Смертельный рай - Линкольн Чайлд

Разговор в конце концов начал увядать, и Ковен посмотрел на часы.

— Эй, Пит, может, принесешь нам еще кофе?

Лэш посмотрел вслед агенту, который вылез из машины и поспешил к ближайшей закусочной.

— Дождь мог бы уже и закончиться, — буркнул Ковен.

Лэш кивнул и посмотрел в зеркало. На другой стороне улицы через пол квартала он заметил джип Мочли.

Ковен ерзал на переднем сиденье.

— Расскажи мне все-таки, Крис, — помолчав, сказал он. — Та фирма, для которой ты подрабатываешь, «Эдем», — что она из себя представляет?

— Вполне достойная компания, — осторожно ответил Лэш.

Если Ковена удивляла его работа и он хотел узнать о ней больше, следовало следить за своим языком.

— Я имел в виду — у них действительно это получается? Настолько хорошо, как все говорят?

— У них впечатляющий список достижений.

Ковен медленно кивнул.

— В нашей команде игроков в гольф есть один тип, дантист, старый холостяк. Мы постоянно пытались сосватать его, но он всегда ненавидел вечеринки для одиноких. Мы вечно шутили над ним. Около года назад он подал заявление в «Эдем». Сейчас ты не узнал бы его, это совершенно другой человек. Женился на очень приятной и красивой женщине. Он мало говорит об этом, но даже идиот бы заметил, насколько он счастлив. Даже в гольф стал играть лучше.

Лэш молча слушал.

— Ну и еще начальник оперативного отдела. Гарри Кример, помнишь такого? Его жена несколько лет назад погибла в автокатастрофе. Хороший мужик. Так вот, он снова женился. Никогда не видел человека счастливее его. Ходят слухи, что он тоже пришел в «Эдем».

Ковен повернулся, и Лэш увидел в его взгляде нечто вроде отчаяния.

— Буду с тобой откровенен, Крис. У нас с Анеттой дела складываются не лучшим образом. Мы отдаляемся друг от друга с тех пор, как выяснилось, что она не может иметь детей. Я смотрю на своего товарища по гольфу, вижу Гарри Кримера и склоняюсь к тому, что двадцать пять тысяч долларов не такая уж большая сумма. Почему бы не жить полноценной жизнью? Если упустишь шанс, другого у тебя не будет. — Поколебавшись, он добавил: — Я подумал, может, ты знаешь…

Зазвонил мобильный телефон.

— Семьсот седьмой, говорит семьсот четырнадцатый, слышишь меня?

Ковен вновь мгновенно превратился в хладнокровного профессионала.

— Семьсот седьмой на приеме, говори.

— Подозреваемый явно поссорился с женщиной. Они направляются к выходу.

— Говорит семьсот седьмой, принято, конец связи.

В то же мгновение дверь бара открылась, и оттуда быстрым шагом вышла женщина, на ходу надевая плащ. Почти сразу появился Хандерлинг и последовал за ней.

— Всем постам, подозреваемый идет по улице, — бросил в микрофон Ковен, слегка опуская боковое стекло.

Женщина что-то кричала через плечо Хандерлингу. Лэш успел услышать «чертов гнусный шпион», прежде чем остальное заглушил шум проезжающих машин.

Хандерлинг протянул руку, пытаясь остановить подругу, но та стряхнула ее со своего плеча. Он попробовал снова, но женщина обернулась и попыталась дать ему пощечину. Хандерлинг уклонился и оттолкнул ее.

— Берем его, — сказал Ковен.

Лэш быстро выбрался из машины и пошел за Ковеном. Краем глаза он заметил, что агент по имени Пит выходит из магазина, держа в руках стаканчики с кофе. Увидев Ковена, он бросил стаканчики в урну и присоединился к остальным.

В течение нескольких секунд Хандерлинга окружили.

— ФБР, — рявкнул Ковен, показывая жетон. — Отойдите, мистер. Руки за спину.

Гнев на лице женщины сменился испугом. Она попятилась, после чего повернулась и убежала.

— Хотите, чтобы мы проследили за ней? — спросил Пит.

— Нет, — ответил за Ковена директор вспомогательной службы. Он стоял неподалеку под дождем, а Тара Стэплтон рядом с ним. — Мистер Хандерлинг, я Эдвин Мочли из «Эдема». Будьте любезны проехать с нами.

Хандерлинг побледнел и беззвучно пошевелил губами, бросая по сторонам отчаянные взгляды. Еще несколько человек в костюмах бежали в их сторону. Лэш не знал, кто они — агенты ФБР или сотрудники охраны «Эдема».

— Мистер Хандерлинг, — повторил Мочли. — Будьте любезны проехать с нами.

Хандерлинг выпрямился. На мгновение показалось, будто он пытается бежать, и окружающие люди теснее обступили его.

Потом он неожиданно обмяк. Плечи его опустились, он кивнул и позволил Мочли отвести себя в джип.

27

Если бы не тот факт, что помещение находилось за Стеной, оно с тем же успехом могло бы быть одним из конференц-залов «Эдема», в которых проходили встречи выпускников. Стулья с одной стороны овального стола убрали, оставив только один, посередине. Несколько кресел поставили по другую сторону и еще больше — в углах комнаты.

Хандерлинг сидел на том единственном стуле, все еще в мокрой безрукавке, с плохо скрываемым беспокойством оглядываясь по сторонам. Место напротив него занял Мочли, а рядом с ним — Тара Стэплтон и двое незнакомых Лэшу мужчин. На одном из них был белый медицинский халат. У дверей стояли несколько охранников, другие заняли посты в коридоре. Наблюдающего за всем этим со стороны Лэша удивила столь многочисленная охрана. Причем это были не дружелюбные симпатичные парни из вестибюля, а мрачные мужчины, смотрящие прямо перед собой, с квадратными челюстями и тонкими проводками, идущими от ушей к воротникам. Когда один из них расстегнул пиджак, чтобы ответить на телефонный звонок, Лэш заметил блеск оружия.

На большой треноге стояла камера, которую обслуживал один из сотрудников службы безопасности. Посреди стола лежал диктофон. Мочли кивнул человеку у камеры и включил запись.

— Мистер Хандерлинг, вы знаете, почему вы здесь? — спросил он. — И почему мы разговариваем именно с вами?

Хандерлинг посмотрел на него через стол.

— Нет.

Лэш наблюдал за подозреваемым. Когда Хандерлинга окружили, сначала он выглядел испуганным и сбитым с толку, но за время, когда заполнялись бумаги, сопровождающие его передачу от ФБР охране «Эдема», да и на обратном пути к зданию фирмы, в лабиринте узких коридоров, которыми его сюда вели, он успел собраться с мыслями. Если он был таким же, как и другие известные Лэшу преступники, то наверняка продумал некий план.

Допрос часто можно сравнить с соблазнением. Один человек хочет чего-то от другого, а тот часто не желает давать этого. «Интересно, — подумал Лэш, — каким соблазнителем окажется Мочли?» При одной мысли об этом у него сильнее забилось сердце.

Директор вспомогательной службы с непроницаемым лицом разглядывал Хандерлинга. Пауза затягивалась. Наконец он снова заговорил:

— В самом деле не знаете? Не догадываетесь?

— Нет. И сомневаюсь, что у вас есть право держать меня здесь и задавать такие вопросы, — резко бросил пленник.

Мочли ответил не сразу, поправляя лежащую на столе пачку бумаг.

— Мистер Хандерлинг, прежде чем мы начнем, позвольте представить вам присутствующих. Рядом со мной сидят Тара Стэплтон из службы информационной безопасности и доктор Дебни из медицинского отдела. Мистера Гаррисона вы, конечно, знаете. Для чего вы встречались с той женщиной?

При столь неожиданной смене темы Хандерлинг заморгал.

— Вряд ли вас это касается. Я знаю свои права и требую…

— Ваши права, — Мочли особенно подчеркнул последнее слово, что привлекло внимание всех присутствующих, — содержатся в документе, который вы подписали, поступая на работу в «Эдем». — Директор вспомогательной службы взял несколько скрепленных страниц, лежащих на самом верху пачки, и подвинул их на середину стола. — Узнаете?

Хандерлинг несколько мгновений сидел неподвижно, затем наклонился и кивнул.

— В рамках этого юридически обязательного договора вы согласились, в числе прочего, не использовать вашу должность в «Эдеме» с целью несанкционированного применения наших технологий. Вы обязались хранить в тайне данные клиентов, а также соблюдать те нормы высокоморального поведения, которые мы требуем от своих сотрудников. Все это было подробно разъяснено вам во время вступительного собеседования, что вы подтвердили собственноручной подписью.

Мочли говорил почти скучающим тоном. Но его слова, несомненно, произвели впечатление на Хандерлинга, который смотрел на Мочли с подозрительным блеском в глазах.

— И потому спрашиваю еще раз: для чего вы встречались с той женщиной?

— У нас было свидание. Закон не запрещает этого.

Лэш видел, что пленник пытается сохранить выражение оскорбленной невинности.

— В зависимости от обстоятельств.

— Каких?

Вместо ответа Мочли посмотрел на лежащие перед ним бумаги.

— Когда мы подошли к вам перед баром, эта женщина — имя которой, Сара Луиза Хант, мы уже установили на основе ваших телефонных переговоров — назвала вас… сейчас… «чертовым гнусным шпионом». К чему относились эти слова, мистер Хандерлинг?

— Понятия не имею.

— Так уж получается, что, по-моему, имеете. И притом более чем.