброд не простоит под стенами и дня, разбежится, как стадо испуганных овечек…

Погрузившись в молчание, они проделали долгий и трудный путь. Сухие склоны холмов осыпались под ногами, странные глубокие ямы, похожие на норы, грозили вывернуть ноги в темноте. Толпа целеустремленно преодолевала холм за холмом, ложбину за ложбиной, пока на дне одной из них войско не остановилось. Внезапная тишина опустилась с начавшего светлеть неба, остались только треск факелов, смешанный со скрипом кожи и легким бряцаньем металла. Забуник не стал стоять вместе с остальными. Почтительно подхватив Дальвига под локоть, он потащил юношу в неведомом направлении. Расталкивая ворчащих кочевников, они шли еще некоторое время. Иные недовольные размахивали руками и пытались схватить проходящих за рукава и полы, но в эти моменты перстень Ргола вспыхивал тусклым кровавым светом на пальце Дальвига, и разъяренные мужчины разом становились кроткими младенцами.

Наконец они взобрались на последний холм: на вершине его был расстелен старый, истоптанный пыльными ногами ковер, на котором сидели трое кочевников, с виду мало отличавшихся от остальных. Шепелявя сквозь куски жирной свинины, распространявшей в воздухе запах горелого сала, все трое оживленно обсуждали предстоящую битву. Один, с волосами, отмеченными седыми прядями, злобно ругался, тыкая лопаткой с лохмотьями мяса в рассветные сумерки.

– Приветствую вас, вожди! – почтительно прервал беседу Забуник после недолгого бесплодного ожидания.

– А, это ты! – небрежно махнул рукой один из вождей. Капли жира, сорвавшись с его пальцев, обляпали сапоги Даль-вига, и он медленно попятился. Кривая усмешка сама собой очутилась на уголке рта.

– Возрадуйтесь, потому как вам выпала честь принять в свои ряды волшебника Соргена!

Болтовня немедленно стихла, и вожди принялись хмуро и настороженно рассматривать прибывших. Забыв о трапезе, они сопели и переглядывались.

– Это великие воины! – продолжил тем временем знакомство Забуник. – Каждый привел за собой много воинов из племен Полхартуна. Это земли на север отсюда, в сторону Трех Вершин.

– Хорошо, что у нас будет свой колдун, – пробормотал наконец седой кочевник. Особой радости в его голосе не слышалось. – Только отчего он так молод?

– Это Черный колдун, – многозначительно ответил Забуник. Лица вождей сначала вытянулись от испуга, а потом расплылись в слащавых улыбках, призванных скрыть страхи.

– О, это другое дело! – воскликнул вождь с кривым длинным носом. – Мы подумали, что это один из тех бродяг, которые ничем не лучше наших собственных шаманов. Прости нас, о великий колдун, повелитель черных кухонь Огненного мира! Садись, отведай нашего мяса. Слава Рголу, он привез много сладкой, жирной свинины. Это не то, что наши обычные костлявые бараны. Будь нам другом! Меня зовут Тагамон; вот этот младший из нас – Ямуга Кривоногий, а тот почтенный вождь – Упай, Собиратель Носов.

Дальвиг, сначала немного волновавшийся, потом проникшийся омерзением к грязным вождям грязного народца, при виде такого явного почтения приободрился и почувствовал себя тем, за кого его приняли. Великим колдуном и страшным человеком, способным нагнать страха на кого угодно – от простого солдата до главы целого племени. Украсив лицо самой гордой из своих усмешек, он сказал:

– Нет, я не хочу есть. Лучше бы было взглянуть на город, который я еще не видел.

– Иди же! – ответил Упай, нисколько не обидевшись на отказ. – Забуник проводит тебя, а мы очистим эти кости до конца.

Обойдя ковер, Дальвиг и его проводник спустились вниз и взошли на очередной холм, гораздо больший, чем все окрестные. С его вершины Эт Кобос смог увидеть город, который нужно было взять армии Ргола. Что ждет внутри самого Даль-вига? Слава? Деньги? Смерть? Он ведь так неопытен, и если звание Черного может обмануть варварских вождей, обмануть самого Дальвига оно не сможет.

Свечение солнца, медленно разливавшееся по всегдашней серой пелене здешнего неба, окрашивало облачный слой в красно-желто-коричневые тона. Видимость была отвратительной, но по крайней мере ночь превращалась в сумерки. Впереди, в тусклом рассветном мареве, похожем на поднимавшийся с неведомой реки жидкий туман, высилось нечто необычное. Нечто, как скоро понял Дальвиг, больше всего походило по форме на невероятной величины пень, неизвестно откуда взявшийся посреди голой степи. Он стоял в центре большой, совершенно плоской равнины, не отмеченной ни единым холмом, да что там – даже кочкой! Словно читая мысли волшебника, Забуник стал монотонно и медленно рассказывать.

– Множество поколений назад, вскоре после того, как предки кочевников были изгнаны в эту безрадостную страну, один великий вождь, имя которого забылось, приказал соорудить здесь великую гору. Он хотел быть похороненным внутри нее; но, когда гору насыпали и вождь умер, появился Йелкопан. Никто не знает, какие нужды привели великого чародея древности сюда, в забытую богами и людьми местность… Однако он заставил кочевников сровнять макушку горы и построить на ней город, воздетый на десятки локтей к небу и тем угодный богам. Говорят, Йелкопан умирал и тоже хотел оставить памятник на своей могиле, будто остальные его деяния могли затеряться в веках. Тут он и умер, но последовавшие поколения кочевников все меньше и меньше помнили о них, двух великих людях, разделивших на двоих один памятник. Я знаю эту историю, Ргол знает. Теперь ты знаешь – но сидящие в Холатырене шаманы плюют на нее. Кость Йелкопана, единственное, что осталось от его драгоценного трупа, они прозвали ляжкой священного барана…