Малика или куда приводят мечты (СИ) - Лора Вайс

- Радуйся, сегодня я отпущу тебя, и впредь будь умнее, не связывайся с кем попало.

- Где Амир? – прошептала она.

- Все думаешь о той собаке? Сегодня в полночь все свершится.

- Я могу попросить вас?

Кадим тогда вскинул брови от удивления:

- Рискни, только смотри, осторожнее в желаниях.

- Можно мне напоследок увидеть мужа?

Тот хотел было отказать, но вдруг задумался. Почему бы и не позволить? Ведь это их последнее свидание, значит, тем больнее будет прощание.

- Хорошо. Я дам вам десять минут. Вечером за тобой придет солдат и сопроводит. И запомни мою щедрость.

- Я запомню, - стиснув зубы от боли, сказала Марина.

И он покинул хлев, а Мар наконец-то смогла заплакать. Женщины не понимали ее слез, Аллах даровал ей свободу, спас от смертной казни, а она рыдает. Ну и что, что пленница уйдет одна, зато живая и, самое главное, нетронутая боевиками. Любая из рабынь могла только мечтать об этом, однако ж, им суждено страдать и однажды умереть в этом проклятом Богом месте.

Но Марине было плевать на все, она хотела одного – увидеть Амира, обнять его. Да, она многое пережила за четыре года жизни с ним, много нехорошего, но еще никогда в ее жизни не было столько любви и страсти, столько трепета. Этот мужчина стал для нее оплотом. И что же теперь? Она уйдет и оставит любимого одного на забаву зверям, которые разорвут его на части? Нет, так не должно быть… Но что она может? Отказаться от свободы и умереть вместе с ним? Да, Мар этого хотела, желала всем сердцем и душой, однако что будет с ее семьей? С отцом и матерью, которые воспитывали своего ребенка, любили его, холили и лелеяли. Как же они?

К вечеру за ней пришли, солдаты повели девушку к тому самому столбу. Амир был там, сидел на земле с закрытыми глазами. Черная борода достигала груди, а волнистые волосы – шеи. Это был  словно другой человек, но не для нее. Марина подбежала к нему и обняла, прижав к себе:

- Амир, - прошептала она ему на ухо, - открой глаза, прошу, посмотри на меня.

Он открыл, и по щеке сразу скатилось несколько крупных слез.

- Ты здесь. Моя любимая и единственная женщина здесь.

- Я не хочу уходить без тебя, не могу уйти.

- Не глупи, родная. У тебя вся жизнь впереди, а я слишком виноват перед тобой. Аллах справедливо наказал меня.

Марина стирала слезы с его лица.

- Нет, ты не виноват. И чего бы ни желал твой Бог, я все равно люблю тебя. Ты нужен мне.

- Я буду рядом, буду.

Сейчас Мар не выдержала, она зарыдала в голос и уткнулась лицом ему в грудь, ее тонкие руки сжимали рваную рубашку:

- Люблю тебя, слышишь, люблю… Амир, я не уйду. Нет, нет, нет … не уйду.

- Уйдешь, любимая, уйдешь. Так надо, так правильно.

Хотя у него у самого дрожал голос, а сердце готово было разорваться от боли, от того, что он больше никогда ее не увидит.

- Прости меня, - сказала Марина и подняла голову, посмотрев ему в глаза. – Прости за недоверие, за мою глупость.

- Молчи, молчи… Ты ни в чем не виновата. Я люблю тебя, красавица. Люблю и заберу эту любовь с собой.  А ты смиришься, однажды смиришься. В Коране говорится, что смирение – есть спасение.

- Нет, не смирюсь. Никогда…

Она поцеловала его и еще крепче прижалась.

Тут к ней подошли солдаты и начали толкать в спину:

- Все, время вышло. Вставай!

А Мар их не слышала, несчастная продолжала обнимать мужа:

- Я все равно буду ждать тебя, - говорила она, захлебываясь слезами. – Каждый день, каждую ночь, я буду ждать тебя!

Ее буквально оторвали от Амира и потащили в сторону машины, однако Марина не успокаивалась, ноги чертили по песку, она упиралась и хотела обратно к нему. А Амир провожал ее взглядом:

- Я тоже буду ждать тебя, любовь моя. Я тоже, - прошептал он.

Девушку затолкали в джип, а чтобы не сопротивлялась, ударили по голове. От удара она потеряла сознание, после чего двери закрылись и авто тронулось с места.

Когда машина скрылась из виду, Амир снова закрыл глаза и принялся молиться. Через полчаса к нему вышли Кадим и Удав:

- Ну что? Готов понести наказание? – молвил Биера, улыбаясь во весь рот.

- Давно, - произнес пленный.

И Удав передал автомат в руки Кадиму, сейчас же вокруг собрались все боевики, они с улюлюканьем ждали расправы, палили в небо.

Кадим отошел на пару шагов назад, затем прицелился, выждал несколько минут и спустил курок. Раздался один единственный выстрел, после которого все стихло.

Марину тем временем везли к условленному месту, спустя час авто замедлило ход, до заправки оставалось несколько сот метров. Но джип остановился, девушку быстро привели в чувства и вытолкали из машины. Она осталась лежать на обочине, сил подняться не было, слезы душили. Амир - ее муж, ее любовь, смысл жизни – его больше нет. За что же Бог так наказал их? За что? Спустя некоторое время Мар повернула голову и посмотрела в сторону, там где-то вдали горели одинокие фонари той самой заправки, откуда начался весь их кошмар, но потом девушка снова обратила взор к небу. Яркие звезды мерцали во тьме, прохладный ветер трепал ее одежду.

- Если ты меня видишь, - сказала Мар тихим и спокойным голосом. – Знай, я жду тебя.

Пролежав так неизвестно сколько времени, решила все-таки подняться. С первого раза не получилось, как и со второго, и с третьего, но на четвертый все же удалось. Шатаясь, Марина пошла на свет, босые ноги наступали на острые камни, но она ничего не чувствовала. Пока бедняжка шла, то успела в нескольких местах поранить ступни, за ней тянулись тоненькие кровавые следы, однако Мар не останавливалась. Когда девушка доковыляла до трассы, то встала по центру и замахала руками. Она не знала, кто там, не знала, что с ней будет дальше…

А на заправке стояло несколько машин, одна из которых принадлежала ее отцу, он без конца смотрел на часы, сердце заходилось от ожидания. И вдруг, вдалеке заметил какую-то фигуру, на дороге стоял человек и размахивал руками.

Тут же авто сорвались с места.

Все, что происходило после, походило на какой-то хаос. По крайней мере, для Марины. Из машины выбежал отец, он обхватил дочь и прижал к себе точно так же, как она недавно прижимала к себе Амира.

- Мариночка, доченька моя, девочка моя, - рыдал отец. – Живая, родная моя, живая.

Но она ничего не отвечала, Мар прижалась к нему, как когда-то в детстве, когда боялась темноты или ночных монстров.

Ее усадили в авто, рядом был отец, и еще двое. Генерал Ковати посмотрел на измученную женщину и тихим голосом спросил:

- Амир остался там?

На что Мар кивнула, тогда Ситте прикрыл глаза и покачал головой.

В тот же день они покинули Мали. Владимир предлагал дочери обратиться в местную больницу, но та наотрез отказалась.

С пересадками добрались до Москвы, когда Марина спускалась по трапу, ей показалось, что это не ее родина, ей казалось, что это Рай и не потому что была так рада возвращению, а потому что думала, что уже умерла. У аэропорта их дожидалась мать, увидев дочь, Ирина бросилась к ней, начала обнимать, целовать, а девушка стояла как истукан, будто ничего не чувствовала, не слышала и не видела. Весь полет она вспоминала Амира, вспоминала их последний миг, образ не покидал ни на секунду, даже сейчас Мар продолжала про себя общаться с ним.

Вот они подъехали к дому, вот зашли в  квартиру. Марина проплыла по коридору, забрела в свою комнату, окинула равнодушным взглядом все вокруг и тихо села на край кровати. Что же это? Неужели однажды она заснула здесь, ей приснился страшный кошмар, и теперь пришло время проснуться? Здесь ничего не изменилось, все вещи на тех же местах: ноутбук, ручки, карандаши, когда-то оставленное ею полотенце на спинке стула – все. А вдруг и, правда, с ней ничего не произошло? Вдруг, то был всего лишь дурной сон? Сейчас же она примет душ, красиво оденется и пойдет на свидание с … конечно же, с Амиром. Только с ним.

Мама осторожно зашла в комнату к дочери и встала у дверного косяка. Слезы тихо-тихо бежали по щекам, перед ней сидела не Марина, перед ней было безжизненное существо с отрешенным взглядом, смотрящее в никуда:

- Как ты? – спросила Ирина, стараясь не напугать дочь.

- Плохо… - ответила та. – Его больше нет со мной.

Мать не знала, как подступиться к ней. Однако девушка сама обратилась:

- Я хочу в больницу, - прошептала Мар и, вздрагивая от боли, еле-еле легла на кровать.

- Конечно, конечно дорогая моя.

Перед тем как ехать в военный госпиталь, с врачами которого договорился отец, Марина решила принять душ. Стоя перед зеркалом, она снимала одежду и беспрестанно ежилась, все тело ломило. Когда же сняла все, то увидела не себя, напротив стоял скелет обтянутый кожей, везде и всюду багровели синяки, шрамы, на руках и боках синели следы от лап тех тварей. После душа девушка оделась, собрала небольшую сумку и вышла к порогу.