Пограничная река. (Тетралогия) - Артем Каменистый

Алик. Это тоже великая фигура. Начинал кузнецом-кустарем, с помощью «какой-то матери» и жалких инструментов пытаясь создать самые простейшие вещи. Закончил настоящим министром промышленности. У Монаха производственный комплекс не меньше, вот только производительность труда и качество продукции у них нельзя даже сравнивать с теми, которых добился Алик. Алик выпускает артиллерию и мушкеты, плуги и гвозди, котлы для паровых машин и кольчуги с кирасами для воинов. Быстро, качественно и без проблем. Его цеха наполовину дело его рук: масса оригинальных идей и мгновенное их воплощение в жизнь. Алик буквально жил своими мастерскими, он в поселке без надобности не появлялся — даже ночевал в крошечной избушке под стеной первой мельницы. И шум механизмов, не смолкающих ни днем, ни ночью, ему не мешал.

Если Алик не дурак, он поймет, что введение выборной власти не помешает ему возиться с его железяками и в худшем случае воздержится от критики или одобрения. А в лучшем даже поддержать может.

Булкин Ваня. За спиной называют простецки — Булка, но в лицо такое никогда не скажут: с чувством юмора у него плоховато. С этим все просто, агрономом был на Земле, агрономом стал и здесь. Достаточно ценный специалист. И способный, земные семена и свои навыки применил не бездарно. Уже этой зимой островитяне не будут испытывать проблем с хлебом. А на будущий год, если ничего не помешает, и вовсе прокормят себя с избытками. Того и гляди торговать зерном начнут.

Булкин выборы одобряет. Впрочем, он обычно одобряет все, что предлагает Добрыня.

Русик… Руслан… Это пятое колесо. Прибился позапрошлой весной. До этого командовал небольшим селением. Не выдержав тягот самостоятельной жизни, они присоединились к островитянам. С тех пор он на правах министра без портфеля. Вечная имитация бурной деятельности, постоянно находится при начальстве, а толку от него ноль. Простейшее дело способен завалить, лишь бы сделать гадость Добрыне или кому-нибудь другому. Источник слухов, сплетен и постоянных интриг. Такого надо или сразу удушить, или держать поближе — под присмотром. Иногда он даже полезен: если срочно нужен мальчик для битья или надо запустить какой-нибудь выгодный слух. Да и знал все обо всех всегда, просто ходячий справочник «Кто есть кто». Но реальной власти у него нет.

Русик это Русик. Просыпается страстным любителем роскошных женщин, а спать ложится уже закоренелым геем. Что ему выгодно в данный момент, то и поддерживает. У Добрыни есть на него кое-какая управа — в открытую вякать не станет сейчас. Хотя идеей введения выборного правления он почему-то очень недоволен.

Борис Моисеевич. Как же его фамилия? Похоже, этого не знает никто. Первоначально вроде завхоза в поселке был, складами командовал. Теперь некто претендующий на роль министра финансов. Еврей он и на другой планете еврей — везде возле денег пристроится. Никакого антисемитизма — Добрыня искренне радовался, что у него есть свой спец по финансовой части. Борис способный, умеет принимать нестандартные решения и приспосабливаться к любым условиям. Денежная реформа, которую он предложил Добрыне, очень даже красиво выглядит, гармонично вписывается в местные реалии.

Борис только за — избирательное право идет на благо его «буржуазным идеям».

Левкин Сергей. Молодой мужчина с крепкой хваткой и чистым, искренним взглядом. Этим взглядом он Добрыню в свое время и покорил — такие глаза соврать не позволят. Его Добрыня поднял лично, а сейчас поставил мэром в поселок лесорубов. На этот поселок у Добрыни большие планы, через год-другой там не меньше тысячи народа будут обитать. Так в итоге станет у островитян два городка-крепости.

Этот парень предан стопроцентно — если Добрыня выдвинет идею, что чай надо пить не с медом, а с дерьмом, Левкин первым побежит в нужник с бидоном.

Гнатов Егор. Или просто Гнат. Это отличный строитель. Укрепления, окружающие поселок, его заслуга. Но занимался он не только возведением стен и башен. Склады амуниции и вооружения на нем. Также он заведует системой воинской подготовки. У него своя команда тренеров, гоняющих по выходным старых и молодых на занятия. В случае угрозы мобилизация вооруженных сил одна из его задач. Не полководец — управленец-тыловик.

В нем Добрыня не сомневался. Точнее, иногда напрягала скрытность Гната, но в данном вопросе он знал, что Гнат его поддерживает. Тот признавал это открыто.

Остальных можно и не упоминать: возможности ничтожнее, чем у Русика. Ну в самом деле, какая реальная власть есть у того же Лома? Да никакой, никто ему ее никогда не даст. Во власти этого наркомана разве что поселок разнести продукцией своего цеха… Но как главный химик он должен присутствовать на планерке. Вот и сидит в уголочке, рядом с такими же нулями, как и сам.

В отсутствие Олега помешать политическим планам Добрыни никто не мог — на его стороне слишком многие, а те, кто против, не способны организовать серьезный протест.

Добрыня, если говорить откровенно, сам не знал, зачем связался с этими выборами. Почему бы не жить, как раньше жили? Без них? А не получается жить — не так все становится. Вроде бы все хорошо, но чувствуешь, как в то же время все уползает из твоих рук. Заманили кучу крестьян к себе, дали землю, дали инструменты, дали семена, даже коров и лошадей дали многим. Помогли по агрономической части. И что? Живут эти крестьяне по сути сами себе предоставленные и ни в какой власти вообще не нуждаются. А что, если война? Мобилизовать как? Ну это еще ладно, мобилизуем, если понадобится. А урожаем как заставить делиться с поселком? За семена и инструменты они быстро расплатятся, а дальше что? Продразверстка? Не пройдет номер… Покупать у них? А как? Своих денег нет, а если и будут, то на кой они им? Как обеспечить оборот денег между городом и деревней? Наладить выпуск ширпотреба, нужного крестьянам? На кой ляд им этот ширпотреб, они испокон веков натуральным хозяйством живут. Чем их завлечь?

Да кто ж его знает…

Промышленность строго заточена на военные заказы — гражданских товаров почти не выпускает, если не считать ерунды вроде гвоздей и невзрачной керамики. Хотя уже были удачные выплавки стекла. Лом, покопавшись в дисках Паука, какую-то краску придумал, с ней сделали партию унылых стаканов кроваво-красной окраски. Южный купчина, узрев эту посуду, уставился на нее, будто прыщавый подросток на обложку порнографического журнала, после чего предложил все купить. Добрыня, не будь дураком, для начала нескромно увеличил предложенную цену в сто раз. Но когда купец, не торгуясь, выложил требуемую сумму, понял, что сильно продешевил.