Мальчишник. Райское наслаждение - Рощина Наталия

То, что я стала женой Лузгина, спасло меня от саморазрушения. Я бы кинулась во все тяжкие или, напротив, превратилась бы в затворницу, обрастающую комплексами неполноценности. Ладе пришлось очень постараться, прежде чем ее усилия привели к желаемому результату. Она — вечный двигатель, потребляющий и вырабатывающий слишком дорогое топливо — удовольствия. Именно к ним она приучала меня, пытаясь доказать преимущества нового союза. Да, в ее доводах было многое, с чем я соглашалась сразу, но было и то, что я не могла принять. Хорошо, что в очередную нашу встречу с Лузгиным, я смогла посмотреть на него совершенно иными глазами. Или я была к этому готова, или он так невероятно изменился, что понравился мне. У каждого из нас было прошлое, каждый отчаянно нуждался в настоящем с любовью, чувствами, наслаждениями. Кажется, сначала мы преуспели в этом. Наш медовый месяц я буду вспоминать всю жизнь. Сколько бы ни было потом впечатлений, что бы ни произошло, те дни в жаркой Испании останутся со мной навсегда. Это то, о чем рассказывают внукам, не стыдясь набегающих слез.

Но прошло совсем мало времени, и ушло ощущение праздника. Я почувствовала себя не совсем уютно в новом доме, в своем новом положении супруги Льва Лузгина.

— Тебе нужно поменьше бездельничать, дорогая, — слова Вари я восприняла в штыки. — Никаких домработниц, никакого сервиса со стороны — только личное участие, полная нагрузка!

Промелькнула мысль, что моя всевидящая подруга попросту завидует моей роскошной жизни, но я поспешно прогнала эту мысль. Варвара не из тех, кто опускается до зависти. Она настолько самодостаточна, что ей никак нельзя приписывать это не самое лучшее качество человеческой натуры. Лада тоже не понимала моих жалоб на семейную жизнь, которая порой шла не так, как мне того хотелось.

— Васенька, это элементарная притирка, — выводы Лады можно было назвать весьма разумными. В чем, в чем, а в науке сосуществовать с мужчинами она не имела равных. Это не значит, что она не ошибалась, но ее опыту можно доверять. — Можешь мне поверить, все вернется на круги своя, и ты будешь с улыбкой вспоминать о тех горестях, которыми сейчас полна твоя голова.

Почему я решила, что в любой, даже самой крепкой дружбе бывают моменты непонимания? Выслушав обеих подруг, я осталась недовольна и решила умолчать о других, не менее важных моментах. Во-первых, я не стала распространяться о том, что давно мечтаю родить ребенка. Мечтаю и боюсь этого одновременно. Вот такая у меня глупая, противоречивая натура. Думаю, что появление ребенка сблизит нас, подарит новые ощущения, совершенно новые и для Левы и для меня. Кажется, мы давно созрели, чтобы стать родителями. Девять месяцев брака — срок солидный хотя бы потому, что многие пары успевают за это время обзавестись младенцем. У нас это пока не получилось. Несмотря на предсказания Вари, девочка с голубыми глазами все еще оставалась только в планах. Честно говоря, мы не очень-то и трудились над решением этой проблемы. Да и проблемой это назвать трудно. Просто если бы в один прекрасный момент я пришла к Леве и сказала, что жду ребенка, он бы обрадовался, а я — испугалась, как всегда. Потому что все новое меня пугает, мне обязательно нужно какое-то время, чтобы привыкнуть к неизбежным переменам. Я такая и, наверное, ничто и никто не сможет заставить меня стать другой. Я даже упрекнула Варьку, что ее прогноз о моем скором материнстве оказался ошибочным.

— А разве можно забеременеть на расстоянии? — удивленно вскинула на меня красивые брови Варя. С некоторых пор она начала пользоваться косметикой, вливаясь в ряды тех, кто делает это давно и основательно. — Ты — не Дева Мария, чтобы ожидать непорочного зачатия.

Варя намекала на частые командировки Левы, на то, что он и без них сутками не бывает дома, названивая мне то из офиса, то с очередного фуршета или банкета, на котором он обязан присутствовать. Я не домоседка, но даже меня стали утомлять эти частые походы в рестораны, постоянные презентации и чествования отцов города. Я вежливо отклоняла предложения Левы пойти вместе с ним и соглашалась лишь в тех случаях, когда он твердо говорил «надо». Порой я думала, что Леве больше подходит такая жена, как Лада. Для нее суета, пикники, рестораны, встречи — норма жизни. Она этим дышит.

— Ты долго еще будешь молчать? — Голос Лады, лишенный всякой сексуальности, присущей ей, вывел меня из состояния глубокой задумчивости. Я очнулась и снова оказалась на кухне подруги.

— Прости, — улыбнулась я, допивая остывший чай. Терпеть не могу холодный чай, кофе, но не могла же я попросить Ладу заварить новый. Я боялась, что это вызовет ее раздражение. Реакцию моей несравненной подруги порой трудно предугадать, так что я не стала рисковать. У меня слишком много поводов для раздумий, слишком много ожидающих решения проблем, чтобы сейчас получить еще одну в виде обиженной Лады.

— Я давно перестала обижаться на таких кисейных барышень, как ты, милая, но все-таки я должна знать, почему ты решила все носить в себе? Разве не проще, не легче поделиться с лучшей подругой, сообща разрубить узел?

— Легче, именно поэтому я не стану этого делать, — упрямо сказала я.

— Что за бред? Почему?

— Потому что долгие годы я только то и делаю, что жду подсказок. Для меня это все трудно. Пора самой брать ответственность за поступки, решения.

— Нет, ты просто обиделась и теперь пытаешься сделать мне больно, — взвизгнула Лада и вскочила из-за стола. — Ты напиваешься в стельку, а утром разговариваешь со мной, словно американский проповедник?

— Ты не понимаешь меня, — выдохнула я, решив, что наши разногласия сегодня заведут нас в тупик. Лада готова протянуть руку помощи, а я упрямо отвергаю ее. Это выходило за рамки ее понимания ситуации.

Может быть, все дело в том, что мне трудно признаваться в существовании Платона? Все дело в моих фантазиях о Димоне, которые были реальны лишь в моем воображении, в моем воспаленном мозгу? Я боюсь показаться законченной истеричкой. Но голубые глаза Лады сверлили меня, намертво приклеивая к холодной стене, покрытой итальянским кафелем.

— Ладуся, я вчера испытала потрясение, — я имела в виду мое ночное приключение, будь оно реальным или вымышленным. — Учитывая все детали, мне сейчас не с тобой нужно разговаривать, а с психиатром.

— Тебе нужен психоаналитик? — облегченно вздохнула Лада. — Зачем же так сложно? Я сегодня же повезу тебя на прием к настоящему волшебнику.

— Нет, я никуда не поеду. Единственное, что мне действительно нужно — это секс, — произнесла я и пристально посмотрела в голубые, озорно блеснувшие глаза.

— Секс?

— Я тебя удивила?

— Скорее успокоила, потому что это одна из легко решаемых проблем. Только подойти к ней нужно деликатно, учитывая…

— Мое семейное положение, — помогла я подруге.

— Именно. — Лада поднялась, чтобы включить чайник. — Еще чай будешь?

— Да, спасибо, — у меня все-таки появилась возможность напиться горячего, крепкого чая.

Глядя на безукоризненно прямую спину подруги, я думала о том, как это здорово в любых ситуациях сохранять выдержку, присутствие духа, несгибаемость. Я знала, что сегодня Лада позвонит Варе и пожалуется ей на мое несносное поведение. Хотя Варьке и без ее звонка все известно. Без подробностей, но суть — наверняка.

Пауза заняла ровно столько времени, сколько закипал чайник. Лицо подруги отражало мучительный мыслительный процесс, который должен завершиться конкретным планом действий по удовлетворению моего желания.

— Даже не знаю, что тебе посоветовать, — призналась Лада, хлебнув слишком горячий чай. Она обожглась, слезы выступили на глазах. Я не могла представить, что это слезы досады из-за того, что все не согласовывалось с планами моей подруги.

— Я в тупике.

— Вернется Лева, и все станет на свои места. Потерпи, милая, — улыбнувшись, Лада осторожно положила свою ладонь поверх моей. Это было уже не первым проявлением ее заботы и обеспокоенности. — Тебе нужно чем-то занять себя.