Метаморфозы - Василий Головачёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сидевший на одном из стульев парень в белом халате, черноволосый, смуглый, черноглазый, перед которым светился экран с эффектом объёма, повернулся на возглас Лавинии.
– Это они, – торопливо сказал Ираклий. – Флавий-Нестор звонил.
– Здрасьте. – Оператор посмотрел на Итана. – Вы будете работать?
– Она, – кивнул Итан на Лавинию.
Глаза парня расширились, он оценил красоту девушки, но тут же нахмурился.
– Вы… э-э…
– Лавиния, – подсказал Итан.
– Лавиния, вы работали на пятиядерном…
Она не ответила, подходя к терминалу и разглядывая его цветную мозаику.
– Она программер Минобороны, – усмехнулся Итан.
– Ага… понял… инструктаж не нужен.
– Не нужен. Снимите свою задачу, которую вы решали, и она поработает здесь какое-то время.
– Я покажу входы и подойду через час.
– Ничего показывать не надо, и подходите не раньше чем к вечеру.
– Что?! К вечеру?!
– У них разрешение от директора, – торопливо сказал Ираклий.
– Может быть, понадобится и весь завтрашний день, – добавил Итан.
– Смеётесь?! – пролепетал черноглазый оператор. – Завтрашний день?!
– Задание партии и правительства!
– Освобождайте ОС, – проговорила Лавиния рассеянно, потирая ладонь о ладонь.
Ошеломлённый парень повернулся к панели, повозился с клавиатурой, снял наушники, посмотрел на Лавинию снизу вверх.
– Здесь на ключе висят двенадцать файлов…
– Разберусь.
Парень встал.
Лавиния заняла его место.
Он ошеломлённо поглядел на Итана.
Чисадмин невольно улыбнулся.
– Не переживайте, она айтишник альфа-класса. Кстати, у вас тут есть столовая или кафе?
– Столовка на первом…
– Работает?
– Должна…
– Спасибо, можете идти.
Черноглазый коренастый оператор вышел, так и не придя в себя.
Ираклий засмеялся.
– Круто вы его развернули. Это начальник инфоцентра института Максим Рид. Читает здесь лекции по информатике. Его прозвали Майн Ридом.
– Откуда ты знаешь?
– Я учусь на втором курсе.
– А почему ему дали такую кликуху? Любит читать Майн Рида?
– Любит играть в ковбоев, учил нас играть в «Дикий Запад». Вас проводить в столовку?
– Благодарю, мы сами.
– Когда за вами заехать?
– Я позвоню, дай-ка мне контакт.
Ираклий продиктовал номер мобильного и ушёл, пожелав гостям всего доброго.
Лавиния заняла место Майн Рида.
– Ты здесь побудешь? Только учти, за полчаса такие задачи не решаются. Может, я и за сутки не управлюсь.
– Погуляю пока. – В голову сошла неплохая мысль, он добавил: – Поищу пока моих «братцев».
– Хорошо, не заблудись.
– Тебе что-нибудь принести из столовой?
– Разве что молока и пряник.
Он заметил холодильник в уголке между тумбами, открыл.
– Тут есть минералка и сырок.
– Давай минералку.
Итан вытащил непочатую бутылку «Кармадона», отвинтил пробку, поставил на панель.
– Что-нибудь ещё?
– Не мешай.
– Убегаю.
Лавиния положила руку на клавиатуру и проговорила радостно:
– Привет, Ариэль!
– Добрый день, сударыня, – звучным голосом ответил компьютер.
– Меня зовут Лавиния. Готов работать?
– Так точно, Лавиния.
– Поехали.
Итан покачал головой, оценивая эмоции подруги: она явно соскучилась по клавиатуре и работе.
– Буду через час.
Лавиния не ответила, цепляя наушники.
Тогда он сосредоточился и «загрузил» в мозг кьюар-алгоритм.
Россия-23. Украина, Харьковская область
22–23 июля, ночь
Им невероятно повезло! Хотя много позже, рассуждая об этом, Тарас понял, что в принципе в этой Вселенной постоянных войн разума с самим собой везёт преимущественно тем, кто в везении не нуждается.
К счастью, все трое имели большой опыт десантирования в тыл противника и были осторожными профессионалами своего дела, умея адекватно реагировать на резкие изменения обстановки.
В почти полной тишине (где-то километрах в десяти погромыхивала канонада) десантники осознали себя стоящими на каком-то рыхлом холмике, который оказался… слоем песка и камней, накрывающим накат блиндажа!
Над местностью, накрытой слоем облаков, плыла ночь. Слева от застывшей троицы белела в темноте какая-то громада, оказавшаяся деревенской избой. Вспомнилось название села – Лукьяновка. Избу прикрывали деревья, скорее всего яблони и груши, судя по доносившимся запахам.
Справа уходила в темень изгородь, за которой виднелись другие избы деревни.
На улице застыли металлические силуэты – бронемашины и пикапы с установленными в кузовах крупнокалиберными пулемётами. От них воняло соляркой и остывающим металлом.
Блиндаж венчал извилистую канаву, призванную играть роль хода сообщения, вьющуюся вдоль улицы по садам и огородам. Кое-где она была накрыта маскировочной сеткой, и Тарас понял, что там прячутся входы в окопы.
Время перевалило за намеченную точку отсчёта операции – двенадцать часов ночи, но было тепло и душно из-за низких облаков.
Штопор шевельнулся.
Песок под ним просел, потёк струйкой.
Замерли, настроенные на боевой экшен.
Тарас ткнул рукой в бугор под ними, вскинул руку вверх, сжав пальцы в кулак. Привыкшие к темноте бойцы разглядели жест, не требуя объяснений. Прежде чем отправляться искать пусковую установку, надо было обезвредить тыл, то есть проверить блиндаж, чтобы впоследствии не ожидать удара в спину.
Кроме того, за несколько минут они должны были определить координаты местонахождения командира артиллерийской бригады, отдавшего приказ выстрелить по Новоазовску, командира самой ПУ, нажавшего кнопку пуска ракет, а также операторов комплекса. По донесениям разведки, как космической, так и агентурной, пусковую «Точки У» обслуживали не только украинцы, но и наёмники-поляки, что только добавляло желания чевекистов разделаться с ними.
И, наконец, Шелест попросил Тараса установить координаты аэродрома, с которого взлетали Су-24 и F-16, нёсший ракету Storm Shadow. Очень хотелось одним ударом «коалами» покончить со всеми исполнителями чудовищного преступления.
Шалва дотронулся до плеча командира, сделал вид, будто смотрит в бинокль, ткнул пальцем в траншею.
– Охрана… – донёсся его слабый шёпот.
Тарас кивнул, посылая бойцов влево и вправо по траншее. Отсутствие часового напрягало.
Первым спустился в траншею Кот, шмыгнул по ходу траншеи влево, Шалва метнулся вправо.
Через несколько секунд выяснилась причина отсутствия часового: вэсэушник спал на дне траншеи, завернувшись в плащ-накидку. Едва ли он успел сообразить, что случилось, тихо отправляясь на небеса.
Тарас мягко спустился ко входу в блиндаж и отпрянул: полог входа откинулся, и оттуда выбрался полуголый мужик, на ходу расстёгивая ширинку штанов.
Тарас схватился за рукоять ножа, но мелькнувшая следом мысль отменила первую, и капитан сделал гениальный ход. Буркнул по-украински:
– Нэ спыться? Чи мочпухир лопаэться?
– Опорожнытыся трэба, – подтвердил вэсэушник хрипло, приняв десантника за часового.
– Вiдiйды подалi, а то засралы тут усэ.
Так и не пришедший в себя жилец блиндажа попёр по траншее прямо на Штопора. Раздался тихий всхлип. Лейтенант придержал обмякшего нациста, опустил на дно траншеи.
Без дальнейших рассуждений нырнули в блиндаж, откинув брезентовый полог.
Очевидно, это был бункер для отдыха офицеров опорника ВСУ, судя по всего трём лежакам и не сильно противным запахам. В воздухе чувствовался даже запах одеколона. Хотя ароматы пота и грязи были сильнее.
На столике в углу обшитого досками помещения светилась панелька комплекса связи «Зефир». Два лежака были заняты раздетыми донага телами, третий пустовал. На табуретах у коек были разложены пятнистые костюмы с погончиками, на которых вместо звёзд виднелись крестики и ромбики. Судя по их количеству, тот, кто вышел по нужде, был майором, его сосед – капитаном, а напарник – полковником.
Штопор вскинул вверх кулак с отогнутым большим пальцем, оценивая удачу.
Вынули упаковку скотча и по жесту Тараса заклеили рты спящих: Шалва – капитана, здорового, мясистого, с обросшей волосами грудью, Михаил – полковника, практически такого же борова, но лысого и жирного, обладающего толстой складчатой шеей и выдающимся животом. Тарас невольно вспомнил министра обороны Украины, славившегося могучим торсом и метровой выпуклостью пуза. В соцсетях шутили, что это начальники щеневмерлой пухнут от голода.
Оба спящих подскочили, с ужасом уставившись на гостей, начали сопротивляться, но быстро поняли, что стали жертвами обстоятельств.
– Будете говорить, останетесь живы, – пообещал Тарас без всякой угрозы, но так, что пленники взопрели.
Шалва сорвал лист скотча с губ полковника.
– Фамилия, звание, должность, подразделение.
Толстяк покосился на замычавшего напарника, заговорил по-русски:
– Полковник Зинкевич, третий дивизион, сто седьмая артбригада.
Сосед полковника снова замычал, и Кот дал ему пощёчину тыльной стороной ладони.
Здоровяк треснулся
