Стоянка поезда – двадцать минут. Роман - Юрий Мартыненко

благодаря феминизму, получили право работать и стали стройнее ввиду более подвижного образа жизни, советские женщины исхудали из-за голода. Наконец было покончено с расстрелами кулаков и более-менее восстановлена экономика.

В Советском государстве на долгие годы воцарилась мода на здоровую крестьянскую полноту. Советская гражданка должна была иметь цветущий вид, мощные руки и ноги и по-матерински крупные бедра. Ей нужно было много сил, чтобы работать у станка, в колхозе и рожать при этом здоровое потомство на благо Советской Родины. Худоба в Советском Союзе воспринималась как признак болезни и считалась некрасивой. Если передовицу производства отправляли на отдых в санаторий, и она возвращалась оттуда с тремя-четырьмя лишними килограммами, задача медучреждения считалась выполненной. Мужчины млели от пышногрудых аппетитных колхозниц с честными, открытыми лицами. Советскому Союзу удалось наконец откормить своих женщин, и те стали понемногу поглядывать на запад. В 30-ые годы и за границей была мода на пышек, так что по поводу веса отечественные красотки не комплексовали. Зато они подсмотрели у своих зарубежных соперниц моду на блондинок. С этого момента эталоном красоты стала женщина, похожая на мегапопулярную в СССР актрису Любовь Орлову. Советские дамы овладели нехитрым искусством обесцвечивать локоны с помощью перекиси водорода и стали одна за другой превращаться в красавиц блондинок. Мужчины шутили: «Ничто не красит женщину так, как перекись водорода».

Наслаждаться модными веяниями советским женщинам пришлось очень недолго. Грянула война, и всем стало не до окрашивания. В послевоенное десятилетие повторилась та же ситуация, что и после революции. Разруха и голод сделал женщин худыми и измождёнными. Нарастить хоть пару лишних килограммов на талии было крайне сложно. Спустя десятилетие в стране опять воцарился культ крепкого рабоче-крестьянского тела.

В 60-70-х в Советском Союзе стали появляться и стройные девушки. Такими красотками восхищались мужчины, но женщины им не подражали. Стройность в СССР была совсем не обязательной. Кардинальная ломка стереотипов произошла в 80-х. В стране стал продаваться журнал «Burda-Moden», который принёс с собой новые стандарты. В 1988-ом в Москве прошёл первый в Союзе конкурс красоты. С этого момента страну захлестнула гонка за стройностью. Эталоном красоты стала высокая, изящная и длинноногая красотка — полная противоположность женщине, которая воспевалась советской пропагандой в прошлые годы.

16

Начало 1980-х годов.

…Для юных студенток, приехавших учиться в областной центр, с периферии, посещение ресторанов «Забайкалье», «Аргунь» или «Даурия» могло в один прекрасный вечер стать судьбоносным. Закадрив «кадета», так девчонки в Чите называли молодых офицеров, можно было получить виды на семейную в дальнейшем перспективу. Смешанный запах дорогих духов и мужского лосьона, вперемежку с кожей портупеи разгорячённых от ресторанного духа и выпитого вина военных, зачастую в полевой форме, ладно сидевшей на их крепких фигурах, мог вскружить голову любой непривыкшей бывать в подобных увеселительных заведениях молоденькой провинциалке.

Возможность выйти замуж за офицера, значила вытянуть в жизни лотерейный билет. Но можно было оказаться в продуваемом всеми ветрами Забайкалья степном гарнизоне, лишившись любимой работы, то есть, положив диплом в дальний ящик стола, обрекая себя на томительное одиночество в четырёх стенах комнаты офицерского общежития либо в малогабаритной лейтенантской квартире в ДОСах, то есть, домах офицерского состава. Самыми везучими оказывались те, чьих мужей вскоре из Забайкальского военного округа переводили за границу: Германию, Польшу, Чехословакию, Венгрию. Совсем неплохо было бы оказаться и в одном из центральных военных округов на западе. Например, Одесском. Солнце и фрукты. До Чёрного моря рукой подать. На худой конец, Киевский и Белорусский военные округа…

Жизнь в стране текла размеренно и безмятежно как в песне «Подмосковные вечера» — речка движется и не движется. Молодым военным и не только молодым, и в голову не приходило, что времена изменятся и придётся воевать, то есть исполнять присягу по полной программе. До поры, до времени в так называемом «подбрюшье» — это сразу за южными союзными республиками — Советского Союза зрел-вызревал-дозревал больной нарыв, который лопнул в самом конце 70-х. Чтобы вычистить гной, высшее руководство страны Советов примет неординарное для политики мирного сосуществования решение — ввести свои войска на территорию чужого государства. Последний раз такое произошло в 1939 году, когда силами Ленинградского военного округа Красная Армия повела наступление на Финляндию, начав непопулярную финскую кампанию. Подобное случилось спустя ровно сорок лет и по отношению к «дружественному» Афганистану. Финляндия, понятное дело, не могла быть «дружественной», и не считалась такою. А здесь «дружественная», хоть и с феодальным укладом страна, но огонь, кровь, неотвратимые жертвы с её стороны, неоправданные потери с нашей…

Итак, областной центр. Три института, техникумы, училища. Абитуриенты съезжались из районов, со всех уголков большой по территории Читинской области. Выпускники школ самой Читы, те, кто имел приличные аттестаты зрелости с высокими оценками, конечно же, выбирались за пределы Забайкалья, на запад в Улан-Удэ, Иркутск, Томск, Омск либо на восток в Хабаровск и Владивосток. Самые продвинутые и амбициозные юноши и девушки покоряли Москву и Ленинград…

Так или иначе, жених в погонах считался выгодной партией в супружеском смысле. Лейтенант, только что окончивший военное училище, гарантированно получал двести десять рублей. Зарплата периода развитого социализма более чем приличная. Ровесники — учителя, врачи, инженеры — получали на порядок меньше. Для врачей той поры считалось нормой работать на полторы ставки. Учителю, чтобы сносно прожить, а если он ещё и мужчина, то содержать семью, необходимо было набрать как можно больше часов. Это стало одной из причин, по которой выпускники-мужчины пединститута со временем, а большинство и сразу, отстояв вахту 3-месячных военных сборов после окончания военной кафедры и получив халявные офицерские звёздочки лейтенанта запаса, растворялись, чаще всего, в органах внутренних дел.

* * *

Для каких-либо знакомств Юльке было, конечно, рановато. Она и сама это понимала. Рановато, правда, не по возрасту, а по внешнему виду, то есть, по прикиду, под которым, естественно, подразумевается одежда…

Юльку будто заклинило на фарцовщиках. Она всё-таки упросила старшую сестру опять съездить на барахолку. Прежних знакомых там не встретили. Может, сменили точку, может, тому причиной стал тот хмырь прыщавый, вероятно, всё-таки мент. Милиция не сделала в жизни ничего плохого Юльке, но людей в милицейских околышах она органически не переваривала. Сама себе даже не могла объяснить столь негативное восприятие блюстителей правопорядка.

Купили джинсовку у других ребят, напоминавших, правда, чем-то и внешним видом, и выходками, и даже разговорной речью предыдущих продавцов. Юлька поймала себя на мысли, что немножко даже взгрустнулось, что снова не встретилась с тем чернявым, что в варёнках и синих подтяжках…

Со временем Юлька задумалась о причинах этого явления, которое считается антиообщественным и порочным, даже преступным, наказуемым и в итоге заканчивающимся судебным приговором и тюремным