Наши трёхъязычные дети - Елена Мадден

Фактически за лозунгом «учить играя» стоит другой: учитывать личность ребёнка, его психофизиологические особенности. Пол, темперамент, характер, способности и пристрастия и т. п.

Так, детям-«кинестетикам» прекрасно подойдут самостоятельные операции с веществами (Алек в возрасте 4+4 сам попросил нас об объяснениях после того, как ему дали возможность взвешивать песок, измерять длину ботинка или определять объём жидкости).

Ещё пример. «Неусидчивые» мальчики, у которых энергии слишком много для «книжных» игр, в состоянии выполнить любое задание, если включить его в какую-нибудь подвижную игру. Можно, например, предложить подобраться к жилью Бабки Ёжки, дразнить её, удирать от неё, зная: если поймает, если оказался в её власти, придётся выполнить по её приказанию некую трудную задачу – иначе не отпустит! Мальчики-непоседы не против побыть и джиннами, выполняя самые разные приказы папы-Аладдина…

Понятно, что родителям маленьких мультилингвов не стоит пренебрегать ни одним советом для одноязычных детей.

Мы использовали всё, что развивает мелкую моторику: пальчиковые игры, шнуровку, паззлы, «квадраты Никитина»…

Мы не упускали случая хвалить – и, думаю, именно это помогло проявить и развить способности нашего сына. Когда он в первый раз пришёл в изостудию, он едва умел держать карандаш, требовал, чтобы мама водила его рукой. Руководитель студии всерьёз относилась к «маленьким художникам», хвалила и награждала тех, кто «хорошо поработал», – через некоторое время и Алек, выйдя с занятия, серьёзно сообщал: «Мама, я сегодня хорошо поработал». И в самом деле хорошо! Сын подбирал глубокие и выразительные сочетания цветов, а однажды мы обнаружили, что он по памяти передаёт контуры предмета лучше, чем сестра (которая всегда рисовала с охотой и помногу).

В остальном… Я написала о том, что нет принципиальной необходимости изобретать собственные «развивающие» игры, если у родителей нет к тому особой склонности и если ребёнок не являет собой «трудный случай». Но если родители всё же настроятся на эту волну, они, думаю, обеспечат развитию малышей наилучшую почву. Кто ж будет спорить, что дети, занятые игрой, открыты новым знаниям: внимательны, сосредоточены; что интересное и близкое откладывается в памяти легче и глубже…

Кажется, все дети любят:

• небылицы-небывальщины, превращения, путаницу (зайцу досталась на обед кость, а собаке – морковка, белке – курочка, а лисе – орешки…),

• прятки, тайны, лабиринты, клады, поиск сокровищ, «тайный язык»,

• легенды о прошлом («как я был маленьким») и фантазии о будущем (кем будешь, когда вырастешь), обсуждение тайн взрослой жизни, а также участие в ней уже сейчас (покупки, приготовление еды…),

• смешное,

• театр…

Если папа и мама найдут хотя бы иногда время и силы удовлетворить эти – элементарные – детские потребности, они откроют для себя удовольствие настоящего, полного общения. Дети же наверняка будут счастливы – и развитие языка пойдёт лучше!

Конечно, даже этот минимум предполагает известный труд родителей. Что ж, овладение несколькими языками одновременно – нелёгкое занятие. Процесс не пойдёт сам собой, просто потому, что ребёнок с этими языками сталкивается.

Многоязычие детей требует силы воли и терпения со стороны родителей. Требует постоянной заботы и работы. Знаний и умений.

Станет ли легче?

Прежде всего: представления о том, что «легче», у каждого свои.

Будет легче, когда детям исполнится 3 года, пообещал нам когда-то мой отец. Он имел в виду: не нужно будет носить близнецов на руках… Физически легче и правда стало – но только ли этого мы ждали?..

Каждый советчик называл нам новые сроки «облегчения жизни». Когда малыши будут спать всю ночь напролёт, говорил один, то есть к концу первого года уж точно… После полутора лет, предсказывал другой знакомый: подойдёт к концу фаза, когда малыши непременно хотят всё делать сами, на деле не умея ничего… Третий заявлял: легче будет после того, как минует «первый переходный возраст». (А когда он минует?.. Мнения психологов разных стран о временных рамках этого периода разнятся: американцы пользуются выражением «terrible twos», немцы связывают «frühkindliche Pubertät», «Trotzphase» со вторым-третьим годом жизни, в русских же книжках границы ещё далее сдвинуты…)

В 7 лет «выйдет полный дембель», пророчила приятельница, а друг семьи уже пугал вторым переходным возрастом…

Я всё чаще вспоминала сентенцию папы детей, сразу после их рождения: теперь у нас своей жизни не будет лет 20. Надежды на то, что жить станет «легче и веселее», отодвигались всё далее, куда-то в необозримое будущее.

Наконец, одна знакомая напомнила народную мудрость: «Маленькие детки – маленькие бедки…»

И в самом деле: трудности воспитания просто меняют вид. Родители новорождённых страдают больше оттого, что невозможно выспаться и не хватает времени: младенцы, как говорят, требуют внимания 48 часов в сутки. Позднее мам мучает чувство изолированности от мира и абсолютной несвободы, невладения собственной жизнью, а также… ощущение деградации личности, съеденной бытом (драма многих молодых мам). Когда, наконец, в заполненном до предела быту мам образуются просветы и начинает казаться, что жизнь продолжается, выводит из себя иллюзорность надежд. Впечатление, что появились новые возможности, оказывается ложным: дети по-прежнему требуют полного маминого внимания. Как только малыши начинают ходить, начинается период опасностей (наш папа высказывал подозрение, что детки в это время запрограммированы подвергать риску своё здоровье, если не жизнь). А потом – годам к 3–4 – приходит черёд новым заботам. Мамы «спохватываются»: детей надо «развивать»! Начинаются поиски подходящих игровых групп, курсов и студий. У детей же как раз к этому времени окончательно прорезаются характер и собственные интересы…

Ко всему этому добавляются трудности и страхи, связанные с многоязычием (особенно, если речь о мальчике). В 2–2,5 года ребёнок «не говорит». Заговорил – но отчего-то замедленно, как бы косноязычно. Смешивает языки. Не строит полных предложений. Путает падежи, да и других ошибок полно – и нет ощущения, что речь становится правильнее. Не любит пересказывать, не хочет «заниматься»…

И вот родители задаются вопросами: не отстаёт ли ребёнок в языке, в общем развитии? Правильный ли выбран путь? Не вредит ли многоязычие развитию? Подходит ли нашему ребёнку избранный стиль воспитания? Какие идеи и методы стоит попробовать, какие «приёмы» эффективнее других?..

Для родителей, задающих себе такие вопросы, и написана эта книга…

Сейчас, когда наши дети превращаются из «старших дошкольников» в школьников, у нас появился повод для оптимизма. На всех своих трёх языках наши малыши говорят свободно. Многоязычие им определённо не повредило, их принимают на равных как двуязычные, так и одноязычные ровесники. А мы, родители, используем возможность разговаривать с детьми на родном языке, радуемся свободе и наполненности общения и пытаемся пошире распахнуть для детей окно в мир, который каждый из нас представляет.

Но что дальше? И – будет ли легче?

Наши дети пойдут в двуязычную – англо-немецкую – школу, созданную по инициативе родителей. (Последние более года собирались ночами, обсуждая «концепцию», учебный план, модели финансирования…) Школа – нового образца, с усиленной поддержкой английского (заведомо «слабого» в Германии) языка. Это значит: в начальных классах только математика и немецкий будут преподаваться на немецком (лишь позднее соотношение языков станет 1:1); ученики должны научиться читать и писать сначала по-английски. Концепция кажется многообещающей.

Мы уже заметили, что сейчас многие из будущих соучеников наших детей охотнее разговаривают по-немецки не только друг с другом, но даже с родителями… Им придётся общаться с ровесниками, приехавшими из Америки, Англии – с детьми, которые немецкого совсем не знают! Не только школьная концепция, но и состав учеников должен обеспечить равновесие языков.

Школа откроется как раз к началу первого для наших детей учебного года. До этих пор родители вместе с детьми приходят на «субботники», работают в саду и в помещениях: убирают, красят… Это наша школа, нашими руками созданная. Хочется верить, что в ней и стены помогут полностью раскрыть и развить потенциал детей.

А русский? Продолжит работу русская группа, будем искать кружки и студии – в соответствии с желаниями и наклонностями детей. И, конечно, неотменяемы мамины усилия. Маме, понятно, легче не станет (скорее труднее…). Да и не только маме. Наш папа ведь не из тех, кто считает, что достаточно организовать обучение-воспитание, отдать чад в руки профи – и спокойно ждать, пока пригласят получить готовое изделие…