Уроки любви и ненависти (СИ) - Крааш Кира

– Почему это? – возмутилась я. – Очень даже собираюсь!

Норон растерялся:

– А… зачем?

– Как зачем? Как зачем?! Он выпер нас из академии в жо… дальние дали, где нас чуть не сожрала местная жить и нежить! И из-за чего? Архивов, о которых никто никогда бы и не вспомнил, если бы ты их не затопил?

– Хм…

– Моя душа жаждет отмщения. Требуя сатисфакции, – отрезала я.

– Твоя идея, – констатировал Маркус и развернул своего стракура в противоположную сторону.

Прям к парадным дверям корпуса нашей альма-матер, где располагался ректорат.

Я ехала верхом прям по начищенному до блеска холлу и чувствовала моральное удовлетворение. Последняя проделка должна быть впечатляющей. Чтоб всем запомнилось. И нам, и тем, кто остается учиться. И чтоб ректору икалось за это дурацкое путешествие с Маркусом!

Студенты расступались перед нами. Я не обманывалась, дело тут было не в моей непередаваемой красоте с характерными отпечатками похода и портальных переходов. И не в высокомерной морде лица Маркуса, которую он нацепил, едва мы ступили на территорию академии.

Дело было в Мантише, величественно и лениво шагающей впереди нас. Мантикорята, кстати, устроились у нас с Нороном на плече, периодически меняясь местами, что создавало приятное впечатление, будто малявок больше трех.

В кабинет ректора мы входили без стука. Ну то есть как без стука – Мантиша негромко, но очень аргументированно рыкнула на секретаршу, и та сползла под стол, пискнув что-то в духе «Господин ректор, к вам посетители».

В общем, двери пафосно распахнулись, и мы въехали в кабинет ректора, как к себе домой.

И вот стоило нам въехать, я тут же пожалела о своей идее. И вообще о том, что мы приперлись к ректору, не разведав обстановку. Потому что в гостевом кресле кабинета Нетлика сидела очень сердитая женщина, а сам ректор имел вид слегка виноватый и бледноватый.

– Мама? – произнес Норон.

Произнес так удивленно и покосился на меня так многообещающе, что я мигом поняла – даже если ректор прибьет меня в порыве восхищения, Маркус притащит Киррела, чтобы иметь возможность прибить меня собственноручно еще раз.

Но и это была сущая ерунда по сравнению с тем, что выжал господин Нетлик:

– Вы что, действительно притащили мантикору?!

71

– А вы сомневались? – ехидно спросил Маркус.

Вообще, стоило спешиться, но я не могла отказать себе в удовольствии наблюдать за происходящим сверху вниз.

Ректор покосился на мать Норона. Герцогиня с улыбкой голодной гадюки вкрадчиво поинтересовалась:

– На практику, говоришь, уехали? В лучший округ империи?

Справедливости ради, Магические воды – действительно один из лучших округов. И, наверное, нам этот выезд и правда засчитают за практику. Получается, не соврал? Но уважаемую герцогиню так просто не обдуришь, она профессиональная придворная и в людях разбиралась прекрасно. А потому даже ничего не стала говорить, просто посмотрела на Нетлика та-а-а-ак выразительно, что мне даже стало немного жаль его. Ненадолго, правда.

– Они громили мою академию! – наябедничал ректор.

Герцогиня изящно и красноречиво вскинула бровь.

– Твой сын уничтожил уникальный библиотечный архив! – продолжил жаловаться Нетлик.

– Маркус! – герцогиня укоризненно посмотрела на сына.

Я, конечно, вандализма не одобряю, но к этому злополучному архиву у меня личные счеты.

– До этого хлама никому не было дела, сколько я себя здесь помню, – вставила я.

Каюсь, не удержалась. За что заслужила сердитый взгляд от ректора.

– Так чем, говоришь, занимались дети? – спросила моя гипотетическая свекровь таким непринужденным тоном, что всем сразу стало понятно – головомойкой ректор не отделается. И даже аудитом.

– Я отправил их проветриться, – раздраженно ответил Норон. – Они в азарте своих брачных игр громили академию и нарушали учебный процесс. Я же не думал, что они действительно притащат мантикору!

Мантикора, все это время рассматривающая кабинет, тихо фыркнула.

– Мы ее не тащили, – заметила я. – Она сама пошла. И котятки тоже.

– Какие котятки? – не понял Нетлик.

– Котятки-мантикорятки, – пропела я.

Из внутреннего кармана моей куртки высунул макушку рыжий мантикоренок, и у Нетлика дернулся глаз. Маркус же решил предвосхитить очевидный вопрос:

– Трое. Так что фактически здесь четыре мантикоры.

Нетлик нервно сглотнул и покосился на нас. Точнее, на Мантишу, которая величественно прошлась по кабинету и уселась прямо перед его столом. Мужчина глубоко вдохнул, видимо, пытаясь осознать реальность происходящего, а потом совершенно внезапно чихнул. Громко так, с чувством. А потом еще. И еще. И еще.

– Аллергия? – поинтересовалась герцогиня.

Ректор вместо ответа чихнул. Мантиша с почти что искренним сочувствием положила голову ему на стол и вздохнула. Мол, прости меня, ничего не могу с собой поделать.

Мантикорята, пользуясь случаем, повыбирались из своих укрытий и принялись носиться по кабинету, исследуя новый, неизведанный мир книг, бумаг и памятных сувениров.

Ректор чихал.

Мелочь носилась.

Мантикора вздыхала.

Герцогиня держала лицо.

Маркус изображал равнодушие.

Я изображала задумчивость.

Время от времени раздавался грохот и звон – пушистая банда роняла на пол предметы различной ценности.

– Ну, мы пошли? – неуверенно спросила я, когда наблюдать за происходящим стало уже неинтересно. – За дипломами потом зайдем?

Ректор чихнул вместо ответа, и сложно было разобрать, это «хорошо, идите» или «только попробуйте сдвинуться с места!»

– Завтра, – подал голос Маркус, спешиваясь. – За дипломами мы зайдем завтра.

И подал мне руку, предлагая тоже спуститься со стракура на пол. Не вполне понимая, что в голове у парня, я все же приняла его решение. А как только оказалась на полу, Норон, приобняв меня за талию, заявил:

– Ну, дальше вы сами, да? Мы пошли!

И подтолкнул меня к дверям. Но прежде чем выпихнуть из кабинета ректора, добавил: