Жесткие вещи - Брэндон Форд

выделениями или еще хуже, концентрированное и гнилостное дыхание, насыщенное срыгиваниями из легких, черных, как могильная яма. От мысли о физическом контакте - обоюдном потоотделении, неловком ощупывании и трении небритых волос на теле - с семидесятипятилетним мужчиной его тошнило.

Клэй подумал об обрамленных волосами губах деда и о струях дыма, которые он выдувал в лицо одиннадцатилетнему, пока одна рука держала сигарету, а другая неловко шарила между ног Клэя, спрашивая его, приятно ли это или не мог бы Клэй быть готовым применить его руки с пользой. Затем он подумал о пропитанной джином небрежности своего отца, когда тот рассказал ему о том, что на самом деле произошло, и о том, что никогда больше не нужно упоминать об этом.

Тенора голоса Санти было достаточно, чтобы отвлечь Клея от неприятных воспоминаний. Когда Санти положил руку на обнаженное плечо Клэя, уже покрытое каплями пота, ненависть в форме поперечного рычага, растянувшаяся в его груди, казалось, почти мгновенно расслабилась.

- Bellissimo, - выдохнул Санти, проводя пальцами по ключице Клея, прежде чем вернуться к подготовке оборудования. - Одежда тебя оскорбляет.

Когда Санти направил гигантские лампы света, похожие на титановые цветы, украшенные обернутыми в муслин луковицами, на Ли, прославленного и готового на кровати, Клэй обхватил свой пах и попытался предотвратить любую нежелательную жесткость.

- Я не думаю, что смогу... выступить... так же хорошо, как вы.

Санти цокнул языком.

- Это твое тело должно говорить сейчас. А?

Клэй почувствовал, как все его тело покраснело от жара, когда Санти маневрировал за камерой, которая уже была направлена ​​на кровать. Красный свет мигнул ему. Опустив голову, Клэй, не отрывая рук от паха, вздрогнул от смущения.

- Ты ничего не забыл? - спросил Санти.

Клэй поднял голову, остальные части его тела отказывались сотрудничать. Санти опустился на колени и обеими руками погрузился в черную кожаную сумку, которую поставил на пол. Из сумки он вытащил портативную электрическую дрель.

- Ты не узнаешь ее? - спросил Санти. - Реквизит из фильма "Если бы мое лицо было прозрачным, вы бы увидели Дьявола. Нашему главному герою "проверили" ухо с ее помощью.

Санти рассмеялся.

- Я видел этот фильм.

Санти схватил основание устройства обеими руками, на мгновение любуясь им.

- Мой клиент - nostalgico[37]. Capisci?[38] Он сказал, что хочет найти ей хорошее применение.

Он сунул устройство Клэю.

- Какoe применение?

Клэй мог сказать, что его мальчишеская наивность стерла тончайший слой самообладания, которое удерживал Санти. Взяв дрель из рук Санти, он наблюдал, как тот кружит вокруг кровати и любуется своим обнаженным мужем.

- Мой клиент считает, что в голове моего мальчика недостаточно дырок.

Санти снял с головы мужа берет, и именно тогда Клэй увидел маленькую красную точку в центре лба Ли. Края отверстия были покрыты ямочками и зацементированы пятнами засохшей крови. Клэй смотрел, как рука Санти скользнула по складкам на лбу Ли и остановилась у крошечного отверстия, в то время как челюсть Ли расслабилась, а веки опустились до простых щелочек.

- Он мертв, - прохрипел Клэй, спотыкаясь о провода, разбросанные по ковру.

- Нет. Не мертв, - лицо Санти смягчилось. - Отсутствие жизни не всегда означает смерть. Кипяток, который я влил ему в мозг, помогает ему оставаться расслабленным. Я все еще забочусь о своем мальчике, понимаешь?

Клэй наблюдал, как Санти взял белую ткань с прикроватной тумбочки и накрыл ею голову Ли. Открытый рот Ли издал хрюканье, которое явно не было удовлетворенным, его глаза затрепетали, а маленькое отверстие в горле дико изогнулось.

- Еще однa не причинит большого вреда, - сказал Санти, прижимая ткань к голове Ли, как будто пытаясь предотвратить еще один признак кажущихся бесконечными страданий Ли. - Или причинит... Но клиент непреклонен. Он настаивает на еще одной дырке. Еще одной дырке, омытой флюидами жизни. Понимаешь?

Клэй схватился за свое нижнее белье и джинсы, его ноги дрожали, когда он натянул трусы.

- Я... Я не могу.

- Даже после того, как ты узнал, как сильно ты мне нужен, мой мальчик?

Порыв Клэя остановился, его штаны наполовину задрались до лодыжек. Он действительно правильно расслышал Санти? Нежность, звучавшая в его тоне, была очевидна, но слова были невероятны для Клэя. Его рот был открыт, как будто он был в замешательстве, надеясь, что Санти сможет повторить это снова.

- Ты знаешь, что ты мне нужен, мой мальчик, - сказал Санти.

Он прижался лицом к Клэю, близость их тел испускала ароматные круги блаженства по всему телу Клэя. Санти тяжело дышал, тепло его дыхания щекотало щетину в ноздрях Клэя, и он вздрогнул, улыбаясь, от густого маслянистого мускуса Санти. Напоминание об отцовском запахе кожи и пачулей было почти невыносимым, и Клэю пришлось сдерживать себя, чтобы не погрузиться в сумятицу воспоминаний.

Клэй взял электрическую дрель, которую передал ему Санти, и забрался на кровать. Ему было все равно, смотрит ли сейчас на него Санти или нет, вместо этого его переполняло сочетание нетерпения и тревоги, оседлав неподвижное тело Ли. Возможно, Ли застонал из пещеры своего забитого водой пищевода; однако, если он и застонал, Клэй, конечно, его не услышал.

Сверло зажужжало от одного щелчка, его канавки закрутились в воздухе. Клэй подавил дрожь в руках, схватившись за основание устройства. Перенаправив бессмысленный взгляд Ли, повернув голову в сторону и обнажив правый висок, Клей подумал о своем дедушке. Он подумал о возбуждении и страхе, которые он видел в глазах деда и которых не понимал, как раз перед тем, как его одиннадцатилетний рот прижался к паху старика.

Прежде чем позволить себе вторую возможность насладиться агонией воспоминания о своем дедуле, Клэй направил инструмент на Ли. Он дрожал, закусив губу до синевы и изо всех сил стараясь не сбиться с прицела, в то время как сверло снова и снова впивалось в хрящевую пластину. Тонкие струйки дыма взмывали вверх оттуда, где дрель и кость продолжали спорить, яростные визги встречались с протяжными стонами, влажными в водянистых лизаниях их истерического отклонения. Клэй