Книга 1 - Владимир Высоцкий

ДЖЕЙМС БОНД

Себя от надоевшей славы спрятав,В одном из их Соединенных Штатов,В глуши и дебрях чуждых нам систем,Жил-был, известный больше, чем Иуда,Живое порожденье Голливуда,Артист Джеймс Бонд, шпион, агент-07Был этот самый пареньЗвезда — ни дать ни взять,Настолько популярен,Что страшно рассказать.Да шуточное ль дело?Почти что полубогИзвестный всем МарчеллоВ сравненьи с ним — щенок!Он на своей, на загородной виллеСкрывался, чтоб его не подловилиИ умирал от скуки и тоски.А то, бывало, встретят у квартиры,Набросятся и рвут на сувенирыПоследние штаны и пиджаки.Вот так и жил, как в клетке,Ну, а в кино потел.Различные разведкиДурачил, как хотел.То ходит в чьей-то шкуре,То в пепельнице спит,А то на абажуреКого-то соблазнит.И вот, артиста этого, Джеймс Бонда,Товарищи из Гос- и ФильмофондаВ совместную картину к нам зовут.Чтоб граждане его не узнавали,Он к нам решил приехать в одеяле,Мол, все равно на клочья разорвут.Но, посудите сами:На проводах в USAВсе хиппи с волосамиПобрили волоса,С него сорвали свитерОтгрызли вмиг часы,И разобрали плитыСо взлетной полосы.И вот в Москве нисходит он по трапу,Дает доллар носильщику на лапуИ прикрывает личность на ходу.Вдруг кто-то шасть на газике к агенту,И киноленту вместо документа,Что мол свои, мол, «how do you do».Огромная колонна стоит сама в себе,И встречают чемпиона по стендовой стрельбе.Попал во все, что было он выстрелом с руки.По нем бабье сходило с ума и мужики.Довольный, что его не узнавали,Он одеяло снял в «Национале».Но, несмотря на личность и акцент,Его там обозвали оборванцем,Который притворялся иностранцемИ заявлял, что, дескать, он агент.Швейцар его за ворот…Решил открыться он.— 07 Я.— Вам межгород?Так надо взять талон.Во рту скопилась пенаИ горькая слюна,И в позе суперменаОн уселся у окна.Но кинорежиссеры прибежалиИ недоразумение замяли,И разменяли фунты на рубли…Уборщица кричала:«Вот же пройда.Подумаешь, агентишко какой-то.У нас в девятом принц из Сомали».

ДЖОН ЛАНКАСТЕР ПЕК

Опасаясь контрразведки, избегая жизни светской,Под английским псевдонимом «мистер Джон Ланкастер Пек»,Вечно в кожаных перчатках, чтоб не сделать отпечатков,Жил в гостинице «Советской» несоветский человек.Джон Ланкастер в одиночку, преимущественно ночью,Чем-то щелкал, в чем был спрятан инфракрасный обьектив.А потом в нормальном свете, представало в черном цветеТо, что ценим мы и любим, чем гордится коллектив.Клуб на улице Нагорной стал общественной уборной,Наш родной Центральный рынок стал похож на грязный склад,Искаженный микроплёнкой, ГУМ стал маленькой избёнкой,И уж вспомнить неприлично, чем предстал театр МХАТ.Но работать без подручных — может, грустно, а может — скучно.Враг подумал — враг был дока, — написал фиктивный чек,И где-то в дебрях ресторана гражданина ЕпифанаСбил с пути и с панталыку несоветский человек.Епифан казался жадным, хитрым, умным, плотоядным,Меры в женщинах и в пиве он не знал и не хотел.В-общем так: подручный Джона был находкой для шпиона.Так случиться может с каждым, если пьян и мягкотел.Вот и первое заданье: в 3.15, возле бани,Может раньше, может позже остановится такси,Надо сесть, связать шофера, разыграть простого вора,А потом про этот случай раструбят по Би-Би-Си.И еще: оденьтесь свеже и на выставке в МанежеК вам приблизится мужчина с чемоданом. Скажет он:«Не хотите ли черешни?» Вы ответите «Конечно»Он вам даст батон с взрывчаткой, принесете мне батон.А за это, друг мой пьяный, — говорил он Епифану,Будут деньги, дом в Чикаго, много женщин и машин…Враг не ведал, дурачина: тот, кому все поручил он,Был чекист, майор разведки и прекрасный семьянин.Да, до этих штучек мастер этот самый Джон Ланкастер,Но жестоко просчитался пресловутый мистер Пек.Обезврежен он и даже он пострижен и посажен,А в гостинице «Советской» поселился мирный грек.

ПРО БАНДИТОВ

До нашей эры соблюдалось чувство меры,Потом бандитов называли — "флибустьеры", —Потом названье звучное "пират"Забыли, —Бить ихИ словом оскорбить ихВсякий рад.Бандит же ближних возлюбил — души не чает,И если что-то им карман отягощает —Он подойдет к им как интеллигент,УлыбкуВыжмет —И облегчает ближнихЗа момент.А если ближние начнут сопротивляться,Излишне нервничать и сильно волноваться, —Тогда бандит поступит как бандит:Он стрельнетТрижды —И вмиг приводит ближнихВ трупный вид.А им за это — ни чинов, ни послаблений, —Доходит даже до взаимных оскорблений, —Едва бандит выходит за порог,Как сразу:"Стойте!Невинного не стройте!Под замок!"На теле общества есть много паразитов,Но почему-то все стесняются бандитов, —И с возмущеньем хочется сказать:"Поверьте, —Боже,Бандитов надо тожеПонимать!

ТОННЕЛЬ

Проложите, проложите,Вы хоть тоннель по дну реки,И без страха приходитеНа вино и шашлыки.И гитару приносите,Подтянув на ней колки,Но не забудьте, затупитеВаши острые клыки.А когда сообразите,Все пути приводят в Рим,Вот тогда и приходите,Вот тогда поговорим.Нож забросьте, камень выньтеИз-за пазухи своей,И перебросьте, перекиньтеВы хоть жердь через ручей.За посев ли, за покос лиНадо взяться поспешать,А прохлопав, сами послеЛокти будете кусать.Так проложите, проложите,Хоть тоннель по дну реки,Но не забудьте, затупитеВаши острые клыки.

КОЛЕЯ

Сам виноват, и слезы пью и охаю,Попал в чужую колею глубокую.Я цели намечал свои на выбор сам,А вот теперь из колеи не выбраться.Крутые, скользкие краяИмеет эта колея,Я кляну проложивших ее,Скоро лопнет терпенье моеИ склоняю, как школьник плохойКолею, колее, с колеей.Но почему неймется мне — нахальный я,Условья в общем в колее нормальныеНикто не стукнет, не притрет не жалуйся,Желаешь двигаться вперед — пожалуйста.Отказа нет в еде-питьеВ уютной этой колее,Я живо себя убедил:Не один я в нее угодил.Так держать — колесо в колесе,И доеду туда, куда все.Вот кто-то крикнул сам не свой: «а ну, пусти!»И начал спорить с колеей по глупостиОн в споре сжег запас до дна тепла душиИ полетели клапана и вкладыши.Но покарежил он края,И стала шире колея.Вдруг его обрывается след.Чудака оттащили в кювет,Чтоб не мог он нам, задним, мешатьПо чужой колее проезжать.Вот и ко мне пришла беда: стартер заел.Теперь уж это не езда, а ерзанье,И надо б выйти, подтолкнуть, но прыти нет,Авось под едет кто-нибудь и вытянет.Напрасно жду подмоги я.Чужая это колея.Расплеваться бы глиной и ржойС колеей этой самой чужой.И тем, что я ее сам углубил,Я у задних надежду убил.Прошиб меня холодный пот до косточкиИ я прошел вперед по досточке.Гляжу — размыли край ручьи весенние,Там выезд есть из колеи, спасение.Я грязью из-под шин плююВ чужую эту колею.Эй вы, задние, делай как я,Это значит: не надо за мной.Колея эта только моя,Выбирайтесь своей колеей,Выбирайтесь своей колеей.

ПЕСНЯ СПЛАВЩИКА

На реке ль, на озереРаботал на бульдозере,Весь в комбинезоне и в пыли.Вкалывал я до зари,Считал, что черви — козыри,Из грунта выколачивал рубли.И не судьба меня манила,И не золотая жила,А упорная моя костьИ природная моя злость.Ты мне не подставь щеки,Не ангелы мы — сплавщики,Неизвестны заповеди нам.Будь ты хоть сам бог-аллах,Зато я знаю толк в стволахИ весело хожу по штабелям.И не судьба меня манила,И не золотая жила,А упорная моя костьИ природная моя злость.

ПЕСЕНКА ПОЛОТЕРА