Больше, чем ты знаешь - Джо Гудмэн

Подняв глаза, он увидел, как его мать без сил опустилась на ступеньки лестницы. Она беззвучно плакала, по лицу ее градом катились слезы. Клер по-прежнему одной рукой крепко обнимала худенькие плечи Элизабет. Только ее присутствие, ее молчаливое участие удерживали его мать от истерики, и Рэнд это хорошо понимал. Взгляд его упал на Стюарта. Доктор с угрожающим видом навис над Бриа, явно намереваясь выхватить из ее рук «кольт». Судя по всему, он и думать забыл о раненом Катче.

Эта мысль заставила Рэнда оглянуться. Привалившись спиной к двери, Катч сидел на полу, одной рукой зажимая струившуюся из раны кровь. Куртка Рэнда валялась на полу, но удочки упрямый негр так и не выпустил из рук. Рэнд, не веря собственным глазам, покачал головой. Губы его раздвинулись в улыбке.

– С Катчем все в порядке, – проговорил он, желая успокоить Бриа. – Оррин слегка зацепил его. – Однако в лице сестры ничто не дрогнуло, и тут Рэнду впервые пришло в голову, что она не слышит его. – Бри, посмотри на него сама, – повысив голос, проговорил он. – Ну, посмотри же на Катча! – повторил Рэнд. Ему показалось, что даже лежавший на полу Оррин на мгновение перестал дышать, гадая, как поступит Бриа. Рэнд плотнее прижал отчима к полу, словно желая напомнить ему, чтобы слушал повнимательнее.

– В самую точку, капитан. Можете мне поверить, мисс Бриа, – своим глубоким, звучным голосом в полной тишине подтвердил Катч. – Разве это рана? Тьфу! Простая царапина!

Глаза Бриа сузились. Поколебавшись немного, она все-таки посмотрела на Катча. Он весело подмигнул ей, ухмыляясь во весь рот.

Это было настолько неожиданно, что Бриа растерянно моргнула, переводя взгляд с окровавленного плеча Катча на оружие, которое она по-прежнему держала в руках. Холодная решимость, превратившая ее лицо в маску, куда-то исчезла, сменившись крайним удивлением.

Рэнд тут же заметил эту перемену.

– Стюарт, быстро возьмите у нее револьвер. Держу пари, Бри отдаст его только вам.

Маколей протянул к ней руку. Поколебавшись, Бриа со вздохом разжала пальцы, и тяжелый револьвер лег ему на ладонь.

Оррин облегченно всхлипнул и задышал полной грудью. Рэнд наконец отпустил его и, брезгливо вытирая руки, словно дотронулся до чего-то мерзкого, поднялся на ноги. Перешагнув через отчима, как если бы тот был неодушевленным предметом, он направился к Катчу, вытащил у него из рук удочки и зашвырнул их в угол.

– Джеб, – окликнул он по-прежнему жавшегося в дверях слугу, – отведи Катча наверх, там полно свободных комнат.

Оррин к этому времени достаточно пришел в себя, чтобы сесть. Голос, похоже, тоже успел к нему вернуться.

– Никаких ниггеров в моем доме! – возмутился он. – Отведите его в то крыло, где живут слуги!

Рэнд рывком повернулся к нему.

– Заткнись, Оррин! – Это прозвучало как приказ. Катч попробовал было вмешаться:

– Послушайте, капитан, да что мне делать в господском доме? По мне и…

– И ты тоже, Катч! – оборвал его Рэнд. Повернувшись к Джебедии, он повелительно махнул рукой: – А теперь, Джеб, поддержи-ка его с одной стороны… а вы, Стюарт, беритесь с другой! – Доктор послушался, и Рэнд, забрав из его руки револьвер, отошел в сторону, чтобы не мешать им. Заметив еще одну робко жавшуюся к дверям служанку, Рэнд подозвал ее к себе и приказал, чтобы доктору принесли все, что понадобится. – Беги, Кейт, делай, что он скажет. Мама, а ты помоги Клер встать так, чтобы никто из слуг ненароком не задел ее.

Элизабет отерла рукой залитое слезами лицо, потом подняла на сына глаза, в которых смешались удивление и восторг.

– Слушаюсь, капитан, – тихо проговорила она, помогая Клер подняться на одну ступеньку выше и прижимая девушку к себе. – Вот так, дорогая, а теперь, может, вы проводите меня до моей комнаты? Боюсь, мы тут мало чем можем помочь.

Оррин с проклятием вскочил на ноги.

– Элизабет, ступай ко мне в кабинет!

И тут же почувствовал, как дуло револьвера ткнулось ему в висок.

– Ну, на этот раз я сам с тобой разберусь! – прорычал Рэнд, краем уха услышав, как в ту же секунду шаги на лестнице стихли – очевидно, его мать с Клер испуганно замерли, гадая, что произойдет дальше. Помахав дулом револьвера перед носом отчима, Рэнд повелительно указал ему на дверь кабинета: – А теперь вон туда, Оррин, и побыстрее! И можешь пить там хоть до следующей недели! На сегодня мы тобой сыты по горло!

Оррин заколебался. Одно быстрое движение – и рукоятка револьвера глухо стукнула его по затылку. Грязно выругавшись, Оррин рухнул на колени, потом тяжелое тело с грохотом распростерлось ничком на полу возле самых ног Бриа. Окинув его долгим взглядом, девушка отвела глаза в сторону, только убедившись, что отчим в глубоком обмороке.

Переступив через бесчувственное тело, она распахнула дверь в кабинет и, согнувшись чуть ли не пополам, ухватила Оррина за щиколотки. Элизабет легко положила руку на плечо Клер.

– Бриа собирается оттащить Оррина в его кабинет, – прошептала она.

Клер молча кивнула. Она и так догадалась обо всем, что произошло, тем более когда услышала, как грузное тело Оррина рухнуло на пол. Позади нее снова зашаркали по полу ноги: дождавшись окончания спектакля, Стюарт с Джебедией снова повели Катча вверх по лестнице. Подождав немного, чтобы дать им отойти подальше, Клер повернулась к Элизабет и подхватила ее под руку.

Рэнд украдкой смотрел, как ее худенькие плечи чуть заметно ссутулились, принимая на себя вес Элизабет. Лицо его потемнело – похоже, без помощи Клер его мать не могла даже держаться на ногах. Девушка не столько вела, сколько тащила ее на себе. В этот момент, покончив со своим неприятным делом, из дверей кабинета Оррина появилась Бриа, и Рэнд, не глядя, сунул ей в руки револьвер.

– Ну-ка, позвольте мне, – попросил он, почувствовав, как напряглось тело Клер, когда он буквально втиснулся между ней и Элизабет. – Лучше уж я отнесу ее, Клер!

Элизабет с облегченным вздохом уронила голову на широкое плечо сына, когда тот без малейшего труда вскинул ее на руки.

– Возьмите его под руку, – сказала она Клер. – Мне бы очень хотелось, чтобы вы поднялись ко мне в комнату.

К несчастью, у Клер не было ни малейшего желания брать Оэнда под руку. Впрочем, как она подозревала, ему хотелось этого ничуть не больше, чем ей. Однако что-то подсказывало ей, что Рэнд не намерен ждать. Протянув руку, она почему-то решила, что почувствует грубую ткань сюртука, но вместо этого ее пальцы коснулись его локтя, и Клер чуть заметно вздрогнула, ощутив под тонким полотном горячую кожу и литые мускулы, сразу закаменевшие под ее ладонью. Она едва сдержалась, чтобы не отдернуть руку, неимоверным усилием воли овладев собой. Выдать себя сейчас значило открыто признать, что его близость не оставляет ее равнодушной. А Клер меньше всего хотелось, чтобы Рэнд догадался об этом.