Дон Алехандро и Тайное Убежище - Инди Видум
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это что? — полным возмущения голосом поинтересовался Болуарте. — Что здесь происходит?
— Я думал, вы мне объясните, дон Болуарте. Сеньорита насосалась некроэнергии, потеряла в весе, зато приобрела в силе. После чего попыталась меня убить. Меня спасло только чудо.
И удачно запутавшие ноги сеньориты ее же панталоны. Подумать только я обязан жизнью женскому нижнему белью, пусть и гигантских размеров. Даже жаль, что в результате панталоны пострадали больше всех и сейчас напоминают грязную тряпку возраста того же дона Леона, который нехорошо скалился в нашу сторону. Не то чтобы я их собирался отмывать и хранить на память, но торжественное захоронение они заслужили.
— Слава Всевышнему, — слабым голосом сказал Болуарте, разом растерявший аристократическую спесь. — То есть вот это костлявое пугало в черном балахоне — сеньорита Фуэнтес?
Определение сеньорите не понравилось, и она грозно зарычала. За то время, что я отсутствовал, к экстренному похудению добавились столь же экстренно выросшие длиннющие зубы, которые не мешали бывшей некромантке говорить членораздельно, зато рычать с ними у нее получилось убедительней некуда. С такими клыками любое рычание покажется страшным и вдохновляющим на быстрый бег. Но я храбро не отступил ни на шаг, поскольку был уверен, что за пределы кладбища нечисти не выйти.
— Именно так, дон Болуарте.
— Всевышний, куда все делось? — герцог пристально всмотрелся в нежить, используя приближающие чары, и, похоже, убедился, что это именно та сеньорита, с которой мы от него отходили, потому что следующий вопрос был совсем о другом: — А умертвие рядом с ней откуда?
— Это она дона Леона Мурильо подняла, как самого свежего покойника. От остальных-то неизвестно что осталось, а этот совсем свеженький.
— Такое впечатление, что он мумифицировался задолго до похорон. Я думаю, Алехандро, что вы были совершенно правы, оставив сеньориту тут. Не так уж нам и нужен сейчас порталист. Тем более некромантский портал медленный и опасный. И селить такое, опять же, некуда.
Похоже герцог сообразил, что всей его герцогской твердости не хватит чтобы заставить нежить делать то что ему нужно.
— Вы обещали заставить сеньориту отработать.
— Пусть охраняет кладбище. У нее это прекрасно получается. Карраскилья обещал прислать порталиста в Уларио. То есть Серхио может сходить и проверить.
Сеньорита Фуэнтес настолько разочаровала Болуарте, что он повернулся к ней спиной и скомандовал:
— Возвращаемся, Алехандро. В ближайшее время делать нам тут нечего.
Поскольку наблюдать за дальнейшей эволюцией некромантки у меня не было желания, я с ним согласился, и мы направились к Убежищу: отправлять Серхио за новым порталистом. Старый, увы, сломался.
Интерлюдия 9
Лара хрустел сырыми картофельными ломтиками, к которым за последнее время приохотилась вся верхушка гравидийского двора во главе с королем. Фернандо Пятый настолько прикипел к странному лакомству, что придворный, отвечавший за растения в аптекарском огородике, на полном серьезе предлагал огородик увеличить в два раза, и на дополнительных площадях выращивать корнеплод, так увлекший короля. Фернандо Пятый склонен был согласиться, но откладывал решение до ритуала, не желая планировать будущее дальше этого дня.
Сейчас тарелка с тонко нарезанными картофельными клубнями стояла между королем и Ларой, и таскали они оттуда ломтики по очереди. Король — с удовольствием, Лара — чтобы показать, что он разделяет вкусы своего монарха.
— Наши агенты при мибийском дворе говорят, что король совсем плох, — сказал Лара. — Нужно его поторопить с датой, а то умрет до ритуала — и вся подготовка пойдет прахом.
— В последний наш разговор Рамон почти согласился, — досадливо поморщился Фернандо Пятый. — Но разговору помешал Охеда.
— Я же говорил, что он постоянно мешает нашим планам.
— Выгоним. Сразу, как объединимся, выгоним. И даже без почетной пенсии. Пожизненная опала за действия во вред государственным интересам, — зло сказал гравидийский король.
— Идеальное решение, — довольно согласился Лара. — Но не говорите об этом Рамону Третьему. Напротив, нужно утверждать, что никто из его придворных не пострадает. Вдруг к кому-нибудь он окажется настолько привязан, что упрямится из страха за его судьбу?
Гравидийский король согласился бы сейчас на все, лишь бы ускорить ритуал, потому что его мибийский коллега во время устроенного в последний раз разговора выглядел почти трупом — бледный как мел, с ввалившимися глазами.
В дверь комнаты, где король беседовал с Ларой, постучали, и испуганный голос прокричал:
— Срочные новости из Мибии!
— Не дай Всевышний, — охнул Лара, сразу представивший самый плохой для него исход.
— Войдите, — царственно бросил Фернандо Пятый. — Что случилось?
— Ваше Величество, Его Величество Рамон Третий настаивает на немедленном сеансе связи.
— Разумеется. Устраивайте. Подойду прямо сейчас. — Король поднялся и бросил Ларе: — Неужели решился?
Предчувствия в этот раз Фернандо Пятого не подвели. Переговоры гравидийскую сторону порадовали, потому что мибийский король выказал желание провести ритуал как можно скорее. Причиной он выставил неспособность собственного целителя поддерживать королевское здоровье на должном уровне. Выглядел Рамон Третий во время разговора действительно очень плохо, но один портальный переход должен был вынести. Потому что ритуал следовало проводить на границе двух стран, в просчитанном загодя месте, на котором гравидийцы со своей стороны границы уже вовсю устанавливали лагерь.
Интерлюдия 10
Подготовка к ритуалу проводилась в большой спешке: обе стороны опасались, что король Мибии может не пережить даже следующую ночь. Переход он совершил через телепорт, но на специальных носилках, больше напоминающих средних размеров кровать, потому что сам король передвигаться не мог уже несколько дней. Худое изможденное лицо, запавшие глаза — все указывало на то, что Рамон Третий не жилец.
С точки зрения Лары, вид короля соседней страны был прекрасен: как раз такой, чтобы тот согласился отдать свою жизнь не задумываясь. Да и жизнь ли это? Лара проследил, как носилки занесли в богато украшенную палатку, куда сразу же просочились два целителя.
— Радуетесь, дон Лара?
Лара повернулся, злясь на себя, что расслабился. Нельзя забывать, что он не среди дружественно расположенных людей. И Охеда — первый, кто готов подложить свинью, дай только ему такую возможность. Недолго у него такая возможность будет, ровно до окончания ритуала.
— Как можно, дон Охеда. Радоваться тому, что человек умирает, не в
