Бюро находок - Зигфрид Ленц

– Вот видишь, нет никаких причин для беспокойства, – заметил Генри и, искоса взглянув на сестру, добавил: – Он ведь нравится тебе, да? Я имею в виду, тебе нравится Федор?

– От тебя ничего не скроешь.

– Я могу тебя понять, Барбара, Федор и в самом деле симпатичный парень, я бы сам с удовольствием с ним почаще общался.

Они помолчали, потом Барбара произнесла:

– В соседнем доме есть бюро путешествий, ты его знаешь, я узнавала там: это не такой уж сложный маршрут.

– Какой маршрут?

– Из Франкфурта есть регулярные рейсы в Москву, а оттуда ходят поезда в Самару, при благоприятном расписании туда можно добраться самое большее за два дня.

Удивленный и в то же время обрадованный, Генри воскликнул:

– Так у тебя уже есть конкретный план?

– Да, – кивнула Барбара, – когда-нибудь попозже, ты, кстати, обещал составить мне компанию.

– Федору будет приятнее, если ты приедешь одна.

– Не думаю.

Они уставились на вход в гостиницу, потому что туда направлялись двое мужчин, не слишком молодых и явно не студентов. Они двигались не спеша и о чем-то оживленно дискутировали. Неожиданно оба встали как вкопанные и пожали друг другу руки. Какое-то время казалось, что сейчас они начнут душить друг друга в объятиях, но этого не произошло, уступая один другому дорогу, они вошли в гостиницу.

– Эти нашли общий язык, – прокомментировала Барбара.

– Или один убедил другого, – заметил Генри и добавил: – Иногда это удается, а иногда побеждает разум.

Все меньше людей входило или выходило из гостиницы, и Генри начал нервничать, он закурил сигарету, сказав, что это будет последняя и на этом ожидание закончится, однако сигарету он не докурил.

– Я сейчас вернусь, – сказал он, вылез из машины и бросился в «Адлер».

Увидев его, девушка за стойкой лишь с сожалением пожала плечами – господин Лагутин все еще не возвращался домой, она так и сказала: «домой». Генри кивнул: знаю-знаю, а потом попросил девушку оказать ему одну услугу. Он написал свой телефон, протянул ей записку и сказал:

– Передайте, пожалуйста, господину Лагутину, чтобы он позвонил мне в любое время, я буду ждать его звонка.

– С удовольствием, – пообещала девушка, – если хотите, я передам вашу просьбу ночному портье.

Генри положил перед ней несколько монет, поблагодарил и вернулся к машине. Барбара была поначалу не согласна с его решением и не хотела уезжать, чутье подсказывало ей, что Федор должен скоро вернуться, но под конец она согласилась:

– Хорошо, поедем к тебе, я тоже хочу прилечь.

– Ты можешь заночевать у меня.

– Тогда нужно предупредить маму. Генри улыбнулся.

– Ах, сестричка, – добродушно произнес он, – пусть это останется тайной, как часто ты произносила в последнее время эту фразу.

– В этом и состоит разница между нами: от тебя мама не ждет, чтобы ты держал свои обещания, – и медленно проезжая мимо гостиницы, она продолжила: – Не обижайся, Генри, но иногда мне кажется, что ты чересчур легко устроился.

– Как это?

– Ты живешь беспечно, делаешь то, что тебе нравится, тебе все прощают, как прощают ребенку, милому ребенку, этого у тебя не отнимешь, во всяком случае, так поступает мама. – Помолчав, она добавила: – У тебя нет цели в жизни, ты живешь не задумываясь.

– Зато я в полном ладу с самим собой, – возразил Генри и спокойно заметил, что она попала на улицу с односторонним движением, теперь ей надо ехать дальше и свернуть налево у фонтана.

Выйдя из машины на стоянке у многоэтажки, они посмотрели на окна Генри, пытаясь прислушаться, Барбара была уверена, что слышит, как разрывается телефон, и даже в коридорчике, когда они почти бегом устремились к его квартире, им все время казалось, что они слышат телефонный звонок, умолкший, как только Генри отпер дверь.

– Тебе надо немедленно позвонить в гостиницу, – потребовала Барбара. Генри набрал телефон «Адлера», и по его лицу она поняла, что они скорей всего проворонили долгожданный звонок.

Она подошла к окну и задвинула шторы, однако тут же снова раздвинула и в щелочку оглядела зацементированную площадку, по которой, согнувшись против ветра, брела одинокая фигура. Из тени противоположного дома ей навстречу двигалась другая. Они сходились, словно между ними существовала договоренность, но так и не остановились, хотя едва не коснулись друг друга.

– Что там делается снаружи? – поинтересовался Генри. – Акробаты опять там?

– Никого, кроме двух стариков, – ответила Барбара, – никаких рокеров.

– Акробаты еще, наверное, сидят в своей пивной, – заметил Генри и поставил на столик у тахты кока-колу и ром, пригласив жестом сестру сесть рядом. – Если зазвонит телефон, ты подойдешь.

– Нет, ты.

Шум мотора заставил обоих прислушаться, Генри подошел к окну, выглянул и сказал:

– Буше приехал, мой сосед, это был его «Харлей Дэвидсон».

– Он тоже один из них?

– Из кого?

– Ну из тех, кого ты называешь акробатами.

– Нет, Буше в полном порядке, он владелец химчистки, с ним можно разговаривать.

– А с теми, с другими, – спросила Барбара, – с теми ты когда-нибудь пытался поговорить?

– Вот именно, пытался, но на этом все и закончилось. Они не слушают. Они просто не умеют слушать, а если открывают рты, так только чтобы извергать оскорбления или угрозы. Хотел бы я послушать, как они разговаривают со своими девчонками.

– Но такого же не должно быть, чтобы человек, идущий к тебе вечером в темноте, испытывал страх.

– Ты права, что-то должно произойти, и я уверен: что-то произойдет, но без всякого насилия.

Когда зазвонил телефон, Барбара бросилась к нему, словно ястреб; она невольно повернулась к брату, подозвав его поближе, чтобы он по возможности тоже слышал разговор, потом ответила кому-то, назвав свое полное имя и фамилию, и проговорила, делая паузы:

– Да, вы попали по адресу… Он дома… Подождите, я передам… Вы можете все сказать ему самому… Что-что? Понимаю, я ему передам… Спасибо за звонок.

Она повесила трубку и вопросительно посмотрела на него:

– Ты все понял?

– Я понял только одно: тренировка, музыка в трубке играла слишком громко.

– Я должна тебе передать, что в среду тренировка не состоится, теперь только в четверг.

– Он назвался, тот, кто звонил?

– Герман, я поняла Герман, это ведь, кажется, ваш вратарь?

– Да, это наш вратарь. Великий игрок, он ловит шайбу, даже если она летит на него со скоростью восемьдесят или сто километров в час!

Ограничившись равнодушным «прекрасно», Барбара вытянулась на тахте и осталась лежать с открытыми глазами.

То, что Паула была вне себя от ярости, Генри понял, как только вошел в бюро находок. Перед ее письменным столом стоял мужчина в модном плаще, черные очки его были сдвинуты на середину головы, манера держаться была снисходительно-вызывающей. «Один из тех типчиков, – подумал Генри, – которые привыкли, что все их желания немедленно исполняются». Он подошел к Пауле, угадав, что может быть полезен ей:

– Я могу помочь?

Паула указала на мужчину, а потом на формуляр заявления о потерянной вещи с лежащей сверху шариковой ручкой и пояснила, что господин считает излишним заполнять графы:

– Господин заявляет о пропаже связки ключей и надеется, что она попала к нам и он может сразу забрать ее.

– Связка ключей! – повторил, театрально вздохнув, Генри. – Вот опять, – и, обращаясь к мужчине: – Боже мой, как подумаю, сколько их поступает к нам! Такое впечатление, что людям доставляет удовольствие терять ключи, в настоящее время у нас на полке лежит их не меньше десятка.

– Прекрасно, – уверенным тоном произнес мужчина, – значит, вам не составит труда показать мне то, что вы нашли.

Паула постучала указательным пальцем по бланку заявления, Генри понял ее без слов и пояснил клиенту:

– Сначала вам надо это заполнить, вы можете все сделать не спеша.

– Но с какой стати? – сердито спросил мужчина.

– У нас так принято, – ответил Генри, а Паула добавила:

– В соответствии с инструкциями.

Словно желая помочь раздраженному посетителю, Генри взял ручку и с серьезным видом начал игру в вопросы – ответы:

– Итак, такого-то числа я потерял – что? – связку ключей, – он вписал слова «связка ключей» и двинулся дальше. – В поезде, следующем – куда?

– В Бамберг.

– Итак, Бамберг. Время отправления?

– Около девяти.

– Поточнее, пожалуйста.

– Ну хорошо, в восемь пятьдесят семь.

– Номер поезда?

– Понятия не имею.

– Хотя бы название?

– Откуда мне знать?

Генри чувствовал, что незнакомец считает его вопросы издевательством, но неумолимо продолжал свою игру, и лишь от Паулы не укрылось, что это доставляло ему удовольствие. Она с огромным трудом сдерживалась, заставляя себя оставаться серьезной, когда Генри задал вопрос о предполагаемом месте потери. Прерывая вопросы многозначительными паузами, он перечислял: