Смертельный рай - Линкольн Чайлд

— Она знает, что мы здесь?

Сильвер кивнул в сторону видеомонитора, расположенного высоко на стене.

— Да. Но ее внимание сейчас не сосредоточено на нас.

— Раньше вы говорили, что для более сложных задач требуется непосредственный доступ к Лизе. Для каких?

— Разных. Например, она создает сценарии, мониторингом которых я занимаюсь.

— Какого рода сценарии?

— Всякого. Ролевые игры, игры на выживание, задачи, требующие творческого мышления. — Сильвер поколебался. — Я пользуюсь непосредственным доступом также при решении куда более трудных частных вопросов, таких как обновление программного кода. Впрочем, наверняка легче будет просто все показать.

Пройдя через помещение, он отодвинул плексигласовую перегородку и сел в странное кресло. Лэш смотрел, как он прикрепляет электроды к вискам. В один из подлокотников кресла была встроена вспомогательная клавиатура и стилус, в другой — выключатель. Протянув руку, Сильвер опустил плоский монитор на телескопической штанге и пальцами левой руки начал стучать по клавишам.

— Что вы делаете? — спросил Лэш.

— Привлекаю ее внимание.

Сильвер снял руку с клавиатуры и закрепил микрофон на воротнике рубашки. В то же мгновение Лэш услышал голос.

— Ричард.

Голос был женский, глубокий, без следа акцента. Казалось, он исходит отовсюду и ниоткуда, будто говорит вся комната.

— Лиза, — сказал Сильвер. — Каково твое текущее состояние?

— На девяносто восемь целых семьсот двадцать семь тысячных процента исправна. Текущие процессы занимают восемьдесят одну целую четыре десятых процента процессорного времени. Спасибо за вопрос.

Голос звучал спокойно, почти мягко, с небольшими следами электронных помех. У Лэша возникло странное ощущение дежавю, словно он когда-то и где-то уже слышал его. Может, в собственных сновидениях.

— Кто там с тобой? — спросила Лиза.

Лэш заметил, что слова произнесены с правильной интонацией, с легким нажимом вначале. Ему показалось, будто в реплике машины даже прозвучало любопытство. Он беспокойно взглянул вверх, на видеокамеру.

— Это Кристофер Лэш.

— Кристофер, — повторил голос, словно смакуя имя.

— Лиза, у меня есть особое задание, которое я хотел бы дать тебе.

Лэш мысленно отметил, что Сильвер, обращаясь к компьютеру, говорит медленно и отчетливо, избегая каких-либо двусмысленностей.

— Хорошо, Ричард.

— Ты помнишь ту проверочную программу, которую я поручил тебе выполнить сорок восемь часов назад?

— Если ты имеешь в виду проверку статистического отклонения, то мой набор данных не поврежден.

Создатель «Эдема» закрыл рукой микрофон и повернулся к Лэшу.

— Она неверно поняла вопрос «помнишь?». Даже сейчас я порой забываю, насколько буквально она все воспринимает.

Он снова повернулся к панели.

— Мне нужно, чтобы ты провела такую же проверку внешних факторов. Параметры те же: совпадение данных с четырьмя объектами.

— Объект: Шварц, объект: Торп, объект: Торвальд, объект: Уилнер.

— Верно.

— Какова область поиска?

— Граждане Соединенных Штатов, возраст от пятнадцати до семидесяти лет, имели доступ к обоим адресам в указанные даты.

— Параметры сбора данных?

— Все доступные источники.

— Приоритет процесса?

— Наивысший, за исключением критических ситуаций. Мы должны найти решение.

— Хорошо, Ричард.

— Можешь сообщить приблизительное время поиска?

— С точностью до одиннадцати процентов — семьдесят четыре часа пятьдесят три минуты девять секунд. Приблизительно восемьсот триллионов пятьсот миллиардов вычислительных циклов.

— Спасибо, Лиза.

— Еще что-нибудь?

— Нет.

— Начинаю расширенный поиск. Спасибо за беседу, Ричард.

Когда Сильвер отстегнул микрофон и опять коснулся клавиш, снова послышался бестелесный голос:

— Приятно было познакомиться, Кристофер Лэш.

— Мне тоже.

Голос Лизы и вид общающегося с компьютером Сильвера одновременно внушали и восхищение, и легкое беспокойство.

Создатель «Эдема» снял с висков электроды и встал с кресла.

— Вы говорили, что обратились бы в полицию, если бы считали, что это чем-то поможет. Я нашел лучшее решение — проинструктировал Лизу, чтобы она проверила всех жителей Соединенных Штатов в поисках подозреваемого.

— Всех жителей? Это возможно?

— Для «Эдема» — да. — Сильвер пошатнулся, но тут же выпрямился. — Извините. Сеансы с Лизой, даже короткие, порой бывают утомительны.

— То есть?

Сильвер улыбнулся.

— В фильмах люди говорят с компьютерами, а те послушно отвечают. Может, лет через десять так и будет. Пока же это тяжкий труд, изматывающий как умственно, так и физически.

— Те датчики на висках?

— Биологическая обратная связь. Частота и амплитуда бета- и тета-волн могут говорить куда отчетливее, нежели слова. Вначале, когда у нее были проблемы с восприятием вербальных команд, я использовал электроэнцефалографию. Это требовало огромного сосредоточения, зато не было путаницы с пониманием двойных значений, омонимов и разных прочих нюансов. А теперь это слишком глубоко зашито в ее коде, чтобы можно было изменить его.

— Значит, только вы можете общаться с ней непосредственно?

— Теоретически кто-то другой тоже мог бы, после соответствующей тренировки. Но в этом пока нет необходимости.

— Возможно, и нет, — сказал Лэш. — Но если бы я создал нечто столь выдающееся, мне хотелось бы поделиться этим с другими людьми. С учеными-единомышленниками, которые могли бы развить то, чему вы проложили путь.

— Это дело будущего. Я до сих пор занят многочисленными усовершенствованиями, а это нелегкая задача. Можем поговорить об этом в другой раз, если у вас будет желание.

Шагнув вперед, он положил руку на плечо Лэша.

— Я знаю, насколько все это тяжело для вас. Мне тоже было нелегко. Впрочем, мы уже достаточно далеко зашли и многое сделали. Я бы хотел, чтобы вы продержались еще немного. Может, это все-таки чудовищное стечение обстоятельств, два двойных самоубийства. Надеюсь, выходные пройдут спокойно. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что мы ничего не знаем. Но сейчас мы должны довериться Лизе. Хорошо?

Лэш помолчал.

— Та кандидатка, которую подобрал мне «Эдем», — она действительно подходит мне? Это не ошибка?

— Единственная ошибка — то, что ваш аватар поместили в Аквариум. Сам процесс отбора проходил точно так же, как и для всех. Та женщина подошла бы вам во всех отношениях.

Полумрак и тихий шум вентиляторов придавали помещению сонный, почти призрачный облик. Лэш мысленно увидел ряд быстро меняющихся картин. Выражение лица бывшей жены, в тот день в Центре имени Одюбона, когда они расстались. Тара Стэплтон в баре на Центральном вокзале рассказывает ему о своей дилемме. Льюис Торп, смотрящий на него с экрана телевизора во Флагстаффе.

Он вздохнул.

— Хорошо. Останусь еще на несколько дней. При одном условии.

— Каком?

— Не отменяйте мою встречу с Дианой Миррен. Сильвер хлопнул Лэша по плечу.

— Хороший вы человек.

На его лице вновь промелькнула улыбка, но когда она погасла, создатель Лизы выглядел таким же усталым, как и Лэш.

29

— Семьдесят пять часов, — сказала Тара. — Это означает, что мы не получим ответа от Лизы раньше вечера понедельника.

Лэш кивнул. Он вкратце изложил ей свой разговор с Сильвером и описал, каким образом тот общался с Лизой. Тара зачарованно слушала, пока не узнала, как долго продлится поиск.

— А нам что делать все это время? — спросила она.

— Не знаю.

— Зато я знаю. Ждать. — Тара возвела глаза к небу. — Черт!

Лэш огляделся. Кабинет Тары Стэплтон на тридцать пятом этаже мало отличался от его временного кабинета. Такой же письменный стол, второй столик меньшего размера и полки. Помещение украшали несколько явно женских мелочей: несколько растений, которым подходило искусственное освещение, висящий на красной ленточке на настольной лампе мешочек с безделушками. Позади стола стояли три одинаковые рабочие станции. Но больше всего бросалась в глаза большая доска для серфинга из стекловолокна, основательно побитая и помятая. Краска на ней поблекла от морской соли и солнца. На стене позади виднелись наклейки с надписями: «Жизнь во имя серфинга, серфинг во имя жизни», «Лови волну!» Вдоль верхнего края полки висели открытки с разных знаменитых пляжей для серфинга: Леннокс-хед в Австралии, Пайплайн на Гавайях, Потовил-пойнт в Шри-Ланке.

— Наверняка вам пришлось чертовски потрудиться, чтобы втащить ее сюда, — сказал Лэш, кивая в сторону доски.

Тара улыбнулась, что бывало нечасто.

— Первые месяцы я работала вне Стены, проверяя процедуры безопасности. Я взяла с собой старую доску, чтобы помнить, что существует еще какой-то мир за пределами Нью-Йорка. Она помогает мне не забывать, чем мне хотелось бы заниматься. Когда я завершила проверку, меня повысили и перевели за Стену. И не позволили взять с собой доску. Я была просто вне себя. — Она тряхнула головой, вспоминая. — А потом однажды доска появилась в дверях моего кабинета с наилучшими пожеланиями от Эдвина Мочли и «Эдема» по случаю первой годовщины работы.