Папой будешь? Катюша против всех! (СИ) - Кошкина Татьяна

— Ага, — согласилась Зимина, все еще пребывая в подобии прострации.

Мужчина с удовольствием заметил на её щеках едва уловимый румянец.

Настроение скакнуло на пару пунктов вверх. Значит, почва все-таки благодатная, не случайным сексом живы их отношения. Это обнадеживало.

Он быстро дошел с Катей до контейнеров.

— А в Африке дети голодают, — грустно выдохнула девочка, глядя, как остатки яиц летят в мусорку.

— И в России тоже, — заметил Захар, вспоминая отчеты благотворительного фонда Креспо. — Но вот эти яйца я бы не рекомендовал есть никому. Не знаю, где ты их достала, но эту компанию закрыли несколько месяцев назад. Явно просрочка.

— В магазине на остановке купила. Они самые дешевые.

— На срок годности иногда смотри для разнообразия, — хмыкнул мужчина.

— Тухлые яйца для пингвина — самое то! — ввернула девочка и вскинула голову.

— Но мы не об этом должны поговорить, — нахмурился Захар, отвел её немного в сторону от контейнеров и присел напротив, чтобы заглянуть в хитрые серые глаза, такие же как у матери. — Я хочу тебя кое о чем попросить. Серьезно. Можно?

Девочка закусила губу, будто задумавшись на секунду, но под тяжелым взглядом сдалась и кивнула.

— Хорошо. Давай с этого момента ты перестанешь лезть в дела взрослых. Мы сами разберемся на ком жениться и когда.

— Но Захар! — возмутилась девочка. — Моя мама такая красивая, добрая, замечательная. И у нее уже почти два ребенка, тебе делать не придется! Как говорит тетя Муза, такое сокровище надо брать, пока не увели.

— Катерина…— выдохнул Захар, скрывая смех. — А ты своей инициативой это сокровище напугаешь. Договариваемся так. Я женюсь на твоей маме, но ты мне не мешаешь. Перестаешь нас сводить, сватать и просто не пытаешься меня отравить. Пойдет?

— Правда женишься? — девочка глянула недоверчиво.

— Гарантирую.

— А если мама откажется? — все еще сомневалась Катерина.

— Не откажется. Поверь, — подмигнул и поднялся. — Договорились?

— Окей!

В парке Культуры и отдыха, рядом с мусорным контейнером и просроченными яйцами они крепко пожали руки и зарыли топор войны в землю. Захар не успел насладиться моментом, как подошла Саша.

— Мне начинать бояться? — кивнула она на сцепленные руки.

— Нет-нет, — Катерина тут же освободила свою и припечатала. — Я передумала. Не женитесь! Точнее женитесь, если хотите. Если хотите не женитесь. Мам, нам надо Кузю отвести к Костику!

Захар, трясясь от беззвучного смеха тихо изобразил фэйспалм. Ну что прикажете делать с этим ребенком?

Александра

Её чувства менялись слишком быстро от веселья до смущения и даже страха. А во всем виновато брошенное дочерью “выходи замуж за Захара”. Идя рядом с ним и Катюшей по аллее, Саша прокручивала в голове варианты событий. Что она должна была сделать, чтобы не выглядеть идиоткой?  Отмахнуться, будто это бред. Осадить дочь. Пошутить. Должна была хоть что-то сказать, но вместо этого как дурочка стояла и ждала его реакции. Будто вот сейчас он встанет на одно колено, достанет из кармана бархатную коробочку и она бросится ему на шею, соглашаясь на всё, как героиня дешевой мелодрамы.

Фантазия разыгралась. Щеки то и дело норовили вспыхнуть, но Саша сразу думала о Каверине и её отпускало. Заигравшись с собственными мыслями, она упустила момент, когда Захар оказался слишком близко и тронул кончиками пальцев её руку, привлекая внимание.

— Саша, надо поговорить. Срочно. Лучше не при Катерине, — он покосился на дочь, которая демонстративно отошла на два шага в сторону и, улыбаясь, смотрела на зеленую листву. Да что, черт возьми, происходит с этим ребенком?

— До дома терпит?

— Да, но нужно идти быстрее. Времени мало. Мы, итак, задержались из-за этого форс-мажора.

— Даже знать не хочу, как ты вписался в эту аферу с яйцами, — хмыкнула Саша, ускоряя шаг.

— Меня в неё вписали. Добровольно-принудительно. Я проходил мимо и остался на случай, если твой жених ее поймает.

Добрый доктор Захар. Разумеется, он ввязался в эту авантюру не из-за неё. Саша уже поняла, что он из тех людей, кто живет своей работой и ко всему прочему обожает детей. Наверное, поэтому у него до сих пор нет своей семьи. Ему хватает пациентов и, она не удивится, если узнает, что Захар Ковальчук в свободное время волонтерит в каком-нибудь детском доме.

Хотя, зачем детский дом? Они с Катериной для него и есть две брошенные девочки, которых надо оберегать и лечить. Внутри зарождалось негодование. Александра Зимина не любила чувствовать себя бездомным котенком.

От необходимости отвечать спасла Катюша. Она подбежала и, на ходу размахивая телефоном, спросила:

— Костик звонит. Ему новую игру купили, мне срочно надо его обыграть! И Кузю я сама отведу! Можно?

— А ты уроки сделала? —  спросила Саша, надеясь, что слова прозвучали не слишком строго.

— Давно уж. Там ерунда, — отмахнулась дочь. — Вечером посмотришь сама. Ну пожалуйста.

— А ты с Кузей справишься? — внезапно напрягся Захар. — Я могу тебя проводить, здесь недалеко.

—  Меня Костик с братом у подъезда встретят. Втроем справимся, — крикнула она нарочито громок, явно чтобы слышали в трубке. — Так можно?

— Ну ладно. Иди. — и не менее громко добавила. — Только если они тебя встретят!

Раз уж Захар хотел поговорить один на один, так даже лучше, Катюша подслушивать не будет. Чтобы там ни было, тема разговора вряд ли будет приятной, ведь мужчина ездил к её отцу.

Чем ближе они подходили к дому, тем меньше внутри Саши оставалось того самого ощущения легкости и веселья, а радость сменялась предвкушением новой беды.

***

—  Что за новости, Захар? И почему нельзя было говорить при Кате?

Саша привычно подошла к кофе-машине и, проверив наличие зерен, нажала кнопку “эспрессо”. Не для себя. Захар не просил, но она точно знала — не откажется.

— Потому что нам прямо сейчас нужно поехать туда, где ребенку не место.

— Куда? — спросила спокойно, разбавляя кофе кипятком. Без сахара. Захар, как она успела заметить,  не уважал этот продукт.

— Городской хоспис номер два.

Рука дрогнула — кофе расплескался по полу некрасивыми темными пятнами.

— Я уберу, — Захар осторожно забрал чашку. — Иди собирайся и возьми документы, на всякий случай.

Но Саша все еще стояла как громом пораженная. Так это правда? Отец умирает. Она до последнего не верила, думала, просто нашел повод помириться. Словом “хоспис” ударило наотмашь, аж в ушах зазвенело. Её отец совсем один, умирает в хосписе, а не рядом с семьей. Потому что вся его семья — это она и Катюша, те кого он выкинул из жизни.

— Саш, — мужчина убрал кофе подальше. — Просто собирайся и поехали. Ты пожалеешь, если не встретишься с ним, — поймал её за плечи и тихонько сжал. — Я буду рядом.

— Ты видел его? Всё плохо?

— Только пять минут. Я же не родственник, больше мне не разрешили.

— Понятно. Я иду.

Все казалось нереальным. Она будто во сне натягивала джинсы, пыталась застегнуть пуговицу, но та упорно не поддавалась, а когда поддалась — сдавила живот так, что пришлось искать что-нибудь на резинке.

Дрожащими пальцами доставала из ящика стола паспорт, три раза заснула его мимо кармана в сумочке, но все же справилась.

Уже сидя в машине рядом с Захаром, она думала о том, что много лет представляла как это произойдет — встреча с отцом. Придумывала тысячу сценариев. Вот она такая успешная и молодая в новом деловом костюме стоит в его кабинете и заявляет: “Думал, я без тебя пропаду? Хрен тебе, папочка! У нас с Катей все прекрасно!”.

Или случайная встреча в его любимом ресторане. Шикарное платье, мэйк-ап, красивый мужчина рядом и Катюша такая милая с атласным бантом на голове. Они счастливо смеются, а потом она оборачивается и встречается взглядом с одиноким стариком за дальним столиком. В его глазах стоят слезы, он понимает свою ошибку, но ничего не может изменить — Саша отводит глаза и забывает о нем мгновенно.