Папой будешь? Катюша против всех! (СИ) - Кошкина Татьяна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не хочет — заставим, — хохотнул не в меру развеселившийся Серов.
— Что?! — Стейш вспыхнула мгновенно. — Вот так просто? За неё все решили, красиво обставили и уже банкет планируете? А вы её спросили? Может, он ей вообще не нравится!
— О дааа, — многозначительно протянул Илюха. — Не нравится. Как же.
— Ну конечно, раз у него власть и деньги, то вот прям сразу к ногам падать надо? — фыркнула женщина, зло глядя в глаза Серова. — Бежать в ЗАГС, задрав юбку?
— Юбку можно не задирать, так даже интереснее!
— Ну конечно, ты же у нас самостоятельный. Юбки сам предпочитаешь задирать!
— Талант не пропьешь!
— Зато дурь выбьешь!
Захар почувствовал себя лишним на этом празднике жизни. Кажется, у этой парочки свои счеты и, глядя на пылающую гневом Стейш он понимал одно, либо у Серова скоро будет бурный роман, либо они просто перегрызут друг другу горло.
— Стоп, — ударил кулаком по столу. — У меня нет времени и сил участвовать в ваших ролевых играх. Сначала к делу, потом хоть переубивайте друг друга!
Вторя его словам, из гостевой комнаты разнесся грохот и звон разбитого стекла. Захар мысленно попрощался с милым бежевыми светильниками. Милана в своем репертуаре.
— О, очнулась, — порадовался Серов. — Устроим допрос сейчас или подождем, пока она тебе обои со стен обдерет? Ты же хотел капремонт.
— Делаем так. Я иду к Милане, ты, — он кивнул Илье. — Провожаешь Стейш к Саше и возвращаешься ко мне. И, — перевел взгляд на женщину. — Спасибо. Я правда благодарен за то, что ты вырубила эту сумасшедшую. Но очень тебя прошу, не говори ничего Саше. Она узнает, но в свое время и от меня. Так будет правильно.
Они со Стейш несколько минут буравили друг друга взглядами, и девушка все-таки сдалась.
— Ладно. В конце концов, это ваше дело. Разбирайтесь сами. Но если ты предашь Сашку, я тебе лично шею сверну и не посмотрю, что ты великий и ужасный Захар Креспо.
— Принято, — он коротко кивнул и отправился в комнату, не дожидаясь, пока уйдут внезапные гости.
***
Спасибо, тапки. Стоило переступить порог комнаты, как под мягкой подошвой захрустело стекло. Захар невольно восхитился, Мила попала светильником точно в дверь — за десять лет прицел не сбился.
Сама женщина-снайпер сидела на постели и увлеченно рассматривала свой чуть испачканный грязью маникюр. Темные волосы (перекрасилась, раньше была русой) растрепаны и в паре мест некрасиво слиплись из-за грязи. Бежевое коктейльное платье покрыто мокрыми пятнами и следами земли, но сидит идеально. Темный плащ Мила повесила на спинку кровати, безнадежно пытаясь высушить.
Она закончила свой ритуал и подняла взгляд на вошедшего Захара. Косметика расплылась, рядом с глазами Захар заметил первые едва заметные морщинки, но это была все та же Мила. Его бывшая некогда безумно любимая жена.
Вот только теперь даже острота её плеч и точеная линия скул вызывали только отвращение. Не было того щемящего, почти болезненного чувства привязанности, да и желание положить весь мир к её красивым длинным ногам как-то поутихло.
— Добрый вечер, Милана, — он старался говорить с ней как с пациенткой, которая пришла на прием по ошибке и её надо аккуратно выставить. — Расскажешь, что ты здесь делаешь?
— Представления не имею. Шла по улице, потом какая-то безумная тетка ударила меня по голове. Я очнулась здесь. Это твоя новая пассия? Я на неё в суд подам!
Милана, как всегла, разгонялась за секунды. Начала отвечать спокойно, пытаясь скопировать его тон, последнюю же фразу почти выкрикнула. Пытаясь добавить в угозу устрашения, она вскочила с кровати и уперла руки в бока.
Захара не пробрало. Его вообще давно не трогали женские истерики, а уж когда воображение живо дорисовалло на бывшей жене фартук, а волосы закрутило в бигуди — стало по-настоящему смешно. Утонченной женщиной, которой Милана стремилась казаться всю свою жизнь, здесь и не пахло.
— Выключи истерику, — отрезал Креспо. — И прекрати врать в глаза. Я в жизни не поверю, что ты притащилась из солнечной Италии в промозглую апрельскую Россию и случайно посреди ночи гуляла около моего дома. Думаешь, за десять лет у меня развилось слабоумие?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Конечно, ты же меня бросил. Не самый умный поступок, — фыркнула в ответ бывшая жена и снова уселась на кровать, разглядывая маникюр.
— Это было лучшее решение в моей жизни. Знаешь, сразу дышать стало легче. Раньше думал, что за ерунда. Оказалось, это в нашей постели пахло левыми мужиками.
— Собственник, — скривилась та. — Всё принадлежит только тебе, Захар Креспо. Безраздельно, до последнего вздоха и выдоха. Одна проблема. Рядом с тобой невозможно дышать. Ты душишь своей любовью и заботой, как удав кролика.
— Бедная, как хорошо, что ты сбежала от такого плохого меня. Надеюсь, теперь ты довольна жизнью.
Он начинал закипать. Воспоминания накатывали одно за одним, глуша разум и оставляя лишь одно — гнев. Если она скажет еще одну глупость, он просто…
Что? Что он ей сделает? Наорет на неё? Глупо, еще и Саша может услышать. Свернет шею? Нет, он никогда не ударит женщину. Чертовы принципы, осевшие в нем намертво. Снова выгонит из страны? Да, но легче все равно не станет. Именно это и бесило. Отсутствие выхода.
Ледяной водой его облила сама Милана, сообщив:
— Недовольна. Я пришла, чтобы помириться. Цивилизованно посидеть. Выпить кофе. Вернуться в Россию и жить здесь счастливо. Может быть, вместе.
Она смотрела на него таким наивным, ожидающим взглядом, что десять лет назад он бы поверил. Но не сейчас.
— Мириться, значит, пришла?
— Да.
— Спустя десять лет.
— Никогда не поздно осознать свою ошибку, — парировала та.
— А пистолет взяла, чтобы пафосно застрелиться в случае неудачи?
Милана замолкла и опустила взгляд. Пистолет в её легенду не влезал, как ни крути.
Захар подавил в себе желание послать её к черту и просто запереть здесь до утра, а завтра утром сдать эту идиотку нужным людям. Они разберутся и все выяснят.
Несколько мгновений тишины. Милана обреченно выдохнула и заявила:
— Иначе ты не стал бы меня слушать. Ты вышиб меня из страны и лишил всего без суда и следствия. Даже слова мне не сказал, просто закрыл въезд в страну, прислал короткое письмо и документы о разводе курьером. Еще и дом сжег вместе со всеми вещами. Тебе не кажется, что это неправильно?
— Кажется, — согласился Захар. — Вот только прошло десять лет, Мил. Десять лет ты обо мне не вспоминала, жила на деньги, которые я перевел тебе на счет, чтобы ты отвязалась и жила припеваючи. Так что случилось? Какого черта ты делаешь в России? Либо ты отвечаешь мне честно и прямо сейчас, либо я звоню нужным людям и заявляю, что меня преследовала бывшая с оружием. Они будут говорить с тобой по-другому. Решай.
И нет, не дрогнет. Если она не перестанет ломать комедию, он позвонит куда нужно и ребята из спецслужб расколят её в два счета. Возможно, это будет неприятно и даже жестоко, но последние десять лет состояние Милы не его проблема. А вот если эта идиотка навредит ему или Саше — он её уничтожит.
— Ты не изменился, — она подарила ему долгий карий взгляд. — Узнаю тебя, мой командир. Рвать на части всех, кто тебе не нравится. Выгонять из своей жизни тех, кто тебя не достоин. Делать все так, как ты хочешь и не считаться ни с чьим мнением. Так поступает Захар Креспо. Думала, за десять лет ты стал умнее.
— Ты тоже не изменилась, — зло бросил он, понимая, что в таком состоянии допроса не получится.
Его трясло. Будто лихорадило изнутри. Милана пробудила давным-давно забытый вирус и теперь он пожирал его тело, заставлял вскипать чувства и мутнеть мозг.
— Ты ошибаешься, дорогой.
— Да? Удиви меня. Перестань юлить и скажи правду, что ты так сильно хочешь мне сказать, что пришла с пистолетом? Кто тебя прислал?
— Ты и без меня это знаешь, — выдохнула Милана и отвела взгляд.
— Говори.