Петербургская рапсодия - Skif300

она сможет получить какую-нибудь информацию, пожилая сестричка не поленилась лично отправится на место. Мастеровые, которые свели Молчанова с эсерами, место жительства не меняли. Связавшись с полковником, они сообщили ему о произошедшем.

Интерлюдия 2

Анатолий просидел у кровати девочки всю ночь. Так и не выпуская её холодную руку из своей. Таня умерла на закате, счастливая, с подобием улыбки на бледном лице. Она радовалось, что оказалась хоть кому-то нужна в своей недолгой, но такой тяжёлой жизни.

Мужчины не плачут. На его щеках не было слёз. Но душа пожиралась яростным огнём. Эта мёртвая девочка ассоциировалась у него в голове со своей родной дочерью, оставшейся в далёком двадцать первом веке. Дело было даже не только в этом. Он чувствовал свою вину. Оттого, что не смог защитить доверившегося ему ребёнка. Какой же он мужчина и отец после этого?

- Ты просил звать тебя папа…,- сказала ему Таня,- а сам меня забыл… Но, я не обижаюсь, ты хороший…

Это были её последние слова. Закрыв глаза, она уже больше их не открыла.

Утром санитары осторожно вынули детскую ручку из руки Молчанова, тихо отведя его на выход. Полковник не протестовал, его душа потухла, сердце перегорело, но холодный разум солдата жаждал мести.

Сев в свой автомобиль, он спокойно, не превышая скорости, доехал до здания приюта. Поднявшись на второй этаж, занял место в небольшой очереди перед кабинетом управляющего. Когда вышел последний посетитель, Анатолий попросил у сидящего рядом с ним пожилого господина его трость. Тот, недоумённо взглянув, всё же не решился отказать. Полковник, перехватив трость за низ, вошёл в кабинет, помахивая массивным набалдашником.

Иван Петрович всё понял сразу. Открыв рот, он хотел закричать, но не успел. Молчанов бил его яростно, не жалея и не смотря на жертву. Когда, тело перестало трепыхаться, он проверил жилку на шее.

- Живой…Удовлетворённо кивнув, вышел из комнаты. Вернув, раскрашенную чужой кровью, трость испуганному владельцу, он коротко сказал:

- Благодарю…

До дома, где проживали Багровы, полковник добрался только через три часа. Пришлось побегать, прежде чем ему нашли нужный адрес.

Выйдя из машины, он устало опустился на скамейку возле подъезда двухэтажного деревянного дома. Дворник, сидевший сбоку, сворачивая в мозолистых руках козью ножку нехотя подвинулся. Незнакомый барин, прибывший на новомодном дьявольском аппарате, симпатии у него явно не вызывал. Вытащив портсигар, полковник достал из него папиросу.

- Будешь?- спросил он соседа.

Помолчав, мужчины покурили. Оглядев дворника, Молчанов профессиональным взглядом отметил на его щеке след от пулевого ранения.

- Где?

- Под Мукденом! Вскользь пролетела…

Дворник, вдруг, что-то почуяв, вскочил со скамейки.

- Прощения просим, ваше благородие. Не признал…

- Не тянись! Не на параде…, - Молчанов, пожевав губами, посмотрел на бывшего солдата.

- Топор есть?

- Колун только, дрова колоть…

- Неси!

- А зачем, это?- дёрнувшись выполнить не то просьбу, ни то приказ, дворник подозрительно уставился на офицера.

- Мотор сломался, чинить буду,- усмехнувшись кивнул тот в сторону авто.

- А! Тогда ладно, сейчас принесу.

Получив искомое, Молчанов спросил у служивого:

- Багровы в какой квартире проживают: 6 или 9?

- Шестой.

- Ты, это, сиди тихо, не дёргайся раньше времени.

Полковник, помахивая тяжёлым колуном, открыв дверь подъезда, тяжело зашагал вверх по лестнице.

Через некоторое время из открытого окна на втором этаже, раздались дикие крики, перемежаемые звуком тяжёлых ударов.

-Ох, дяла, покачал головой дворник, доставая дежурный свисток. Тишину маленького московского двора нарушила переливчатая трель.

***************************************************

Через час, два полицейских чина молча курили у той же скамейки.

- Был там?- спросил один из них, кивнув в сторону верхнего этажа.

- Был!

- И, как?

- Мясо!

- Оба? И супруга?

Второй собеседник, кивнул головой.

- Я тебе так скажу. Вроде нехорошо, что женщину топором…на куски… но…

- Да что, но! - перебил первый:

- Так, этой твари и надо! Я просто, когда подумал, что мою дочку… Собаке – собачье смерть.

- Не обижай животное, Степан Евграфыч,- второй затушив окурок, хотел бросить его на землю. Но, заметив недовольный взгляд дворника, тяжело вздохнув, сунул в портсигар.

Глава 14

Дверь одиночной камеры открылась со скрипом. Молчанов, лежащий спиной к стенке, даже не повернулся. На вошедших ему было абсолютно индифферентно. Плохо дело. Надо его как-то расшевелить.

- Подойдя ближе, пнул по металлической спинке койки.

-Здравствуй, Толик! Как ты тут?

- Здравствуй, Вадик! Нормально.

- А чо Вадик? - насупился я, на такое грубое нарушение конспирации.

- С памятью плохо? Меня Сергей зовут.

- Гы! - хрюкнуло что-то со стороны кровати.

Дерзит, значит отошёл. Ладно, начнём с начала.

- Подъём боец, наш ждут великие дела!

- Кто может и боец, а я два раза до подполковника дослужился.

О, ответил. Похоже понял, что так просто от нас не отделаться. К тому же насчёт «великих дел» промолчал. Хороший признак!

В общем, военного удалось расшевелить, камеру мы покинули. Полные надежд и планов. Хорошо иметь в друзьях брата императора. Сразу никто в моих маленьких просьбах не отказывает. А остальные нюансы решают деньги. Дело с семьёй Багровых мы замяли. Вернее нашли кандидата на «настоящего» преступника. Бывший приказчик из Замоскворечья, клиент местной психушки. Там он, похоже, прописался теперь надолго. Прославился тем, что мучил животных, отлавливая по городу собак и кошек. Короче, живодёр. На роль козла отпущения сгодится. Этого не жалко. Да, и психушка для него место привычное.

С полковником расстались на высокой ноте:

- Ну, что товарищ полковник, прижмём к ногтю импортных буржуев? Дёрнем их так, чтобы нас не трогали и себя не забывали?

- За, что дёрнем то?- продемонстрировал зачатки казарменного юмора Молчанов.

- За бороду. За усы, за «вымя»… Вам огласить весь список? Короче, дергай, за что хочешь. Главное – результат!

***************************************************

Ну, вот. Вроде всё хорошо: военного отправили на Запад шороху наводить, девки при деле – вроде можно передохнуть. Весь месяц опа в мыле, пахал как проклятый. И не зря: книжки, что мы распространили среди наших европейских «друзей» выстрелили. Ох и ор там поднялся! Газеты в крик! Тайные службы на ушах. Сначала было всё пристойно: посмеялись, окрестили шарлатанами, потихоньку незаметно рыскали по типографиям, пытаясь найти и конфисковать тираж. Зато потом, когда подтвердились первые предсказания – начался настоящий ад. Не без нашей помощи разумеется. Миллионы золотых рублей были вложены во взятки, тайные пожертвования, прямую мощь экстремистским и