ПоэZия русского лета - Максим Адольфович Замшев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Галя фрукты называет «фруктой»,
и я за ней повторяю.
На ночь Галя ящики накрывает своею курткой,
словно фрукта её золотая.
Рубиновая малина из Кабарды,
агатовый виноград из Крыма.
Я рассказываю Гале, что мой сын тоже в детстве был худым,
а теперь – кровь с молоком детина.
Каждое утро я прихожу к Гале поговорить,
беру фрукту, перевожу деньги на карту какого-то там Оглы.
Свет мой, знаю, ты считаешь, я пишу стихи так, словно не умею любить.
Но я только так и умею писать о любви.
«Можно я без фамилии? Не то её все узнают…»
Можно я без фамилии? Не то её все узнают.
Имя оставлю подлинное – Лариса.
В четырнадцатом году, на излёте мая,
она доела последнюю горстку риса.
Центр ещё не бомбили, ждали приказа,
брали измором, так кошка играет с мышью.
В том году с нами впервые случилась фраза:
«Спи, своего не услышишь».
Мне говорят, что особенно проникновенно
я пишу о войне и о могиле отца в Докуче.
Семь лет я мечтаю встать перед ней на колени.
Папа колготки называл почему-то «дольчики».
Господи, почему я об этом помню?
О такой малости из отцовской речи.
Папа, папочка, обещаю слушаться беспрекословно.
В середине июня Лариса доела последнюю горстку гречки.
Все, кто пережил наше первое военное лето,
помнят, какими пустыми были проспекты и улицы.
Рядом с театром оперы и балета
двое суток металась хромая рыжая курица.
Около синагоги под окнами кабинета моего дантиста
поселилась холёная перепуганная чау-чау.
Последнюю картофелину разделила Лариса.
Выпила последнюю чашку чая.
Лариса не любит, когда ей задают вопросы
о лете четырнадцатого, о том, как здесь всё горело.
«Я бы не выжила, если бы не дикие абрикосы,
я варила из них суп. И его ела».
«Кричит: «Выколи мне глаза, выколи…»
Кричит: «Выколи мне глаза, выколи!
Не хочу видеть его под пытками».
А иначе как называется то, что восьмое лето
вместо Кальмиуса – Лета?
Злая стала, глазами вращает и матерится,
а потом читает стихи про донецкую про столицу.
А потом как заплачет и снова орёт: «Выколи!»
Не могу я, мама, просто живи с закрытыми.
Не смотри на него сегодня, помни его иначе,
когда он был ещё не воин, а просто шахтёрский мальчик,
когда ты в нём юная в туфельках с острым мысом
танцевала в парке не хуже Писарева.
Когда был он одной на всех и души, и крови,
когда ты ещё не умела плакать и сквернословить.
Просто помни его другим, так честней, но людям
ни за что не скажи, что он больше таким не будет.
2022 год
«Здравствуй…»
Здравствуй!
Я пишу тебе с какой-то невменяемой глубины,
из ещё не получившей официальное имя впадины.
Глянешь вверх – не видно луны
сквозь толщу чёрной воды.
Говорят, вода точит камень.
Камень, в свою очередь, точит нож.
Им вырезают нам память
и выковыривают землю кровавую из подошв.
Только я всё равно не забуду, не имею права,
как приходил к нам дьявол.
Переодетый.
Как однажды с нами случилось не Божье лето,
а Страшный суд.
Как в городе роз, угля, балета
Людмила Ивановна добоялась до диабета.
Всё это происходит со мною тут —
в городе, который восьмую зиму
облит бензином
и ждёт, подпалят его или подожгут.
«Нет улицы героев ДНР…»
Нет улицы героев ДНР.
Война не знает снов и полумер.
Они сидят, одетые для боя.
Как выглядит одежда на героях?
Да как попало, как кому теплей.
Десятка три макеевских парней.
За них молюсь, а ей не до молитв.
Ей только знать бы, что никто убит
из них не будет завтра, послезавтра.
А дальше планов нет: война и мряка.
И на войне бывает, свет мой, всяко.
Она их учит собирать АК
и забивать в рожки патроны.
Болит ли сердце за смешного паренька?
Она звонит мне: «Ань, сходи к Матроне».
И я иду. Прошу как за себя.
За тридцать душ с макеевской пропиской.
Меня моя болезная страна
давно считает сукой, террористкой.
И я не спорю. Что мне спорить с ней,
но тридцать душ макеевских парней…
И тридцать душ их бледных матерей.
Таких же, как и я, сорокалетних.
Ещё вчера был зной и выпускной,
сегодня мальчики венчаются с войной.
«Они – мне дети», – талдычит в рацию военная сестра.
Она грешна, она же и чиста,
хоть и не мылась, кажется, неделю.
Но есть опять надежда, что с креста
Христа не снимут ни в конце апреля,
ни в мае. Будет некого снимать.
Он будет не распят, его научат,
как собирать АК. И даже внучек,
настанет день,
он к маме приведёт расцеловать.
«а если бы вы знали…»
а если бы вы знали
какие сообщения
присылают наши русские люди
когда кидают деньги на карту
в помощь пылающему Донбассу
на броню и еду
на рации и воду
они не пишут
пусть враг горит в аду
они пишут ласково
моему народу
держитесь миленькие
держитесь родненькие
храни Бог наших ребят
Москва с вами
Хабаровск с вами
Тула и Тверь
Калининград и Владивосток
они присылают деньги от родины
которая не забыла
по крупицам
деньги на хлеб и «птиц»
