Фиалка - Джейн Фэйзер

"Может быть, следовало намекнуть полковнику Сент-Саймону, что она нуждается в небольшом займе. Это могло послужить предлогом для новой встречи.

Она надела свое донельзя заношенное платье. Сеньора не сумела удалить с бриджей пятна крови, но по крайней мере ее кожа и волосы были чистыми.

Тэмсин посмотрелась в покрытое мутными разводами стекло, служившее зеркалом. Ну что ж, учитывая обстоятельства, не так уж и плохо. В каком-то смысле она чувствовала себя очистившейся не только физически, но и морально. И где-то внутри нее теплился радостный огонек — Джулиан Сент-Саймон пережил ужасы штурма и остался в живых, — и это ее грело.

Она с жадностью втянула доносящиеся с кухни ароматы стряпни и вприпрыжку побежала по лестнице.

Сеньора приготовила наваристый суп из капусты, картофеля и сдобренных специями колбасок и теперь, покачивая головой, наблюдала, как ее постоялица поглощала одну за другой две большие миски похлебки, заедая их толстыми ломтями хлеба с хрустящей коркой. После этого, чувствуя себя полной сил и готовой на подвиги, Тэмсин взяла Цезаря и отправилась в лагерь на поиски полковника.

Но в то время, когда Тэмсин искала Сент-Саймона в лагере, полковник находился в штаб-квартире Веллингтона, куда был срочно вызван из госпиталя.

Джулиану было ясно, что главнокомандующий находился в странном расположении духа. Его удовлетворение победой было окрашено печалью от потери многих тысяч лучших его людей. Угнетало герцога и то, что он принял жестокое решение отдать Бадахос на разграбление выжившим. Как и Сент-Саймон, он полагал, что, если бы в январе он подал пример жестокости при взятии города Родриго, гарнизон Бадахоса сдался бы в положенное время, и это избавило бы обе стороны от ненужных страданий. Но никто бы тогда не поддержал жестокую бойню и расправу над сдавшимся гарнизоном, хотя на будущее это послужило бы хорошим уроком.

— Джулиан, речь пойдет о Фиалке. — Веллингтон приступил прямо к делу, как только полковник вошел в комнату. — Вы подумали о ее предложении?

— Для этого едва ли можно было сыскать время, — заметил Джулиан. — Но ответ у меня прежний. Я не могу согласиться на такое.

Веллингтон помрачнел и, заложив руки за спину, начал мерить комнату шагами.

— Нам нужна ее информация, Джулиан. Я намерен выгнать французов из Испании этим летом и к осени вступить во Францию. Мне необходимо знать все об этих перевалах, и требуется большая свобода маневра там, где могут находиться партизаны. Виолетта может помочь.

— Я этого не отрицаю.

У Джулиана возникло такое чувство, что его прижали к стенке и у него уже не остается пути к отступлению.

— Но я думаю, что она продаст свои сведения и за что-либо иное, не обязательно платой должна быть моя персона.

— О! Послушайте, друг мой, не надо преувеличивать! — пожурил его герцог. — От вас требуется только шесть месяцев вашего времени, и более ничего.

Он лукаво прищурил глаза:

— Простите, что касаюсь этого, но, видимо, она считает" у нее есть основания надеяться на ваше согласие.

— У нее нет таких оснований, — заявил Джулиан решительно. — Я не давал ей никакого повода для подобной надежды.

— Понимаю. — Веллингтон почесал нос. — Но она ведь весьма необычная молодая женщина.

— Дикарка, разбойница и интриганка, — объявил полковник с вновь вспыхнувшей решительностью. — Я не хочу участвовать в ее играх. Готов пари держать, что, если предложить ей значительную сумму, она продаст вам все свои сведения с потрохами и глазом не моргнет.

— Может, и так, хотя я сомневаюсь в этом… Кларета[12]?

Герцог направился к полковнику с графином вина.

— Благодарю вас, — Джулиан выжидал, понимая, что битва еще не выиграна. Он принял предложенный стакан и кивнул в знак благодарности.

— Я в этом сомневаюсь, — продолжил командующий, как если бы их разговор и не прерывался. — Я глубоко убежден, что она знает себе цену и ни пяди не уступит. Она хочет только одного… и. Боже милосердный, я не могу ее за это винить. Бедное маленькое создание — она осталась одна на свете. Ей наверняка не больше девятнадцати. Какое будущее ее ждет, когда у нее нет ни друзей, ни семьи?

Джулиан пил мелкими глотками вино и молчал, вспоминая отчаяние и одиночество девушки. Несмотря на это, он был убежден, что определение «бедное маленькое создание» никак не соответствует образу осиротевшей дочери Эль Барона и его английской подруги.

— Уверен, что она сумеет найти семью своей матери, — задумчиво продолжал герцог. — Но для нее было бы лучше предстать в менее экзотическом виде. Это скорей расположит к ней… и вызовет большую симпатию… Вы так не думаете?

— Возможно, — сухо согласился Джулиан, не уступая при этом ни на дюйм.

Веллингтон задумчиво смотрел на него.

— Ну что же, если уж вы так категорически против, значит, и говорить не о чем. Но есть кое-что еще, и я хочу это обсудить с вами.

Джулиан выдержал долгую паузу, вовсе не убежденный, что его главнокомандующий сдался.

— Мне нет нужды говорить вам, насколько скептически настроено правительство в отношении этой кампании, — продолжил наконец Веллингтон. — Они утверждают, что мы преувеличиваем значение побед, что они достаются нам слишком высокой ценой, считая и людские потери, и денежные затраты.

Джулиан кивнул. Все знали, что в английском правительстве существует оппозиция Веллингтону и как трудно для него было получить финансовую и материальную поддержку, необходимую для ведения Полуостровной кампании.

— Мне нужен кто-нибудь, способный отправиться в Англию и представить наше дело в Вестминстере, — сказал герцог. — Надежный человек, которого уважают в правительстве, способный дать отчет о кампании из первых уст. В донесениях невозможно представить дело должным образом, а наблюдатели из штатских — это черт знает что! Они не имеют ни малейшего представления о том, что происходит, даже когда это случается у них под самым носом.

— И вы решили, что для этого подхожу я, — подытожил Джулиан невыразительным тоном. — Он наполнил кларетом стакан командующего, а потом налил себе.

— Вы были бы прекрасным эмиссаром, — сказал Веллингтон. — Самый молодой полковник в моей армии, блестящая карьера, через год-другой — генеральский жезл. Вас бесчисленное количество раз упоминали в донесениях, поэтому имя Сент-Саймона хорошо известно в правительственных кругах. Они прислушаются к вашим словам.

Джулиан молчал, не спеша давать ответ, а на него все так же лукаво смотрел Веллингтон. Тема не нуждалась в развитии. Всем было известно, что полковник лорд Джулиан Сент-Саймон имел древнейший в стране титул и его состояние исключало даже подозрения в корысти, а поместья занимали несколько графств. Такое положение в обществе делало его более чем могущественным представителем Веллингтона в глазах лордов в Вестминстере.