Пограничная река. (Тетралогия) - Артем Каменистый

Без фальшивого сочувствия, но с приятным энтузиазмом помогли похоронить Прапора, Лысого и Тамару. С таким же энтузиазмом обыскали трупы хайтов, не взяв при этом ничего, кроме какого-то маленького кожаного мешочка. Его содержимому командующий отрядом был очень рад — улыбался как клоун в день зарплаты. Олег, коротко переговорив с Ритой, в общих чертах понял что-то для себя важное и заявил, что им здесь больше делать нечего, надо быстрее возвращаться к Наре, к какому-то Варягу.

Было в островитянах что-то надежное. Только что дрались с полусотенным отрядом хайтов, затем обыскивали трупы, разорванные картечью, и вели себя при этом как спортсмены в раздевалке после тренировки. Банальные фразы, короткие, пустые разговоры, шуточки-прибауточки, строгие, лаконичные команды, выполняемые неукоснительно. Полное впечатление, что для них подобное приключение не более чем рутина — мужики спать не ложатся, покуда не пристрелят дюжину-другую тварей Хайтаны.

Узнав, что беглецы сутки просидели на скале, начали совать кожаные фляги с водой, развязали вещмешки, наперебой предлагали перекусить содержимым пайков. Пайки у них, кстати, оказались знатными — Андрей с удовольствием слопал пару жестких лепешек, начиненных тонкими ломтями изумительно вкусной рыбы. А уж твердый острый сыр чуть с зубами не проглотил. Это была настоящая еда, у нее помимо пищевой ценности был еще и вкус. И вкус отличный. По крайней мере, для беглецов. Вкушая эти райские яства, они чуть ли не мурлыкали от удовольствия. На халву совсем непохоже.

Если у них все мужики такие, с ними ничего не страшно. А про кормежку лучше вообще молчать — нет слов, чтобы выразить восторг.

Раны Лекса и Сержа промыли, смазали какой-то вонючей гадостью, перевязали грубыми, но чистыми бинтами. После этого Олег приказал двигаться вниз. Андрея это удивило:

— А оружие хайтов? Здесь бросите?

— А на фига оно нам?

— Ну… металл все же.

— Железо у них паршивое, и тащить его — только ноги сбивать. Нам еще топать и топать, и дорожка та еще — наплачемся.

— А что не так с дорогой? — уточнила Рита.

— Да все так. Только на ней мы чуть последние ноги не переломали, да комары половину крови выпили — это как минимум. Хотя есть идея пройти повыше, не приближаясь к Наре, — лучше по этой степи шагать, чем по той проклятой тропе. А ты, красавица, давай на ходу рассказывай, где тебя черти почти полгода носили и где ты нашла таких интересных друзей, до сих пор таскающих земное рванье и обутых в пластмассовые ботинки. И откуда у вас такой огромный котел, да еще и с подставкой?

Лагерь разбили под вечер на лужайке в излучине маленького ручейка, примерно в паре километров от темного леса, тянущегося ниже. Островитяне пояснили, что лес этот сырой, пойменный, тянется вдоль Нары до самого горного отрога, подпирающего левый берег реки. Идти по нему трудно даже по старой тропе хайтов, а ночью проблемно высыпаться из-за полчищ комаров.

Андрею понравился процесс устройства лагеря — налажено все было очень четко. Олег просто указал на место, которое выбрал для ночлега, и без лишних команд работа закипела. Бойцы нарубили жердей, нарезали полосок коры, навязали рогатки, огородив стоянку по периметру. Кое-где наклонно вбили в податливую почву тонкие колья. У каждого островитянина под рюкзаком болталась какая-то холщовая скрутка. Оказалось, что это просто мешки — все островитяне, даже Олег, носили их по три штуки. На косах ручейка хватало песка и камней — из наполненных ими мешков поставили четыре баррикады.

За каких-то полчаса на пустом месте возникло вполне серьезное укрепление. Ничего сверхъестественного — простенько и надежно. И внушает уважение: простота исполнения — один из признаков профессионализма.

Со снабжением отряда горячим питанием дела обстояли похуже — посуды не было. Олег пояснил это тем, что шли налегке, нагружать народ не хотелось. С большой поклажей трудно было бы преследовать прытких хайтов. Вот и приходилось довольствоваться сухпайком.

Котел, таскаемый бывшими пленниками, оценили по достоинству: затеяли похлебку из сушеного мяса, приправленную сухариками, крошечными кусочками сала, мелко порубленной черемшой и все тем же степным перцем.

Островитяне ужинали, используя в качестве мисок свои шлемы, предварительно вытащив из них толстые кожаные подшлемники. Ваксы жидкую пишу не приветствовали, лопали всухомятку. Пленники хлебали прямо из котла — теперь, после таких потерь, им всем хватало места возле него.

Бойцы, поужинав, немедленно без понуканий вымыли свои шлемы и сразу поставили их сушиться, подвесив на воткнутые в землю палки. Половина занялась чисткой и сушкой своих доспехов — вторая половина в это время заготавливала ветки и траву для лежанок, разумная очередность — враг, даже напав неожиданно, не поймает все войско раздетым.

Доспехи, кстати, оказались не слишком хорошими: мало похожи на то великолепие, что показывают в кинофильмах или демонстрируют исторические реконструкторы. Темные кольчуги, зачастую с грубо залатанными повреждениями, были примерно у половины. У многих броня из какой-то очень толстой и прочной кожи, обшитой местами железными пластинами — будто рыбья чешуя. У нескольких были стальные кирасы — человек в них выглядел раздутым жуком. Прикрывали они примерно до низа живота, дальше уже свисали подобия шотландских килтов: кожаные полосы, укрепленные стальными пластинками.

Лишь вычистив доспехи и оружие, бойцы завалились вокруг четырех костров. При этом на каждой баррикаде остался часовой: помимо наблюдения за окрестностями он должен был еще поддерживать закрепленный за ним костер. Тоже разумно, постоянно бегая к куче дров и обратно, вряд ли заснешь. Хотя с точки зрения Андрея столь яркое освещение лагеря неразумно, из темноты их отлично разглядит вражеский глаз, а сами они никого не увидят. Но островитянам виднее, наверное, у них есть свои, весьма разумные соображения.

Залегли не все. Несколько бойцов, рассевшись рядом с одним из костров, играли в карточную игру. При этом карты у них были кожаные. Неподалеку от них уселся и Олег с Ритой: они никак не могли наговориться. Андрей, не желая ложиться без своей женщины, сидел рядом, не вмешиваясь в их беседу.

Разговор, кстати, у них был интересный. Рита четко и сжато рассказывала историю своего пленения, побегов, переходов в глубь Хайтаны. Время от времени она останавливалась, и Олег рассказывал свою историю: как они жили последние полгода. Андрей узнал, что войско островитян избежало полного разгрома в зимней степи и сумело выйти без фатальных потерь. Северяне и южане тоже отделались малой кровью. Больше всего потерь понесли аборигены-восточники — с их низкой дисциплиной это неудивительно.