Правота желаний (сборник) - Михаил Армалинский

– Что ты, я сказала Стэну, что я была втроём только с ним и с тобой, а то он временами бывает чрезмерно ревнивым. Но это ещё не всё.

– А что ещё?

– Помнишь, Стив просил меня твою сперму не глотать и с ним поделиться?

– Как же, помню-помню.

– Он меня снова попросил не глотать. А мне давно было интересно посмотреть, как мужчины сосут, вот я и говорю Стиву: «А ты Стэну пососи». Стэн возражать не стал. Стив меня ебёт и в то же время Стэну сосёт. А потом я говорю, чтобы они поменялись местами. Стэн в меня конечно сразу вставил, а Стив ему хуй в рот суёт, ну, Стэн и стал Стиву сосать.

– Прекрасно, все довольны и ты посмотрела мужское представление.

– В том-то и дело, что им так понравилось, что они стали друг другу сосать, а на меня – никакого внимания. Мне даже пришлось Стива просить, чтобы он не всё глотал. И вообще они стали меня использовать только чтобы к концу подойти, а как кончать, сразу вытаскивают и в рот друг другу спускают. В меня ни капли попадать не стало. Они потом отдельно без меня встречаться стали.

– Вот это да, – воскликнул я. – Самое время тебе ко мне возвращаться.

– Вот я тоже подумала, – ведь не напрасно же ты меня всему учил.

– Приезжай скорее, – сказал я. – Четыре часа я ещё выдержу.

– Только я хочу, чтобы ты был один, не приглашай больше никого.

– Любовь? – спросил я.

– Любовь! – подтвердила Сабра.

Стыд мне и позор![34]

Это было в те времена, когда Лас-Вегасский главный прошпект, на котором до сих пор всё и происходит, кончался хилым, малоэтажным казино Frontier, а сразу за ним открывалась пустыня. Правда, уже был сооружён предвестник будущего – Caesars Palace. В нём-то мы с Жорой и околачивались, хотя спать волочились в отель подешевле – напротив.

Тогда я был постоянно голоден. Всё время хотелось женского мяса. От вегатерьянства-романтизма – тошнило.

Я прилетел в Лас-Вегас вместе со своим приятелем Жорой, тоже недавним эмигрантом, никогда не унывающим бывшим гитарным музыкантом с деловой жилкой. Жилка эта у него превратилась вскоре в жилу, причём в золотую.

Жора успешно продавал машины – он делал это весело и с вдохновением. Покупатели, а особенно покупательницы, расслаблялись с ним и легко расставались с деньгами.

Среди продавцов Жора был рекордсменом в следующем виде делового спорта: когда владелец новой машины приезжал на первую профилактику, Жора увлекал поджидавшего машину владельца в зал с автомобилями и убеждал его поменять свою машину на другую, более высокого класса за незначительную добавку. По сравнению с деньгами, которые владелец новой машины уже ежемесячно платил, эта добавка казалась действительно небольшой, но машина более высокого класса была исключительно соблазнительной. Таким образом, покупатель, приезжал в магазин на одной новой машине, а уезжал домой на другой новой машине, но более дорогой.

Помимо успехов в продажах Жора был успешен и в превращении покупательниц в любовниц. Он выглядел чрезвычайно представительно: высокий, широкоплечий, с лёгкой полнотой, с длинными чёрными волосами и ярко голубыми глазами. Его полные красные губы и ласковая речь с доброй усмешкой были последними каплями для переливания женской похоти через край. Густой Жорин акцент действовал для большинства американок как дополнительная очаровательная деталь. Женщины покупали у него машину и вскоре везли его на ней к себе в постель. Жора снисходительно выполнял мужские обязанности, поскольку женщины не вызывали в нём продолжительного восторга. Он отзывался о них так: «Женщина, как кошка – подошёл, погладил и пошёл дальше».

В те золотые времена эмигрантов из России было раз два и обчёлся, и потому американцы ещё верили каждому их слову. Жора этим пользовался во всю. Однажды его остановил полицейский за то, что он промчался на красный свет. В ответ на вопрос полицейского, почему он это сделал, Жора пожаловался на свою старую привычку, выработанную в России, стране, где всё наоборот по сравнению со Штатами. В России, мол, по красному едут, а по зелёному – стоят. Полицейский подивился российской дикости и отпустил Жору без штрафа.

Расположившись в отеле, мы бросились осматривать сияющие окрестности. Участие в играх поначалу нас не влекло, мы больше наблюдали за игорными страдальцами. Повсюду попадались объявления и рекламки добрых за деньги самочек. Вокруг столов с дорогими играми оказывались самые красивые женщины, поджидающие того, кто выиграет значительную сумму.

Я же искал бесплатных баб, а Жора искал бесплатную жратву. Но все бесплатные женщины интересовались игрой, а платные интересовались теми, кто выигрывает. Жоре везло больше. Он нашёл несколько ресторанов, где за какую-то мизерную плату можно было есть, сколько хочешь. Я сидел за столиком с Жорой и наблюдал, как он ходит к буфету, наваливая себе новую порцию после очередной, умолотой. Так он мог есть часами и прекращал поглощение пищи только потому, что уставали челюсти, а вовсе не потому, что внутри его большого тела не оставалось места. А я наедался одним блюдом и сожалел, что больше ничего в себя впихнуть не могу. Я предрекал Жоре, что его скоро перестанут пускать в подобные рестораны, как не пускают в казино людей, которые постоянно выигрывают.

К вечеру мы с Жорой дорвались до первой в наших жизнях рулетки. Я пытался хоть как-то использовать своё дырявое инженерство и выработать систему для выигрыша. Прежде всего я решил установить предел проигрыша в 200 долларов, по достижении которого прекратить игру. Я и Жора осторожно ставили по доллару и то выигрывали, то проигрывали. Но вскоре обнаружилась чёткая тенденция к проигрышу.

И вдруг меня осенил показавшийся идеальным метод для достижения великой вероятности выигрыша: нужно дождаться, пока

пять раз подряд выпадет на красное, и тогда поставить на черное. Смысл сего поступка был прост: после пяти раз красного вероятность выпадения снова красного мала – уж пора выпасть чёрному. Если же всё-таки на шестой раз выпадает опять красное, я удваиваю ставку на чёрное (чтобы окупить проигрыш и ещё выиграть) с уверенностью, что в седьмой-то раз красное уж никак не должно выпасть. Но если всё-таки опять выпадает красное, я снова ставлю на чёрное и учетверяю ставку. На восьмой раз чёрное должно выпасть уже обязательно.

И что бы вы думали? – Моя система работала около двух часов. Значительная часть времени уходила на то, чтобы дождаться, пока пять раз подряд выпадет один и тот же цвет, кроме того, мы ставили мелкие суммы и выигрывали по мелочи. Но выигрывали систематически. Жора-музыкант, денежных дел мастер, посматривал на меня, инженера, с уважением.

Но только я решился увеличить ставку, как после подряд пяти красных выпало ещё пять, и эта бесконечная краснота съела весь мой выигрыш и мои предельные двести. Оказалось, что теорию вероятности я понимал превратно.

Жора, впечатлённый моим логическим обоснованием своих действий, сначала использовал мою теорию, но потом решил следовать своей артистической натуре и проигрался с таким же триумфом, как и я. Так мы осознали, что казино – это место для неизбежного проигрыша.

Было уже за полночь и на грустном обратном пути через зал с выкрикивающими на разные голоса игральными автоматами я свернул в сторону от прямого пути к выходу, подошёл к автомату, бросил квотер[35] и дёрнул за ручку. В глазах замелькали груши-яблоки-апельсины-вишни – и вдруг все фрукты-овощи закатились и остановился сплошной вишнёвый ряд. Игральный автомат заголосил, замигал огнями и хотя не золотой, но почти серебряный дождь хлынул из его нутра. Насыпалось квотеров на сотню долларов. Подошёл служитель и дал мне пластмассовую бадью, куда я эти квотеры пересыпал. Сами считайте, сколько их получилось, но по весу – килограммов десять насыпалось.

Жора обрадовался за меня, как за себя, и стал предлагать схватить судьбу за грудь и вернутся к рулетке, чтобы отыграться и выиграть. Но мои протрезвевшие математические познания говорили мне, что нужно сваливать да побыстрее, пока и эти квотеры не уплыли.

Я шёл с ценным грузом в руках, торопясь к себе в гостиницу, а Жора, улыбаясь, шагал за мной. Я даже не догадался, что надо бы поменять металл на бумажки, а когда догадался, мы уже были в номере.

– Бабу куплю. – объявил я Жоре.

– Ты что, серьёзно? – спросил меня Жора.

– Абсолютно. Хоть польза будет от сотни – обратно отдавать я её не хочу.

– Я никогда за баб не платил и не буду! – поведал мне Жора своё жизненное кредо.

– А где твои бесплатные бабы? – поинтересовался я и драматически заглянул под его кровать. – Что-то не видать ни одной.

– Надо – будут, – заверил меня Жора.

– Мне уже надо, – сказал я и раскрыл телефонную книгу. Из объявлений массажных и эскортных компаний можно было составить отдельную книгу. Книгу жизни.

– Хочешь одну на двоих? – спросил я Жору.