Дьявольское желание - Лори Макбейн

Он припомнил свои слова в разговоре с Бекингемом, что его жена может прийти к нему в чем мать родила. Бог свидетель, так оно и вышло! Если бы не его ненависть к Бекингему, он прославил бы его мастерский удар, когда тот поймал его на слове и подсунул голую невесту к нему в постель. Признаться, на этот раз Бекингем превзошел самого себя.

Мысли его перешли на Бекингема. Негодяй опоил их обоих, раздел, как грабитель могил… Маркиз почувствовал, как поднимается в нем темная волна гнева. Да, ему стоит подумать над достойным способом расплатиться с сэром Джейсоном Бекингемом! Мрачная эта мысль прочно засела у него в голове.

Лорд Тривейн уставился невидящим взглядом в бокал с бренди. Он видел стройные ноги Элисии, одна из которых была вытянута вверх и покрыта мыльной пеной, червонное золото волос, высоко заколотых на макушке, буйно кудрявящихся от пара; белые плечи и твердые округлые груди, порозовевшие от горячей воды и отблесков огня камина.

«Она красавица», — подумал он, вспоминая ощущение упругой мягкости ее тела под своим, ее сладостного рта… По крайней мере сэр Джейсон подсунул ему не какую-нибудь жеманную дурочку с лошадиным лицом, слезливо призывающую мамочку. Уж если наказывать Бекингема по-настоящему, стоит поблагодарить его за то, что тот помог ему найти такую идеальную жену.

Внезапно он ощутил неудержимую, клокочущую ярость при мысли о том, что Бекингем видел Элисию обнаженной, трогал ее тело раздевая. Он чувствовал неодолимое желание убить мерзавца. Элисия принадлежала ему, и никто не имел права ее касаться.

Элисия. Да, теперь она была его, и он ее хотел. Влечение к ней проснулось в нем с первого взгляда, когда она, согреваясь, стояла перед огнем в гостинице. Она была первой женщиной, проявившей к нему откровенную неприязнь, и его покорило это совершенно новое ощущение. Без ложной скромности он сознавал, что большинство женщин желали любовной связи с ним. Большинство, но не прелестная мисс Димерайс, которая глядела на него с холодным презрением, разговаривала с осуждением в голосе и… дралась как дикая кошка, оказавшись в его постели. После сцены с Марианной у него не было никакого желания лебезить перед ней или перед какой бы то ни было женщиной. По правде говоря, он чувствовал к слабому полу такую неприязнь, что излил все накопившееся презрение и весь свой цинизм на первую попавшуюся. На зеленоглазую ведьму с огненными волосами, которая покорила его против воли и легким покачиванием соблазнительных бедер уничтожила все его мизантропические намерения.

С ее неистовым темпераментом ему так просто не сладить, придется повозиться. Однако оказаться в одной упряжке со слезливой растяпой было бы невыносимо. «Уж лучше со стервой», — подумал маркиз, и в золотых глазах сверкнул опасный огонек предвкушения.

Допив остаток бренди, лорд Тривейн покинул кабинет и, шагая через две ступеньки, поспешил наверх, в главную спальню.

За минуту маркиз преодолел длинный коридор. Войдя в комнату Элисии, он подошел к постели и тихо остановился рядом. Золотистое сияние свечи, зажатой у него в руке, осветило спящую на громадной постели девушку, мерцая мягкими бликами на утомленном лице.

Волосы, пламенеющие в неверном теплом свете, рассыпались по подушке и атласному одеялу. На тонкой бледной руке, лежащей поверх одеяла, сверкало его золотое кольцо — зримое свидетельство его законной власти над ней.

Он осторожно склонился к постели, следя, чтоб не капнуть горячим воском ей на руку, и жадно посмотрел на ее губы. Полная нижняя губка слегка оттопырилась, густые темные ресницы оттеняли лицо; глаза, в которых ему так хотелось утонуть, были закрыты. Нежная, трепещущая жилка в ямке у белоснежного горла привлекла его жадный взгляд, и, опустив голову, он припал губами к этому, словно созданному для них местечку, погрузив пальцы в шелковистые длинные локоны.

Элисия что-то неясно пробормотала во сне, и лорд Тривейн увидел, как слеза выкатилась из уголка глаза и. медленно поползла по щеке. Он поймал ее кончиком пальца, испытав странное ощущение теплой влаги…

Он почувствовал, что жар его тела схлынул, и, круто повернувшись, покинул спальню. Будь он проклят, если станет вести себя как животное из-за этой рыжей девчонки в соседней комнате. «Да провались она в преисподнюю», — свирепо подумал он, стаскивая с себя одежду и укладываясь спать в одиночестве.

Глава 7

На ней платье из шелка цвета травы,

А плащ был из бархата тонкого.

Шесть десятков бубенчиков в гриве коня

Из серебра были звонкого.

Элисия сидела у высокого стрельчатого окна и смотрела на бурное серое море внизу, чьи неукротимые волны с шумом разбивались о скалы у подножия утеса, на котором стоял замок Тривейнов. Белые брызги пены взмывали в воздух, словно гигантские своенравные фонтаны. Дождь, ливший не переставая с ночи ее приезда, наконец прекратился, но небо оставалось хмурым и неприветливым.

Передернув плечами, Элисия поднялась, поплотнее закуталась в шаль и пересела в кресло с сине-зеленой полосатой атласной обивкой, стоявшее перед камином, в котором весело потрескивал огонь, а поленья рассыпали яркие оранжевые искры.

С лордом Тривейном она почти не виделась, разве что за обедом, когда удостаивалась чести находиться в его обществе… чести, от которой с радостью бы отказалась. Эти несколько часов пребывания с ним были просто невыносимы из-за его язвительных замечаний и иронических насмешек, а ледяные пронзительные взгляды, которыми он награждал ее во время молчания, приводили девушку в совершенное уныние. Она не знала, что было хуже.

К несчастью, за трапезой их всегда было лишь двое. У лорда Тривейна не было ни сестры, ни других родственников, с которыми она могла бы подружиться. Имелся, правда, младший брат где-то в Лондоне, который, вероятнее всего, походил на старшего, и терпеть его общество Элисии вовсе не улыбалось. Ну почему у маркиза не было большой, доброй семьи? Девушка затерялась бы в их шумной болтовне и была бы отгорожена от постоянного неудовольствия мужа. Вряд ли он выделял бы ее среди множества присутствующих, не то что теперь, когда они сидели вдвоем в столовой за длинным столом, уставленным хрусталем и серебром, сиявшими под ярким светом канделябров.

Чем она так прогневала его? За короткое время общения она попросту не успевала его раздосадовать. Маркиз бродил по огромному дому, словно медведь в клетке, свирепо рыча на всякого, осмелившегося к нему обратиться. Даже Дэни не удавалось избежать его раздражения.

Элисия подавленно вздохнула и посмотрела на свое старенькое шерстяное платье. Она уже вида его не выносила, но два других платья были такими же, если не хуже, причем все они безнадежно вышли из моды. Неудивительно, что лорд Тривейн едва смотрел на нее и без причины отводил глаза. Однако несколько раз ей удалось поймать на себе мрачный взгляд его золотых глаз, сверкавших каким-то особенным блеском. Каждый раз он хмурился, и она не осмеливалась рта раскрыть.