Некромант - Harold R. Fox

Его печалило то, что ему не удалось сместить Ольфреда Спрэда с трона Адары, и то, что его солдатам не удалось разграбить столицу. Придется возмещать расходы на поход против некроманта из казны ордена.

Но впереди, Гальбора ждали еще большие разочарования. Вечером, когда до Барлии оставался один день пути, в лагерь прискакал гонец с трагичной новостью: главный символ ордена, оплот магии в Адаре — Барлийский замок разрушен. Услышав это, магистр велел немедленно сворачивать лагерь и выдвигаться домой. После чего вскочил на коня и галопом поскакал в Барлию.

Всю дорогу, его терзала одна только мысль: «кто посмел?» Со слов гонца, магистр понял, что толком никто ничего не знает. Но одно известно точно: отступников в городе замечено не было.

Освещая дорогу огненным шаром, Гальбор скакал без остановок всю ночь, и на рассвете был уже у главных ворот города.

Замок представлял плачевное зрелище: цитадель на половину разрушена, северную стену смело вместе с воротами, будто она не из Драконьего кирпича, а из обычной глины. Немного зацепило сторожевую башню, которая стояла на стыке западной и северной стены.

«Какая же нужна мощь, чтобы натворить такое?» — подумал магистр, осматривая разрушения.

Барлийский замок, был построен при магистре Торрдене, двести лет назад. Все это время, он являлся символом ордена. Величественный и неприступный, замок повидал множество осад и ни разу не был взят.

— Магистр, — к Гальбору подошли несколько волшебников.

— Что здесь случилось? — спросил Соттер.

— Урсула Рейттер сбежала. По всей видимости, ей сообщили о смерти брата.

— Это все сделала девчонка? — удивился Гальбор.

— Да. Когда она разрушила тюрьму, мы попытались её остановить, но сила её магии был просто безграничной. Все вместе мы не смогли задержать её даже мгновение. Она играючи разделалась с нами и, обернувшись химерой, улетела.

«Невероятно, — размышлял магистр. — Как она смогла обрести такое могущество?»

Он направился к цитадели, под ней располагалась тюрьма. Теперь, на месте тюрьмы был глубокий котлован, а на его дне камера Урсулы, точнее то, что от нее осталось. При помощи левитации, магистр спустился туда, нужно было все проверить.

От камеры уцелела всего одна стена. На ней Гальбор обнаружил символ. Иероглиф был нацарапан чем–то острым. Он состоял из двух вертикальных линий, прямой и как бы овивающей его, волнистой. В одном из углов, на полу, было нацарапано несколько строчек на древнем, давно забытом языке.

«Откуда она знает Лан–Эс–Ет?» — Гальбор встречал этот язык в старых манускриптах, которые хранились в библиотеке ордена. Нужно было, как следует разобраться в происходящем, чтобы понять: как быть дальше? Урсула представляет не вероятную опасность для всего сущего.

«Из огня, да в полымя», — подумал Соттер. Стоило ему разобраться с некромантом, как появилась новая угроза, причем намного серьёзнее.

Следующие несколько дней, Гальбор провел в библиотеке, на третьем этаже полуразрушенной цитадели. Благо эта часть крепости не рухнула, и библиотека с её содержимым не пострадала.

Изучая манускрипты, магистр искал значение символа, который он увидел в камере Урсулы. Он считал, что нацарапанные на стенах закорючки, не что иное как ключ к происходящему с девушкой.

Все это время её никто в серьёз не воспринимал, одержимость обычное дело для волшебников, которые не соблюдают общепринятые догмы. Официально вызывать духов не запрещено, но орден всячески порицал подобные увлечения. Редкий волшебник сможет устоять перед влиянием тварей из потустороннего мира.

«Видимо, девчонка Рейттер вызвала очень сильного духа».

Еду Гальбору приносили в библиотеку. Когда силы покидали его, он отключался и засыпал. Но и во сне он не переставал думать о нависшей над миром угрозе. В сновидениях ему являлись страшные картины: разрушенные города, бесчисленные человеческие жертвы, сожженные поля, вездесущий мрак и ужас. Магистр просыпался в холодном поту и продолжал искать.

В конце концов, Гальбор добился своего.

— Вот, — довольно произнес он, увидев на пожелтевших от времени страницах фолианта, две вертикальные лини. Он читался как Дэш, это имя древнего духа. Одного из так называемой лютой троицы.

Макленис, Дэш и Арн–Эль–Эк, что дословно значило: «смерть несущий», — читал Гальбор. Эти духи столетиями удерживала печать Дран–Эн–Лита — мощное заклятие древних. Ибо они есть зло в худшем его проявлении. За то и прозвали их лютой троицей или троицей зла.

«Значит, Урсула сломала древнюю печать, — размышлял магистр. — И троица проникла в ее тело. Но как это ей удалось? Печати древних не редко встречаются в манускриптах, алтарях или в руинах древних городов. Однако никто из ныне живущих волшебников не способен сломать печать».

Входная дверь скрипнула.

— Магистр, — на пороге стоял ученик Гальбора, Хорик. — Вашей аудиенции просит Алиас Броттер.

Услышав о разрушении Барлийского замка, Броттер поступил мудро и благородно, он предложил забыть разногласия и прекратить вражду, правда, с кое–какими условиями. Проведя несколько часов за переговорами, в итоге Гальбор и Алиас смогли договориться.

36. Клим.

Хор раскинулся на берегу моря, между Великими горами на западе и столицей на востоке. По большой дороге от Дара до Хора можно было добраться за три–четыре дня. Он во многом походил на столицу, шумный, многолюдный, зловонный и уродливый гигант. Высокие городские стены, порт, трущобы, а на центральной площади замок.

Клим и Ульрэх, въехали в город верхом через главные ворота.

— Добро пожаловать, друг мой, — радостно сказал сатир. — Сейчас ты узнаешь, что такое гостеприимство Клима Однорога.

Они проехали несколько кварталов по центральной улице и свернули в проулок.

— Переулок ржавых ножей, — продолжал сатир. — Отец рассказывал, что в молодость его деда, здесь орудовала банду душегубов, которые называли себя «ржавые ножи».

Когда проулок закончился, они выехали на широкую, оживленную улицу. Вдоль нее тянулись прилавки с овощами и фруктами, вином и мясом. Зазывалы расхваливали свой товар. Менестрели пели за подаяния.

— Базарная улица, — пояснил Клим. — Осталось чуть–чуть.

Сатир направил своего пони в более узкий проулок, чем был до этого.

— Узкий проулок, за ним, как раз начинается мой район.

Игорный дом Клима, стоял на улице Трех дубов. Она была чуть уже, чем Базарная, но шумного народа на ней было не меньше. Рыжебородый гном зазывал прохожих всего за пару медяков посостязаться в силе с великаном из Рейхдена. Напротив какой–то тощий человек громко выяснял отношения с эльфом. «Похоже, будет драка, — улыбаясь, подумал Клим. — Три к одному на эльфа. Хотя нет, все четыре».

— А вот и он! — воскликнул сатир, указав Ульрэху на двухэтажный дом, с крышей из желтой черепицы. — Эх, сейчас покутим!

Привязав лошадей, они поднялись на крыльцо. Вход в дом охранял тролль.

— Босс? — удивленно пробасил он.

— Здарово Тромб! — Клим похлопал его по выпирающему из–под рубахи животу. —