Белый плен. Двое во вселенной - Катрин Корр

становилась всё оглушительнее. Вынимая из коробки всё необходимое, Кристина то и дело с опаской поглядывала на раскрытую мужскую ладонь, к которой ей следовало вот-вот прикоснуться. В какой-то момент её собственные руки предательски задрожали. Чтобы не быть пойманной с поличным, Кристина направилась к раковине и намочила небольшое кухонное полотенце. Она села напротив Кристиана и осторожно убрала пропитавшуюся кровью тряпку. Увиденное потрясло её. Всю ладонь пересекал глубокий и ровный порез, словно он намеренно крепко схватился за большой кусок стекла.

– Не бойся, – сказал он тихо, но с прежней издевкой в низком голосе, – это всего лишь кровь.

Кристина промолчала и принялась осторожно проходиться мокрым полотенцем по окровавленной поверхности. Она чувствовала на себе его упрямый и раздраженный взгляд. Не один раз она сталкивалась с ним и каждый раз молча проигрывала в этой битве.

– Здесь есть бар? – спросил Кристиан, как только она взяла в руку пузырек с перекисью. – Ты ведь из нас двоих самая внимательная. Наверняка знаешь.

– Ты его тоже видел. Просто не заметил в силу охвативших тебя негативных мыслей.

Кристиан хмыкнул и осторожно убрал руку с её ладони. Он сделал так не потому, что не хотел разрывать этот крошечный телесный контакт между ними. Просто любое резкое движение причиняло ему боль.

– Дверца над холодильником, – сориентировала Кристина, когда он вышел из-за стола.

Как же она раньше не догадалась снять напряжение двумя глотками крепкого алкоголя? Тогда бы и злые колкости пролетали мимо ушей. Впрочем, ей необходимо сохранять трезвость ума. Ситуация критическая и требовала от нее крайней осторожности.

Через пару минут на столе появилась небольшая бутылка дорогого виски и два тяжелых стакана. Из закусок – швейцарское печенье.

– Можешь продолжать! – сказал Кристиан, влив в себя порцию. – Обезболивающее я уже принял.

Кристина снова подложила под его руку свою ладонь, ведь так казалось удобнее, наклонила пузырек с перекисью и щедро промыла рану.

– Больно? – спросила на автомате.

Она часто-часто подула на вздувшуюся розово-красную субстанцию и невольно подняла глаза на Кристиана. Он молча наблюдал за ней, а его темные брови лишь немного сошлись к центру от неприятных ощущений.

– Я ничего не чувствую.

Это он о своей руке? Или подразумевает свое отношение к Кристине?

Промыв ещё разок, Кристина засмотрелась на стекающую розовую струйку по ребру своей ладони. От его ладони к её. Жуткое зрелище.

– Тебе удалось исполнить свои мечты? – вдруг спросил Кристиан.

– Я делаю это каждый день.

– Похвально, если, конечно, правда.

– А почему это не может быть правдой?

– Потому что ты из тех людей, которым все и всё вокруг мешают для осуществления своих заветных желаний.

Кристина усмехнулась, накладывая на высушенную рану повязку.

– Не стоит любопытствовать о человеке, которого для тебя давно не существует.

– К великому сожалению, в данный момент времени это единственное, чем можно заполнить тишину.

Кристина задержала на нем оборонительный взгляд, пока в очередной раз не сдалась.

– Как ты здесь оказалась?

– Как и ты прилетела на самолете.

– Не припомню, чтобы подобные мероприятия тебя интересовали.

– Они и сейчас мне не особо нравятся, но мое присутствие на них – часть работы. Я представляю человека, который по личным причинам не смог самостоятельно принять участие в аукционе, – ответила она на немой вопрос, продолжая осторожно перебинтовывать руку.

– Твой работодатель – коллекционер всякой всячины?

– Можно сказать и так.

– Значит, работа исполняет твою мечту – путешествовать по миру, – рассуждал Кристиан. – Неплохо устроилась. Должно быть, вчера твой босс остался тобой недоволен? Тебе почти удалось завладеть украшением, которое для него, как я понимаю, было крайне важно.

– «Крайне важно» оно оказалось именно для тебя – человеку, чей мастер его и создал. Подобных побрякушек у моего босса слишком много, чтобы расстраиваться и быть недовольным.

– Но это не какая-нибудь побрякушка.

– Ты прав. Ни одна побрякушка не будет стоит таких огромных денег! Готово! – воскликнула Кристина, борясь с нервной дрожью, и стала собирать аптечку. – Будет лучше, если ты возьмешь паузу. Температура немного спала, но всё равно ещё есть.

– В таком случае, мы отсюда никогда не выберемся.

– Ну, конечно, – не сдержалась Кристина, громко захлопнув пластиковую крышку, – как обычно всё зависит только от тебя. Как Кристиан скажет, так и будет.

– А тебя что-то не устраивает? Позволь напомнить, что это не я провалился в яму, став главной причиной всего, что с нами случилось. На твоем месте я бы отправился туда, где никогда не бывает снега. Разве ты ещё не заметила, что всякий раз, когда судьба хочет разделаться с тобой, вокруг тебя много снега?

– Дело вовсе не в нем, Кристиан. Всякий раз, когда ты оказываешься рядом, со мной что-то да случается. Дело в тебе. Держись от меня подальше и тогда у каждого из нас всё будет хорошо. По-моему, прошедшие семь лет спокойствия и умиротворения тому доказательство.

Схватив аптечку, Кристина поспешила в ванную комнату. Даже этого расстояния было достаточно, чтобы почувствовать себя лучше. До чего же тяжелой была его энергетика. До чего же сложно становилось дышать рядом с ним! Зачем она полезла к нему с этой чертовой повязкой? Не ребенок ведь, сам бы как-нибудь справился.

«Кристиан, вернись, умоляю тебя! Я не смогу жить, зная, что тебя нет!»

Уже в который раз собственные слова звонким эхом раздались в ушах. Одно дело где-то глубоко в себе испытывать чувство благодарности и счастья за жизнь другого человека и совсем другое кричать о нем во всё горло. Несмотря на их прошлое, погибшее под руинами недопонимания и нелюбви, Кристина продолжала хранить в памяти только самые светлые и добрые воспоминания о Кристиане. Не было и дня, чтобы она мысленно не возвращалась к его образу, не прижималась к его плечу в надежде согреться и не чувствовать себя одинокой. Знание того, что Кристиан продолжал дышать, чувствовать, видеть и смеяться, пусть и не рядом с ней (и хорошо, что так!), помогало ей двигаться дальше. Он стал для нее слишком далекой, но ослепительно яркой звездой – ангелом, следовавшем за ней повсюду. И если когда-нибудь эта звезда погаснет, исчезнет и она сама. Кристина прекрасно знала, что значит – любить издалека. Любить незаметно. Любить молча. Любить так, чтобы никто и никогда об этом не догадался.

* * *

Когда откуда-то из глубины послышались чьи-то голоса, Кристина задумчиво смотрела на дверцу печи и представляла, как за темным стеклом мерцает спокойное пламя. Сначала она решила, что ей это просто чудится, но вернувшийся в дом Кристиан, чье лицо олицетворяло глубокую усталость и смирение, не на шутку взбудоражило нервишки.

– Что