Кандидат в президенты - Елена Тверцова

А вот в жизни моей личной жизни очень давно ничего не происходило. Были мужчины, с которыми я периодически знакомилась, были какие-то короткие романчики. Но я никого не пускала в своё сердце.

Эти люди оставляли меня равнодушной, и я уже давным-давно дала себе слово — никогда «не приглядываться» к мужчинам, которые априори не нравятся. Дохлый номер. К человеку привыкаешь — но если его не любишь, то привычка рождает раздражение. Всё раздражает. Хочется уколоть, укусить, ущипнуть, сказать и сделать какую-то гадость. Вот он сидит и улыбается перед тобой — счастливый от одного твоего присутствия. А тебя это бесит. Чему он радуется, идиот?..

Я завидовала их безмятежному счастью. Знала, что радость на лице — это вовсе не глупо. Просто я не испытывала подобных чувств. Мне было тоскливо.

Однако так дело обстояло не всегда.

Воспоминания нахлынули. Какой мучительный дисбаланс между потребностью любить, доверять и невозможностью сделать это. Однако я помнила, насколько это опасно — любить врага.

Я сама не москвичка. Родилась и выросла в Ростове-на-Дону. Лет в двенадцать мама привезла меня на экскурсию в Москву, этот прекрасный город. Я посмотрела — и влюбилась. Сразу и навсегда. Дала себе слово, что обязательно вернусь. И слово сдержала.

После школы я приехала поступать в институт. Я была довольно самоуверенной особой, потому что школу я закончила с золотой медалью и достаточно бегло говорила по-английски. Была уверена, что все институты Москвы у меня в кармане. Но когда подала документы, обнаружилось, что вместе со мной делают то же самое сотни медалистов — золотых и серебряных. В итоге пришлось в срочном порядке готовиться — я хотела на психфак МГУ, но, к сожалению, провалила экзамены, не добрав на вечернем всего одного балла. Срезалась на математике. Зато поступила в Институт управления на факультет маркетинга — это было очень модно, его только что открыли. В целом я была довольна собой, но это был мой первый урок — нельзя быть настолько самонадеянной.

В пиар я попала совершенно случайно. На самом деле я себя видела директором по маркетингу какой-нибудь очень крупной и очень крутой компании. Но пока училась и жила в общежитии, нужно было чем-то подрабатывать. На работу маркетологом студенток брали неохотно, поэтому я писала статьи для различных журналов — чтобы быть журналистом, не требовалось сидеть в офисе от звонка до звонка. Нужно было лишь найти острую тему и доступным языком ее изложить. Оказалось, что у меня есть такие способности. Но еще одна более ценная способность, которая у меня обнаружилась — это умение убеждать читателей в своей правоте. В итоге я постепенно обросла клиентурой из коммерческих структур — они заказывали «джинсу», которую я с успехом публиковала в популярных изданиях.

По окончании института вопросов, куда идти работать, не возникало вообще — я устроилась маркетологом в крупное пиар-агентство «Форвард». Там-то я и познакомилась с Артемом Ширяевым — молодым амбициозным карьеристом, руководителем отдела по связям с государственными структурами.

Мы быстро «узнали» друг друга — я, очень требовательная и деятельная натура, готовая горы свернуть. И он — ставящий для себя высокие цели и настойчиво к ним стремящийся. Мне было 22, ему — 25. Мы были молоды, полны надежд и настолько же по-щенячьи глуповаты, наивно полагая, что всё в этой жизни положено нам на блюдечке с голубой каемочкой, достаточно лишь руку протянуть. Мы откровенно презирали «неудачников», которые «ничего не добились в жизни» и «ничего из себя не представляют». Этими неудачниками в наших глазах были, конечно же, немолодые сотрудники пиар-агентства, честно тянущие свою лямку, но высоких чинов, увы, не имеющие.

Спустя некоторое время нам с Артемом стали поручать совместные проекты, в которые мы погружались с большим энтузиазмом.

А в частной жизни между нами завязались очень нежные и романтичные отношения. Мы сняли квартиру и поселились вместе. Артем мечтал стать политиком. Строил планы. Большую часть свободного времени Артем проводил среди «нужных людей», стараясь обеспечить себя полезными связями и оказать услуги полезным людям.

— Малыш, это те личности, от которых зависит наше с тобой будущее. Поэтому, пожалуйста, не обижайся и не ревнуй — всё будет хорошо, — говорил он, чмокая меня в лобик и отплывая на какую-нибудь очередную «важную встречу».

Когда он рассказывал о том, где он был и что делал, я слышала такие известные фамилии, от которых у меня попросту кружилась голова.

Пока Артем бегал по презентациям и вечеринкам, возвращаясь порой под утро, я как верная Пенелопа, ожидала его, развлекая себя занятиями французским языком. Я поставила себе цель выучить пять языков. Французский был вторым. Это тоже было очень амбициозно, потому что я мечтала, что стану женой политика, и мы вместе будем ездить по миру, и он будет представлять меня всем своим коллегам — а я, вся такая красивая, в блестящем белом платье с провокационным декольте, буду разговаривать то по-английски, то по-французски, то по-испански… Мечтала, какая красивая у нас будет свадьба, и что я буду самой шикарной невестой всех времен и народов. Вопросов Артему я не задавала, что его очень даже устраивало.

Гром в моей жизни грянул, как всегда, неожиданно. В одну непрекрасную пятницу я пришла на работу в родное пиар-агентство, меня вызвал генеральный директор и просто сказал:

— Лариса. Ты хороший сотрудник, и мне с тобой было очень приятно работать. Но понимаешь, в чем дело. Мне очень не нравится, что у вас с Ширяевым образовался такой тесный тандем. Я точно знаю, что Ширяев рано или поздно уйдет из компании и потащит тебя за собой, а вы с ним тянете почти четверть всех проектов. Это очень много. Поскольку вас с ним связывают еще и личные отношения, я принял решение, что тебе нужно подыскать какую-то другую работу…

— Как? — Посмотрела я на него непонимающе. — Вот так просто. «Лариса, уходи»?

— Конечно, не просто, — покачал головой директор. — Я дам тебе хорошие рекомендации, будь уверена, что ты устроишься в приличное место. Тем более, что, скорее всего, ты сразу же пойдешь на повышение. Опыт работы в нашей компании — это неплохая путевка в жизнь. — Он улыбнулся.

У меня не было выбора. Меня выгоняли, и я должна была уйти.

Под вечер я вернулась в нашу с Артемом квартиру очень грустная. Артем, как всегда, где-то пропадал, и мне было не с кем поделиться тем, что произошло. Я сидела и молча перебирала фотографии — вот мы с Артемом рядом за рабочим столом. Вот конференция, где мы вместе выступаем. Вот мы просто дома.