Человек без души - Игорь Борисенко

– Ты новый хозяин? Куда ты дел старого? – скрипучим голосом спросило страшилище, внезапно прервав плач. Скривившись от отвращения, Дальвиг пнул ее в ляжку.

– Пошла прочь!

Снова завизжав, хромая и дергая себя за космы, женщина поплелась к выходу и покинула палатку.

– Хак, закрой полог и зашнуруй его, – скомандовал Дальвиг. – Брось узлы да устрой нам постели… и погляди, что там на столе? Съесть ничего нельзя?

КРОВЬ ПОД ДЫМНЫМ НЕБОМ

Дальвиг проснулся оттого, что услышал собственный громкий голос, кричащий: «Стой! Не двигайся!» Вчера он долго ворочался с боку на бок, размышляя о предстоящем сражении, о том, как он пойдет в толпе этих грязных дикарей убивать других грязных дикарей… Заснуть получилось поздно ночью, однако сейчас Эт Кобос мгновенно стряхнул с себя сон, потому что кто-то без спросу забрался в палатку. Может, это ее бывший хозяин, так грубо изгнанный вчера на улицу?

Было очень забавно слышать свои предупредительные вопли со стороны. Так же забавно, как вчера, когда он произнес заклинание Сушеного Предупреждения, и вместо слов из глотки вылетела горсть серого порошка, с виду неотличимого от обычной пыли. Его Дальвиг рассыпал у порога, чтобы теперь, утром, быть предупрежденным о вторжении.

Он привстал на локте с подстилки, положенной на самый большой сундук; рука сжимала Вальдевул, который всю ночь лежал рядом без ножен, в ожидании драки. Кроме того, в другой руке у Дальвига был камень, и Каменное заклинание было готово сорваться с губ.

Посреди палатки метались бледные язычки разведенного вчера магического огня. Хоть он горел намного дольше обычного, сила его была на исходе. Тем не менее в скудном пламени можно было разглядеть силуэты трех человек, застывших у входа. В руках они держали какие-то вещи.

– Что вам надо? – хрипло спросил Дальвиг. Горло страшно пересохло, но была ли здесь вода – этого они вчера выяснить не смогли. В паре стоявших на виду кувшинов оказалось мерзкое кислое пойло непонятного происхождения, во фляжке Хака – лишь пара глотков, которые Дальвиг выпил ночью. Идти в темноте на поиски родника или колодца дурень напрочь отказался, и неизвестно, согласится ли он на это утром… Поэтому Дальвигу пришлось говорить, борясь с корябающей горло жаждой.

– Нас послал Ргол, – почтительно ответил один из вошедших. – Он просил передать, что пора готовиться к штурму. Суетливо кланяясь, все трое свалили на пол принесенные вещи, после чего двое поспешно исчезли за входным пологом. Третий остался, отступив от порога в сторону и склонившись в еще одном, особо глубоком поклоне. – Не гневайся, великий колдун, что мы ворвались без спроса. Мы люди темные, у нас все по-простому… Прости нас…

– Ладно, – милостиво сжалился Дальвиг. – А ты сам кто такой?

– Меня зовут Забуник. Я буду твоим проводником. Похоже, никакой опасности не было. Дальвиг неспешно сунул меч в ножны и встал, немедленно поежившись от забравшейся в палатку утренней прохлады. Магический огонь в отличие от обыкновенного совершенно не греет… Натягивая снятую на ночь куртку, Эт Кобос подошел к порогу и поглядел на ворох принесенных Забуником и его помощниками вещей.

– Что это?

– Еда, бурдюк с соком кизлы, доспехи, – с готовностью перечислил проводник. Присев на корточки, он в соответствии со словами продемонстрировал пахнувший свежим хлебом узел из чистой тряпицы, булькающий кожаный мешок и кучу доспехов из грубой, затвердевшей ткани.

– Еда и питье – это хорошо, – проговорил Дальвиг. При этих его словах Хак, вроде бы спавший как убитый, вскочил с настеленных прямо на земле шкур. За один прыжок оказавшись рядом с хозяином, он принялся ныть, упрашивая Дальвига немедленно позавтракать. Отвесив ему хорошую затрещину, Эт Кобос все же согласился, что перекусить следует как можно скорее. Весь вчерашний ужин у него заключался в проглоченном кое-как, словно кусок земли, вяленом куске дыни в шатре Ргола. Хак вообще не ужинал, и только страх пополам с усталостью избавили Дальвига от приставаний несчастного.

Потратив немного времени, чтобы с помощью Забуника отыскать кучку топлива, подозрительно похожего на засохшее коровье дерьмо, и разжечь из него небольшой костер, слуга и хозяин принялись за еду. В мгновение ока они вдвоем проглотили холодный свиной бок, закусывая мясо теплым еще хлебом. По сравнению с привычным, тем, что пекла Ханале, этот был пресным и грубым, но двум оголодавшим путешественникам в тот момент их трапеза почудилась прекраснейшим угощением на свете. Кроме того, сок кизлы, которого они выпили по две кружки, оказался приятным на вкус – кисло-сладким, чем-то похожим на разведенное водой смородиновое варенье. Как объяснил Забуник, сок кизлы славился в здешних местах тем, что притуплял боль и даже помогал воинам бороться со страхом. Все, кто мог себе это позволить, перед сражением пили этот напиток.

Дальвиг сильно нервничал, поэтому кизла пришлась ему как нельзя кстати. Правда, как он ни старался, не мог заметить в себе душевного подъема или прилива смелости. Казалось, что вместо теплого хлеба он съел пригоршню снега, который принялся холодить внутренности, заставлял их сжиматься в комок. Может быть, сок действовал не сразу? Чтобы не сидеть, методично жуя и предаваясь пугающим размышлениям, Дальвиг отбросил недоеденный кусок мяса и встал. На губах играла легкая нервная усмешка, иногда перепрыгивающая из одного уголка рта в другой. Обшарив ищущим взором темные внутренности палатки, Эт Кобос остановил его на куче, по-прежнему лежавшей у порога. Забуник последовал за ним, меряя колдуна сверху донизу уважительным взглядом.

– Так, – проговорил Дальвиг, нерешительно ковыряя потрепанным носком сапога ворох разнообразных предметов. – И это все я должен надеть?

– Да, о могучий волшебник! Твоя жизнь необычайно драгоценна; сам Величайший, князь Ргол так сказал мне. Увы, броня у нас, в нашей бедной стране, не чета тем, которую носят богатые жители других земель. Но тебе прислали одну из лучших!

Как торговец, нахваливающий перед покупателем товары, Забуник принялся скакать вокруг «могучего волшебника», подавая ему разные части доспеха для одевания и помогая Напялить, застегнуть, одернуть. Хак, медленно дожевывая остатки завтрака, смотрел на эту церемонию и ронял на колени слюну и кусочки недожеванных хрящей.

Броней была ткань, пропитанная дубильным веществом и при этом еще сложенная в несколько слоев. Некое подобие жилета, надевающееся через голову, как кираса, и завязывающееся на боках сыромятными ремнями. Под ним следовало носить длинную, до колен, юбку со шнуровкой, руки до локтей защищали краги. Рукавицы были сшиты из бычьей кожи, толстой, изрядно потрескавшейся на сгибах – несмотря на это, сжать пальцы в кулак смог бы только очень сильный человек. Подумав, Дальвиг сунул перчатки за пояс, надетый поверх юбки. Венцом же степной броне служила кожаная шапка с коническим верхом. Слева у нее висел длинный «язык», который проходил под подбородком и привязывался к правому краю шапки.