Сказочник (СИ) - Серж Олли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— О чем думаешь? — ведёт носом по моему виску Игнат.
— Хм… — склоняю в бок голову и думаю, как бы выразить ощущения в слова.
— Смотрите! Белка! — ребёнок переключает наше внимание на себя. — И ещё одна!
— Глянь, — наклоняется Стоцкий ближе к лобовому стеклу. — Да они тут старое птичье гнездо оприходовали и живут. Вот хитрюги.
Ещё минут десять мы гуляем по салону самолета, а потом Ванька начинает проситься в туалет. Поэтому экспедицию срочно приходится свернуть и спуститься на землю.
Вернувшись к реке, мы доедаем остывшее мясо с овощами и быстро сворачиваемся, потому что небо активно начинает затягивать тяжёлыми, чёрными облаками.
Ванька так перенасыщен впечатлениями, что даже не протестует, когда мы с Игнатом сдаём его на руки Михаилу и Софье. Эту женщину я тоже уже видела в лагере. Она отдаёт нам с собой большой пакет свежей молочки и рыбный пирог.
От ее ненавязчивой заботы веет такой искренностью и отсутствием ожидания ответных реверансов, что ты моментально ощущаешь себя «дома». Нет, я не жалуюсь. В моей жизни хватало этого ощущения. Просто последние несколько лет оно куда-то «сбилось».
Мне нравится смотреть, как Стоцкий уверенно ведёт машину. А ещё нравится, как он держит меня за руку и поглаживает ладошку большим пальцем.
— Расскажи мне… — я ложусь к Игнату на плечо. — Каким ты был в детстве? Кто твои родители?
— Папа — дипломат, мама — журналист, — отвечает Стоцкий.
— Это значит, что у вас целая династия, — заключаю торжественно.
— Да уж, — вздыхает он. — Никому наша профессия пока счастья не принесла.
— Почему? — сникаю.
— Их машина в Сирии попала под обстрел, — отвечает Игнат. — Мы, правда, с братом уже взрослые были. Он служил. Я на контракте в Израиле работал. Брат в них характером пошёл. Всегда больше всех ему надо было.
— Грустно, — сжимаю его руку ещё крепче. — Извини… Игнат? — вдруг взволнованно подрываюсь. — Ты думаешь, что с нами тоже может что-то случиться?
— Надеюсь, что нет, — он успокаивающе пожимает мою ладошку и целует костяшки пальцев. — Я для этого сделал все, что мог. Просто будь осторожна и ни с кем ничего личного не обсуждай.
— Не буду, — обещаю и решаю перевести тему. — А моя мама обычный бухгалтер. Сначала в органах работала с папой. Потом ушла, когда мной забеременела. Дома долго просидела. А когда папы не стало, тяжело нашла место. Но, в целом, хорошее.
— Приехали, — говорит Стоцкий, оставляя мой рассказ без ответа.
Заезжает на участок, набирает цифровые комбинации, снимая сигнализации, выходит из машины и выпускает меня.
— Занеси пакет на кухню, — просит. — Мне пока нужно написать несколько сообщений. А потом… — тяжелеет его тон. — Хочу все-таки искупать тебя в твоём пошлом белье, — переводит взгляд на бассейн.
— Мы замёрзнем, — хихикаю я.
— Я согрею, — обещает Стоцкий и, поцеловав меня в уголок губ подталкивает к дому. — Давай. Буду ждать.
Глава 39. Будет приятно (больно)
Лера
Сжимаю в ладонях грудь перед зеркалом и немного подтягиваю бретели лифчика. Да, вот так чуть повыше — гораздо лучше. По спине прокатывается дрожь волнения. Я пока ещё не привыкла так откровенно предлагать себя мужчине, но и обламывать Игната своим смущением мне не хочется. Я, как и он, кайфую, когда между нами горячо и немного пошло.
Бёдра сводит от предвкушения сексуальной игры. Уверена, что она будет. Стоцкий извращен, опытен, и чтобы этот мужчина был «сыт» я должна ему довериться и позволить многие развратные вещи. Хочу быть для него единственной. И его вопрос про брак… он вселяет в меня трепетную девичью надежду, что у нас все всерьёз.
Накидываю поверх белья банный халат Игната и спускаюсь к бассейну.
Стоцкий стоит ко мне спиной и что-то быстро набирает в телефоне. Я прижимаюсь к его спине и обвиваю руками талию.
— Девочек заказывали? — шучу и игриво прикусываю его спину через футболку.
Иннат блокирует телефон и оборачивается.
С наигранной критичностью окидывает меня темнеющим взглядом и кивает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Да, заказывал. Что ты умеешь? — протягивает ко мне руку и небрежно дергает воротник халата с одного плеча, оголяя грудь.
Обводит пальцем моментально затвердевший от его действия сосок и больно зажимает.
— Ммм?
Мое сердце начинает трепетать. Сжимаю бедра от толчка влаги в трусики. Вот так… с пол оборота.
— Все, что захочешь, — выдыхаю.
— Это — правильный ответ, — рычит Стоцкий и дергает пояс, раскрывая полы халата и позволяя ему соскользнуть нам под ноги.
Снова рассматривает меня, будто оценивая. Я начинаю дрожать от лёгкого чувства стыда и нарастающего возбуждения.
Стоцкий обходит меня по кругу, как хищник добычу. Останавливается за спиной и вдыхает запах с кожи за ушком. Я покрываюсь мурашками. Чувствую, как руки Игната оглаживают мои бёдра и ощутимо сжимают их, впечатывая попку к себе в пах.
Ахаю от неожиданности и откидываю голову ему на плечо, выпрашивая поцелуй.
Но Игнат не спешит отвечать на мой порыв. Подразнивая, скользит языком по щеке и краешку рта, заставляя меня хныкать от нетерпения.
Сдвигает мои трусики в сторону и нагло проходится пальцами по влажной плоти.
— Моя мокрая девочка, — выдыхает хрипло. — Я соскучился. А ты скучала?
— Да… — издаю стон.
И, наконец, я получаю свой законный поцелуй вместе с бесцеремонным вторжением пальцев Игната снизу.
От яркости ощущений обмякаю в коленях, и повинуясь инстинкту, веду бедрами, насаживаясь на пальцы глубже.
— Ааах, — слетает с моих губ. Перед глазами искрит от резких толчков внутри тела.
— Да, — утробно рычит Игнат, — Умница. Сейчас будет ещё приятнее.
Он скользит рукой на мою шею и сжимает ее, перекрывая доступ кислорода.
Я вцепляюсь руками в его запястье и пытаюсь выкрутиться. Но Игнат игнорирует мою панику, ещё крепче сжимая горло и добавляя к двум пальцам внутри меня третий. Это так приятно и одновременно много, что граничит с болью, вынуждая сдаться ощущением.
— Расслабься, — шипит мне прямо в ухо Игнат. — Я все контролирую. Сделаешь вдох, когда скажу.
Заставляя себя доверять, послушно захлопываю веки. Вижу перед ними цветные круги, ощущаю нарастающий в ушах гул и шкалящее в ударах о рёбра сердце. Бедра сводит надвигающейся разрядкой. Удовольствие закручивается, концентрируется внизу живота и обрушивается на меня отключающей волной, которая прокатывался по всему телу. От макушки до пальчиков на ногах.
Игнат, чувствуя мою пульсацию, ускоряется и, когда я бессовестно взрываюсь оргазмом в его руках, освобождает горло от захвата.
— Вдох, — громко рычит, — открой глаза, Лера.
Я делаю глоток воздуха. Чувствую, как он потоком проносится вместе с кровью по моим артериям и действительно непроизвольно заставляет открыть глаза, чтобы… захлебнуться эмоциями, увидев окружающий мир на десять тонов ярче, чем он есть на самом деле. Не справившись с ощущениями, всхлипываю и начинаю рыдать, жадно глотая в промежутках воздух.
— Тише, тише, — разворачивает меня Стоцкий к себе лицом и зацеловает. Губы, щеки, брови… — Я люблю тебя. Все хорошо.
— Ты… — шиплю, врезаясь в его плечи кулаками.
Я не могу четко сформулировать свои претензии, но мне почему-то снова становится страшно от того, какую огромную власть имеет надо мной Игнат. Как вообще такое возможно? Без оглядки, с головой… доверить жизнь.
— Это было очень красиво, — будто понимая, что я сейчас испытываю Стоцкий прижимает меня к себе крепче и вжимается горячим дыханием в ушко. — Не бойся меня. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Ты — самое тотальное, что есть в моей жизни. Лера… Скажи, что любишь меня, — просит он так пронзительно, что ненавидеть его у меня просто не остаётся сил.
— Да, — всхлипываю и киваю. — Люблю…
Игнат впивается поцелуем в мои губы и начинает раздеваться, отбрасывая в сторону одежду.