Войны будущего. От ракеты «Сармат» до виртуального противостояния - Елена Поликарпова

Самое интересное состоит в том, что именно Америка породила деривативы, которые У. Баффет назвал «финансовым оружием массового уничтожения»[298], финансовое ОМУ. В 2003 году была дискуссия относительно финансового ОМУ, основными участниками которой были два гиганта американского капитализма – председатель правления фирмы Berkshire Hathaway (по сути, инвестиционной компании) Уоренн Баффет и председатель правления Федеральной резервной системы Алан Гринспен. Первый начал «крестовый поход» против деривативов, потому что в них спрятаны скрытые убытки, которые должны рано или поздно проявиться в деятельности торгующих ими банков и страховых компаний. В свою очередь Алан Гринспен был сторонником деривативов, старался защищать их в своих высказываниях и речах, к которым прислушивался весь финансовый мир. Его основная идея состояла в том, что использование участниками финансовых рынков деривативов позволит им распределять риски и таким образом усилить процесс создания богатства[299]. В итоге грянул глобальный финансово-экономический кризис, не преодоленный до сих пор, более того, сейчас грядет новый такой же кризис в силу того, что многие страны проводят политику кредитования жизни массы людей (если в 2000 г. кредиты составляли 87 трилл. долл., то в 2014 г. они равны 199 трилл. долл.).

Деривативы – это производные финансовые инструменты, которые позволяют снизить ценовый риск в случае неожиданного падения цен на товар и отказаться от большой прибыли при неожиданном росте цен при получении гарантии «хеджа» (страхования), дающей известную цену и известный уровень дохода. Трейдеры занимаются тем, что спекулируют деривативами, продавая будущие, форвардные поставки благодаря тому, что «деривативы – это элегантный способ спекуляции на снижающихся ценах»[300]. В компаниях имеются трейдинговые отделы – отдел работы с клиентами (фронт-офис), в котором работают трейдеры, торговые представители и аналитики, «делающие деньги», и отдел обработки документов (бэк-офис) со своими риск-менеджерами, контролерами, юристами, бухгалтерами и операционистами – «хранителями доходов», обслуживающими и поддерживающими фронт-офис. Между фронт-офисом и бэк-офисом существует конкуренция за ведущие позиции, причем первый занимает главное место в иерархии отдела, второй – второстепенное место. «Поддержание антипатии между фронт– и бэк-офисом – это сознательная стратегия, нацеленная на то, чтобы не выпускать дикого зверя из клетки»[301]. Эта стратегия нужна для того, чтобы обуздывать жадность трейдеров, чьи нецивилизованные войны способны привести компанию к краху

В экономической войне используются самые циничные способы по отношению к противнику, о чем свидетельствует знаменитая исповедь Дж. Перкинса о методах деятельности особой сверхзасекреченной группы «экономических убийц» – профессионалов высочайшего уровня, которые призваны работать с высшими политическими и экономическими лидерами интересующих Соединенные Штаты Америки стран мира (об этом шла речь выше)[302]. Эти экономические убийцы входят в некую структуру, которая связана с Управлением национальной безопасности Америки. Они обычно представляют собой экономистов высокого уровня и становятся высокопоставленными экономическими советниками правительств многих стран. Будучи «экономическими киллерами», они защищают интересы американской корпорократии (союза правительства, банков и корпораций) под видом борьбы с экономической отсталостью той или иной страны. На практике это означает, что эти «экономические советники» рекомендуют правительствам суверенных государств осуществлять рекомендуемый ими комплекс социально-экономических реформ с целью модернизации экономики, развития современного рыночной экономики и привлечения новейших технологий посредством иностранных инвестиций. Вся схема предлагаемых социально-экономических реформ выстроена таким образом, что любой мегапроект основан на чрезмерном заимствовании внешних инвестиций, которые необходимы для приобретения товаров и услуг американских корпораций. В результате Америка получает огромные дивиденды в виде ресурсов и финансов страны, согласившейся на предложенные «экономическим убийцей» мегапроекты, результатом чего является развалившаяся экономика этой страны. Ярким примером выступает деятельность Дж. Перкинса, который провел немало специальных секретных операций по осуществлению масштабных экономических трансформаций в Индонезии, Панаме, Эквадоре, Колумбии, Иране и других стран, являющихся зонами экономических интересов Америки. Именно благодаря деятельности группы «экономических убийц» расчетливые и циничные действия глав крупнейших американских корпораций, получивших в свое распоряжение миллиарды долларов, земли и природные ресурсы целых государств, привели к глобальному финансово-экономическому кризису 2008 года. Дж. Перкинс в своей другой книге «Экономический убийца объясняет, почему рухнули финансовые рынки и как их возродить» показывает эти истинные причины кризиса и пути выхода из него, которые состоят в создании здоровой экономики, в которой производители защищают не только интересы своих акционеров и партнеров по бизнесу, но и интересы потребителей и общества в целом[303]. Здесь и изменение цели мутированного западного капитализма, когда приоритет отдается политике ответственности бизнеса перед обществом, формированию потребительской ответственности, новым правилам для политики и экономики, зеленым рынкам, созданию новой экономики, «основанной на производстве действительно необходимых товаров и услуг, безвредных для экологии и полезных для будущего»[304]. Следует иметь в виду, что зародыши такого отношения к экономике начинают проявляться уже сейчас.

Однако необходимо иметь в виду то существенное обстоятельство, согласно которому Запад во главе с Америкой объявил экономические санкции, фактически экономическую войну, против России, стремясь переформатировать правящую элиту нашей страны. Более того, сейчас Запад принял решение об использовании нового инструмента экономической и финансовой войны – краунфандинга, представляющего собою деятельность по поиску и привлечению финансирования от широкого круга лиц через Интернет. Дело в том, что в начале 2014 года Аналитический центр при правительстве России представил на Красноярском экономическом форуме доклад о долгосрочных мировых тенденциях в инновационной сфере, а именно: значительном росте мобильности трудовых ресурсов, капитала, образовании и материального производства[305]. Именно мобильность трудовых ресурсов Запад считает необходимы использовать для того, чтобы ускорить трудовую миграцию специалистов и ученых из России, что приведет в ближайшее десятилетие к потере 27 тысяч высококвалифицированных молодых специалистов. Благодаря краудфандингу они будут привлечены кампаниями Запада, что является с позиции традиционного законодательства публичной офертой (предложением) ценных бумаг, которая до недавнего времени регулировалась или пресекалась. Однако с 2010 года регуляторы Америки и Великобритании стали вносить в законодательство о ценных бумагах изменения, способствующих превращению инвестиционного крауфандинга в практическую возможность[306]. Поэтому России необходимо принимать адекватные меры против такой формы экономической войны со стороны Запада. Не случайно недавно объявлено, что в конце 2015 года в России будет создан «Институт развития Интернета», хотя это нужно было сделать, как минимум десять лет назад. Только сейчас до нашей элиты дошло, что Интернет и компьютерные сети в целом представляют собою становой хребет всех современных обществ по всему миру[307].

Сложившаяся ситуация, когда внешние долги, торговый и бюджетный дефицит национальных государств и вытекающая отсюда эмиссия широко распространенных валют, множащиеся формы кредитования, крупные финансовые спекуляции и прочие манипуляции с финансовыми инструментами порождают удивительный феномен «нелимитированного источника кредита», является индикатором возникновения пострыночного регулирования. Абстрактный характер манипулирования финансовыми инструментами влечет за собой истончение границ между риском, связанным с осуществлением свободы предпринимательства и сопряженным с большой игрой, и тотальной спекуляцией. Это, в свою очередь, ведет к символическому характеру фиктивного капитала, его отрыву от функционирования и движения реального материального производства и росту опасности мирового финансового краха. Последнее неотрывно от контекста современного «общества риска», которое парадоксальным образом связано с его беспрецедентно широким спектром благоприятных возможностей. В этом обществе существует «остаточный риск» как оборотная сторона его благополучия и процветания. «Наше общество остаточного риска, – пишет У.Бек, – стало обществом без гарантий, оно не застраховано, и парадокс в том, что защищенность убывает по мере роста опасностей»[308].