Николай Кровавый. Трилогия (СИ) - Аббакумов Игорь Николаевич

На полном серьезе, я от имени "автора" предлагал начинать операцию с многодневной артподготовки, сопровождаемой воздушными бомбардировками. То, что немцы на это клюнут, я не сомневался. Стремление к ведению дистанционной войны, заложено в генах западного человека. И хотя это нигде не сработало, за него не перестают цепляться. Огневая мощь, когда ее наблюдаешь со стороны, оказывает наркотическое воздействие на сторонних наблюдателей. И кажется им, что после подобной дезинфекции, на позициях противника не останется ни единой живой души. Но это иллюзия. Живучесть пехоты превосходит таковую у тараканов. А тараканы много чего за миллионы лет пережили. Что интересно, на подобные грабли ведутся даже люди, прошедшие не одну войну. Так что и немцы никуда не денутся. Как миленькие будут клепать пушки вместо масла. И снаряды к ним. Да, насчет снарядов. Их непозволительно мало в германских арсеналах. С помощью профессуры Артиллерийской академии я подсчитал, что для уничтожения в течении трех лет четырех миллионов "иванов", немцам потребуется выпустить по нам не менее 400 млн снарядов. Неплохо однако! Только на снаряды как минимум 6 млн тонн стали и чугуна! Немецкие промышленные магнаты к этому явно будут неравнодушны. А потери собственно немецкой пехоты? Про орудия я уже не говорю. Потому что озвучил "норматив": При двухстах орудиях на километр фронта о противнике не спрашивают и не докладывают, а только доносят, до какого рубежа дошли наши наступающие части. Утверждение верное, но с одной оговоркой: при правильной организации артиллерийского наступления. Просто согнать нужное количество орудий и ограничиться артподготовкой, явно недостаточно. Но про это мой фон Тяпкен скромно помолчит. Зато атаку на русский шверпункт опишет с убедительными подробностями:

"Что будет собою представлять оборона шверпункта? Дивизионный район обороны шириною по фронту порядка 10 км и столько же в глубину. И порядка сотни орудий собственной артиллерии. Возможно наличие корпусной артиллерии. В любом случае это не более 15 тысяч человек живой силы и полторы сотни стволов артиллерии разных калибров: от 37 мм траншейных пушек до 122 мм гаубиц.

Атаку шверпункта стоит производить силами армейского корпуса, усиленного панцерным батальоном и при поддержке огня двух тысяч орудий. Когда наша артиллерия подавит сопротивление, в атаку идет пехота. Вы спросите: зачем она нужна? А нужна она потому, что просто так отдать ключевые позиции русские не смогут. Сразу, как только начнется атака, русские бросят на ликвидацию прорыва и возврат потерянных рубежей все имеющиеся резервы: корпусные, армейские и части из резерва главного командования. В этот момент наша артиллерия не сможет поддержать атаку и пехоте придется вести встречный бой с контратакующим противником. И нести как минимум равные потери. Что недопустимо. Вот тут и пригодятся нам панцеры разных классов. Используя их как передвижные форты, мы можем заставить противника нести огромные потери, кратно превышающие потери наших войск. При этом, вывести из строя наши панцеры, русской пехоте будет нечем. Конечно, в контратаке могут применяться и русские панцеры. Но дело в том, что машин сравнимого класса у русских просто нет. А имеющиеся полицай‑панцеры или как их назвали французы – танкетки, не годятся для непосредственной поддержки пехоты.

Как показали недавние войны танки менее 100 тонн веса на поле боя являются просто жертвами. Рассмотрим причины.

Представьте себе 4 рядом стоящих танкетки. Стоящих настолько близко, что они кажутся одним единым лёгким танком. Но так лишь кажется. На самом деле мы получаем целых 6 стенок, обращённых внутрь получившейся "коробочки". Таким образом один лёгкий танк по массе будет легче четырёх танкеток при одинаковом внутреннем объёме, ну или при одинаковой массе получаем удвоенную по толщине внешнюю броню.

Помимо этого появилось ещё два неожиданных с первого взгляда преимуществ. Более длинный танк значительно меньше раскачивается на неровностях дороги и являет собой более устойчивую артиллерийскую платформу. А это даёт гораздо больше шансов на попадание по противнику.

Так же отмечен невидимый с первого взгляда вопрос командования. Значительный внутренний объём танка позволяет держать при командире ещё и одного – двух заместителей командира, помогающих в управлении танком и одновременно с этим обучающимся на должность командира. Для танкток это непозволительная роскошь и в бой идут командиры имеющие лишь теоретический опыт. Как знает любой военный "за одного битого, двух небитых дают" и уже только поэтому танкетки абсолютно бесполезны на поле боя.

Рассмотрим так же вопросы связи. Выделить на танкетке сигнальщика просто невозможно, они слишком малы для этого. Выделить же одного сигнальщика на танк – вполне реально. А это даёт возможность наблюдать за сигналами командования и идущих в атаку других танков.

В качестве подведения итогов можно сказать что Российское правительство совершило огромнейшую ошибку не развивая в должной мере свои танковые войска. Все же имеющиеся в наличии танкетки можно считать лишь бесполезным балластом на теле Российской Императорской Армии".

В итоге, описываемая мною метода войны в стратегическом плане выглядела так: в каждой из двенадцати армий вторжения должно иметь танковый батальон сверхтяжей, численностью в 44 машины. Итого имеем 524 СТТ в войсках первой линии. Помимо этого необходимо не менее трех батальонов иметь в резерве, а один батальон в качестве учебного. В каждой армии в ходе боевых действий одному армейскому корпусу ставится задача по захвату ключевых пунктов в русской обороне. Захваченные позиции приспосабливаются к обороне, используя в качестве каркаса обороны приданные танки. И дальше выкашивается русская пехота, вынужденная отбивать утерянные позиции. А в это время три могучих дирижабельных флота разрушают бомбежками русский тыл.

В процессе написания этого труда, меня посетила мысль: "А ведь зря я игнорирую мнение своих генералов. Они и так привыкли во всем подражать Европе. И потому умоляют меня, чтобы я разрешил им завести у нас части, укомплектованные СТТ. А сейчас, если мне получится убедить европейцев в огромной полезности этих самых СТТ, то приставать ко мне начнут еще больше".

В чем то они правы. У СТТ есть свои достоинства. При достаточной устойчивости к боевым повреждениям, он могут стать весьма грозным оружием. Правда, применить их можно только в особых случаях. Так я про эти случаи и пишу. Борьба с долговременными огневыми точками – самое то для них. При этом, возможность вести огонь одновременно в разных направлениях, для многих выглядит заманчиво. Но самое главное – психологическое воздействие. Войска, не умеющие бороться с этими монстрами могут поддаться панике. Так что брошу я эту желаемую косточку своим стратегам. Сформируем мы Осадно‑штурмовую бригаду, заточенную на взлом вражеской обороны. И расквартируем мы ее где‑нибудь недалеко от нижнего течения Днепра. Оборудуем полигон и начнем проводить учения по взлому вражеской обороны. И конечно же будем приглашать на учения иностранные военные делегации. Но вот самое важное подразделение этой бригады мы никому показывать не станем. Оно будет представлять из себя что то вроде учебного центра для отработки вопросов противотанковой обороны и для него будет выделен отдельный полигон. На том же самом Мангышлаке. И пропустить через этот полигон следует прежде всего артиллерийских офицеров. Кому как не им следует владеть способами уничтожения вражеских монстров. Ну и саперов забывать не след. Без них ПТО будет каким то неполноценным. Вот и пусть отрабатывают вопросы устройства невзрывных и взрывных заграждений. Кстати, на Мангышлаке у меня и авиаторы имеются. Им тоже стоит отработать удары по подвижным целям. Но прежде всего – показуха.

Итак, что я хочу получить от своего генерального поручика? Пусть это будет машина, которая по международно‑признанной классификации считается средней. То есть, весом в 200 тонн. Двигатель дизельный мощностью не менее 1000 лошадинных сил, расположим в кормовой части. Электро‑механическая трансмиссия. Удельное давление на грунт – не более 0.8 кг на квадратный сантиметр. Броневой корпус – разборный. А это подразумевает наличие силового металлокаркаса, к которому крепятся броневые плиты. Крепление бронеплит – болтовое, на сверхпрочных болтах. Это неизбежно, так как танк предстоит транспортировать в разобранном виде. Далее, я ведь собираюсь показывать иностранцам способ форсирования Днепра без использования мостовой переправы. Значит, оборудование для подводного хода просто напрашивается. Это усложняет конструкцию машины, но зато повышает ее возможности. Естественно, что вопросам связи и управления тоже следует уделить внимание. А значит, оборудуем в танке узел связи, состоящий из радиостанции и коммутатора. А наверху поставим командно‑дальномерный пост в виде вращающейся башни.