Дьявольское желание - Лори Макбейн

Элисия подавленно вздохнула и посмотрела на свое старенькое шерстяное платье. Она уже вида его не выносила, но два других платья были такими же, если не хуже, причем все они безнадежно вышли из моды. Неудивительно, что лорд Тривейн едва смотрел на нее и без причины отводил глаза. Однако несколько раз ей удалось поймать на себе мрачный взгляд его золотых глаз, сверкавших каким-то особенным блеском. Каждый раз он хмурился, и она не осмеливалась рта раскрыть.

Элисия поежилась при одной мысли, что надо попросить у него денег на новую одежду или хотя бы на покупку материи, чтобы сшить что-то самой. Но едва набравшись храбрости, она вспоминала о его непредсказуемом характере, и у нее не хватало духу заговорить об этом.

Дэни проявляла свою доброту, упорно не замечая нищенского вида госпожи. Она понимала, что Элисия не примет ни жалости, ни милостыни, но девушка чувствовала на себе любопытные взгляды прислуги и знала, что она шушукается и сплетничает у себя в людской. Большинство слуг были одеты лучше, чем хозяйка Уэстерли, так что же они должны были о ней думать, о нищенке жене лорда Тривейна?

Элисия раздраженно встала и в тоске принялась мерить шагами комнату. Ей невольно вспомнились долгие, нескончаемые дни поденной работы у тетки Агаты… Однако, признаться, скучать ей там не приходилось… На это у нее не было ни времени ни сил, так она уставала. Видно, счастливой ей нигде не бывать. Что с ней неладно? Неужели она так и не обретет золотой середины благополучного существования? Либо она дорабатывалась до изнеможения, либо до смерти скучала. Ей следовало бы наслаждаться праздностью, но чего-то в этом не хватало… Возможно, общения?

Элисия обнаружила, что хозяйство в Уэстерли движется гладко и ровно, как часы. Умело, четко, как шло не одно столетие. От нее как от маркизы, кажется, всего-то и требовалось, чтобы выбрать и красиво расположить в вазе цветы и одобрить меню, безупречно составленное французом-поваром лорда Тривейна. А она никогда не умела сидеть часами, наслаждаясь женским искусством вышивания крестиком или гладью. Ее мысли тут же разбегались в разные стороны, увлекая за собой стежки. Разумеется, в Уэстерли ей и не полагалось трудиться, но получалось, что она продолжала существовать на ничейной земле, никому не нужная и ничем не занятая. Дэни подружилась с Элисией, но была поглощена бесконечными хлопотами, без которых громадное поместье, которым она управляла более двадцати лет, пришло бы в упадок. И Элисия с радостью предоставляла Дэни управлять Уэстерли и целой армией слуг, хотя экономка уважала новую хозяйку и советовалась по самым серьезным вопросам. Элисия без труда поняла, почему лорд Три-вейн любил эту крохотную женщину: она была поистине жемчужиной.

Нет, нельзя поддаваться грусти. Она была здесь счастлива. Кто не был бы счастлив в таком прекрасном доме? А море?.. Такое странно манящее, но грозное, которое убаюкивало ее каждый вечер колыбельной прибоя… Каждый вечер, лежа без сна в постели, она слышала, как ходит по своей комнате ее муж, и размышляла: не сегодня ли настанет та ночь, когда он войдет к ней, чтобы заявить свои права. В сущности, только это ее и тревожило. Если бы не этот постоянный страх, она была бы просто счастлива в Уэстерли.

Элисия взяла в руки маленькую изящную вазочку с букетиком цветов и бутонов, сделанных из розовых и белых морских ракушек. Вся гостиная, по сути дела, была как бы продолжением моря с его разнообразными оттенками сине-зеленых тонов, оттененных золоченой мебелью. В ясный солнечный день эта комната празднично сияла, полная света и воздуха, струившихся в громадные — от пола до потолка — окна с видом на море. Элисия представляла себе, как здесь красиво на закате, когда гостиная купается в красных лучах заходящего солнца; алые, синие и золотые краски персидских ковров становятся гуще, а висящие на стенах гобелены оживают, приобретая глубину и иллюзию движения. Однако сегодня, в свете унылых сумерек поздней осени, когда на душе у нее было тоскливо, комната казалась мрачной и неприветливой.

Но гостиная была не единственным местом в Уэстерли, которое поражало своей роскошью. Дом вырос из руин старой норманнской крепости, когда-то охранявшей покоренные земли от новых захватов. Дэни провела Элисию по всему замку, и девушка поразилась великолепию старинной усадьбы. Она и представить не могла, насколько богат лорд Тривейн. По его безупречному одеянию она догадалась, что он не страдает от безденежья, на это же указывали элегантная карета, холеные лошади и привычка путешествовать с целой свитой ливрейных слуг. Он был слишком властен, с царственными повадками; надменная манера держаться, холодный взгляд — все выдавало в нем могущественного богача.

Элисия любовалась золотой гостиной с ее утонченной элегантностью и обстановкой времен королевы Анны, красной гостиной, убранство которой — полированное красное дерево и глубокие, словно светящиеся изнутри вишневые шелк и атлас обивки — наводило на мысль о даме, украшенной рубинами. Здесь была и столовая, в розовых и бледно-золотистых, как шампанское, тонах. Стол, за которым легко могла разместиться сотня гостей, казался небольшим в сравнении со столом в огромном зале для приемов, где можно было разместить не меньше пятисот званых гостей… Впрочем, последнее время им пользовались крайне редко.

Но самой любимой ее комнатой стала утренняя гостиная, обращенная на восток, в которой можно было насладиться восходом солнца, согревавшего ее в ясные дни. Сливочно-желтый атлас занавесей, подушек, обивки, казалось, нес в себе свет льющихся в нее солнечных лучей и заставлял Элисию вспоминать выражение «сочатся маслом и медом», что доставляло ей огромное удовольствие.

Она потеряла счет бесчисленным гостиным и спальням, расположенным в разных крыльях дома. Каждая комната была обставлена с неповторимой элегантностью, так что любой гость почитал за честь почивать полушелковыми балдахинами постелей Уэстерли и его изысканно расписанными потолками.

Даже комнаты слуг содержались в образцовом порядке, хорошо отапливались и проветривались зимой и летом и совершенно не походили на душные, тесные каморки, в которых размещалась прислуга Грейстон-Мэнор.

Но ничто во время путешествия Элисии по огромному дому — а она основательно осмотрела его от подвалов до чердаков, от восточного крыла до западного, вскарабкалась по всем его бесчисленным лестницам, — ни одна из комнат этого здания, возведенного еще до царствования Елизаветы, не могли для нее сравниться с изумительной библиотекой лорда Тривейна. Богатейшая библиотека с громадными пространствами книжных полок — от пола до потолка, — винтовыми лесенками, ведущими на галерею, где стояли большие удобные кресла, освещалась огромным широким окном почти во всю стену, дававшим достаточно света для чтения даже в самые пасмурные дни.