Все сражения русской армии 1804‑1814. Россия против Наполеона - Виктор Безотосный

После затишья

После Прейсиш‑Эйлау наступило трехмесячное затишье, главные силы сторон нуждались в отдыхе и реорганизации. Продолжались бои местного значения на всем периметре театра военных действий, но они не имели характера стратегического изменения в расстановке сил. Правда, в этот период войны у русских получила развитие так называемая «малая война», т. е. партизанские действия и поиски кавалерийских отрядов. Основную роль здесь играли донские казачьи полки (часто подкрепленные регулярными частями), совершавшие лихие рейды и внезапные нападения на передовые посты и слабые отряды противника.

Для Наполеона же вынужденная пауза создавала возможность ликвидировать давние «занозы» – затянувшиеся осады нескольких прусских крепостей в Силезии и на Балтийском взморье, главная из которых была Данцигская цитадель. Кроме этого, французы блокировали шведскую крепость Штральзунд в Померании. Нахождение на флангах и в тылу прусских и шведских гарнизонов создавало проблемы для его операционной линии, оттягивало значительные силы и таило потенциальную угрозу в будущем, в случае перехода русских в наступление в направлении Силезии или Балтийского побережья. Но только 15(27) мая гарнизон Данцига вынужден был согласиться на почетную капитуляцию после 52‑дневной осады, а некоторые прусские крепости так и не сдались до конца войны. Командовавший блокадой этой важнейшей крепости маршал Ф.Ж. Лефевр получил титул герцога Данцигского, но главное состояло в том, что французы окончательно утвердились на нижней Висле, получив в свое распоряжение богатый город и возможность морем снабжать свою армию, а для действий против русских войск освобождался целый корпус.

В целом положение Наполеона в Европе оставалось чрезвычайно сложным, и французская дипломатия повторила предложения о мире как русским, так и прусскому королю, но в ответ получила отказ. Наоборот, Россия и Пруссия 14(26) апреля заключили новую союзную конвенцию в Бартенштейне, имевшую целью «упрочить Европе общий и твердый мир, обеспеченный ручательством всех держав». Если отбросить декларативные статьи нового договора, то союзники заявляли о своей решимости вести войну до победного конца и не заключать сепаратного мира. Кроме того, говорилось об обязательном возврате Пруссии ее прежних владений, непризнании Рейнского союза, о создании в Германии новой «конституционной федерации», необходимости возвращения земельных владений Австрии, восстановлении Сардинского и Неаполитанского королевств (104) . С точки зрения долгосрочных перспектив такие заявления были оправданны. Но провозглашение глобальных задач новой конвенции мало согласовывалось с реальной обстановкой того времени и было направлено на вовлечение Австрии в состав четвертой коалиции, а также на активизацию действий союзников (Англии и Швеции).

Но предпринятые дипломатические усилия в целом оказались тщетными, поскольку не учитывали конкретную политику всех потенциальных союзников. После заключения конвенции Александр I отправил майора Ф.В. Тейля фон Сераскеркена с письмом австрийскому императору, в котором предлагался даже конкретный операционный план совместных военных действий. Но Австрия предпочла оставаться нейтральной (Наполеон смог удержать ее в «бездействии»), предложив лишь посредничество. Великобритания же опять пообещала высадить 30‑тысячный десантный корпус «в немецкой земле», которого так и не выделила, кроме того, отказала в содействии получения займа в 6 млн фунтов стерлингов, да и обещанные финансовые субсидии поступали крайне нерегулярно и не в полном объеме. Осуществить на практике положения этой конвенции оказалось невозможным, так как и организовать новую наступательную войну. Планы активизации и увеличения состава коалиции остались эфемерными. В этом можно увидеть политический просчет российского императора. Оставалось надеяться только на русские штыки.

Для поддержания духа войск 16(28) марта 1807 г. Александр I отправился из Санкт‑Петербурга в армию. Вслед за ним выступили на театр военных действий и все части пополненной после Аустерлица гвардии. Проинспектировав войска вместе с прусским королем 29 апреля (11 мая), император оставил армию. Необходимо отдать ему должное, наученный горьким опытом, на сей раз он оставил все военные дела на усмотрение главнокомандующего, заявив перед отъездом Беннигсену: «Я вверил вам армию и не хочу мешаться в ваши распоряжения. Поступайте по усмотрению» (105) .

За период затишья обе армии заметно усилились. Великая армия, благодаря неутомимой организационной энергии Наполеона, в Польше и Восточной Пруссии достигла численности примерно 200 тыс. бойцов, из них свыше 30 тыс. находилось под командованием маршала А. Массена на р. Нарев. Необходимо отметить, что в составе этих войск уже появились польские, баварские, вюртембергские, саксонские части и контингенты мелких германских государств, чаще всего выполнявшие функции охраны коммуникаций и блокады крепостей. У Беннигсена же, с учетом пополнений и прибывшей гвардии насчитывалось примерно 105 тыс. человек, из них 20 тыс. противостояло войскам Массены. Таким образом, на главном театре военных действий Наполеон располагал численным преимуществом почти в два раза и намеревался 29 мая (10 июня) начать военные действия. Но его на пять дней опередил Беннигсен.

Утром 24 мая (5 июня) союзниками одновременно были атакованы аванпосты корпусов Бернадотта (у Шпандена), Сульта (у Ломиттена) и Нея (у Гутштадта). В русском штабе решили осуществить старый план. Поскольку у Беннигсена сил в распоряжении имелось мало, нельзя было и мечтать о глубоком наступлении. Но генералы уже давно предлагали разгромить отдаленный от главной группировки Наполеона корпус Нея, находившийся под Гутштадтом в междуречье Алле и Пассарги. По разработанному плану войска П.И. Багратиона должны были нанести фронтальный удар, а части генерала А.И. Горчакова, переправившись через р. Алле южнее Гутштадта, атаковали бы противника с тыла. Отряды Ф.В. Остен‑Сакена и М.И. Платова должны были широкими обхватывающими движениями слева и справа выйти на коммуникации и отрезать Нея от соседних корпусов. Для того чтобы полностью лишить Нея поддержки соседей, решено было одновременно атаковать на р. Пассарге корпусом Д.С. Дохтурова войска маршала Сульта у Ломиттена, а пруссаки должны были сковать корпус маршала Бернадотта у Шпандена. План предусматривал высокую степень согласованности между отдельными отрядами, что на практике всегда было сложно осуществлять русским генералам. Что касается отвлекающих ударов, то нападение пруссаков было отбито, правда, войска Дохтурова в этот день после упорного боя захватили у авангарда Сульта тет‑де‑пон у Ломиттена и отбросили его за р. Пассаргу.

Войска Багратиона, выполняя поставленную задачу, с боем заняли селение Альткирх и ожидали появление отрядов Сакена и Горчакова, но они появились значительно позднее. Ней же перебросил в район Альткирха подкрепления, и войска Багратиона в течение шести часов вели бой в одиночестве, пока у соседнего селения Вольфсдорф в больших силах не появился Остен‑Сакен, угрожая флангу противника, но так и не перерезав его коммуникации. Одновременно Нею стало известно, что с юга на Гутштадт начал наступать Горчаков, а затем вошел в него. Во второй половине дня Ней, фактически уже оказавшись в окружении, организованно начал отход. Ночь его войска провели в Анкендорфе (посередине дороги из Гутштадта к Деппену на р. Пассарге), а утром русские генералы решили фланговыми маневрами перерезать путь отступления Нея, но не смогли осуществить даже грамотного преследования.

У Беннигсена в тот момент было до 60 тыс. солдат против 15 тыс. французов. Но Ней действовал очень хладнокровно, отбивал атаки и сам контратаковал, и под конец вышел к Деппену под защиту водной преграды, где соединился с главными силами Наполеона. Даже русские мемуаристы свидетельствовали о мужестве и слаженности действий корпуса Нея при упорядоченном отступлении, хотя он и потерял около 500 человек убитыми и ранеными, а также 1500 попало в плен, в том числе раненый генерал Ф. Роге. Во время отбития атаки у Шпандена был ранен маршал Бернадотт и на две недели выбыл из строя (т. е. до конца кампании). Урон армии Беннигсена также оценивался примерно в 2 тыс. человек. Русские официальные известия, конечно же, представили дело под Гутштадтом как очередную победу, и многие генералы получили награды. Но Беннигсен надеялся на большее и понимал неудовлетворительность реализации плана. В причинах русских неудач он обвинил генерала Остен‑Сакена (будущего генерал‑фельдмаршала), «как намеренно действовавшего против его приказаний», а кроме того, он «умышленно опоздал, и тем дал Нею уйти» (106) . Сакен был отдан под суд. В 1810 г. он был признан виновным, и лишь события 1812 г. вернули его в строй и дали возможность вновь проявить свои военные таланты.