Лана из Змейгорода - Оксана Токарева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Лана, Даждьроса, держитесь!
Держаться действительно приходилось. Причем буквально из последних сил, балансируя впотьмах и пытаясь не потерять сознание да и просто уцелеть. Пытаясь во что бы то ни стало вынести добычу из града и уйти от неминуемой расправы, похитители перешли на бег. Лану, которая в своем мешке все еще ничего не видела, нещадно мотало из стороны в сторону. Несколько раз, во время крутых поворотов она задевала обо что-то твердое, пару раз стукнулась головой. Похитители не особо церемонились. Хорошо, что плотный мех хоть как-то предохранял, смягчая удары.
К тому же в какой-то момент Лана почувствовала, что сдавившее шею ледяное заклинание, слабеет. Видимо, тот, кто его наложил, расстался с жизнью или же рядом с Яромиром оказался достаточно сильный, кудесник, способный ледяные чары Нави расплетать. Лане показалось, что она слышит звуки знакомой свирели. Собрав остаток сил, она принялась извиваться и бить своего носильщика ногами.
— Куда трепыхаешься, курва! — попытался приструнить ее похититель, чей голос показался смутно знакомым.
Не сбавляя темпа, он стиснул ее сильнее, потом ударил пониже спины. Но Лана, к которой возвращались проблески магии, тоже нащупала одну из чувствительных точек и направила туда заклинание, которым обычно выжигала из ран скверну.
Похититель выругался, сгибаясь пополам, и уронил Лану. Хотя удар об землю едва не вышиб из легких весь воздух, она попыталась вскочить или хотя бы скинуть докучный мех, готовая, если потребуется, продолжать борьбу. К счастью, рядом раздались шаги и голоса. Разбуженные шумом ящеры спешили к месту преступления. Кромешнику оставалось только бросить добычу и искать путь к спасению. А Лана оказалась в объятьях того, кого не чаяла уже в этой жизни увидеть.
— Ланушка, лапушка, да как же такое получилось? Неужто я мог тебя потерять? — приговаривал ящер, осторожно снимая мешок и вытирая об него запятнанные чужой кровью меч и руки. — Отзовись, хоть словечко молви, — беспокоился он, пытаясь понять, насколько его любимая нуждается в помощи целителей.
Лана, конечно, хотела отозваться. Сказать, что ничего страшного с ней не случилось. Но только жадно глотала ртом хлынувший в легкие воздух, непослушными пальцами сжимая руку любимого. Хотелось провести весь остаток дней, не размыкая объятий, не думая ни о чем. Потом, когда разум немного прояснился, пришла мысль о сестре. Удалось ли ее отбить? Или похитители сумели хотя бы частично осуществить свой черный замысел.
— Даждьроса, — кое-как вымолвила она, чувствуя, что язык не слушается, а мысли связываться все еще не желают.
— Да вон она, — слегка виновато и растерянно отозвался Яромир, указывая на освобожденную от меха сестру, возле которой хлопотали целительницы и Медведко.
Велибор отрешенно стоял в стороне, разглядывая остывающие трупы похитителей, которым не повезло оказаться на пути меча Яромира. Хотя ящер истинного обличия не принимал, от его гнева не ушел никто. Вещая дудочка Медведко помогла снять с русалок чары.
— Мы после совета зашли вас проведать, мало ли что, — указывая на смертного товарища, объяснял такое своевременное появление ящер. — Спросили у Веды и других русалок, они хватились, а вас нет. Хорошо, домовой из лечебницы видел, как вы уходили вместе с каким-то незнакомым челядинцем, и смог указать, куда. Мы решили пойти следом и почти что успели.
Лана в упоении кивала, не желая размыкать объятий, хотя на тихой улочке, привлеченный шумом, собирался народ. По щекам текли запоздалые слезы. Даждьроса, пришедшая в себя чуть раньше, смотрела на нее с облегчением и легкой завистью. Велибор тоже после совета отправился к лечебнице, но, проверив, что с сестрой все в порядке, ушел на стены и прибежал, привлеченный шумом, вместе с остальными, когда все уже закончилось.
Меж тем тихое безмолвие ночи окончательно разорвали не только огни, но и встревоженные голоса. Те из горожан и переселенцев из посада, которые не несли дозор на стенах, спешили к месту преступления, передавая друг другу, что удавалось услышать и узнать, и не без труда протискивались вперед старейшины.
Громче всех случившимся возмущался боярин Змеедар.
— Да что же это такое? В дни лихолетья, когда всем: и ящерам, и смертным надо сплотиться перед лицом беспощадного врага за стенами священного Змейгорода дела кромешные творятся. Неужто защита батюшки Велеса не уберегла от крамолы? Неужто нашим женам и дочерям нельзя по городу спокойно ходить? Последние времена настают!
По странному стечению обстоятельств он прибыл раньше других и теперь в ужасе разглядывал трупы кромешников, которых пока никто не сумел опознать, даже когда с них сняли берестяные личины и рогожные скураты, под которыми они прятали лица. Хотя боярин говорил весьма убедительно, выражая мнение большинства горожан, у Ланы его речи вызвали оторопь. Не поверил сказанным не от сердца речам и Яромир.
— Не ты ли, почтенный, только нынешним утром призывал дочерей Водяного на глумление супостату отдать? — пылая праведным гневом, сдвинул брови ящер. — Неужто за такой короткий срок одумался?
Змеедар выдержал обжигающий взгляд синих неистовых глаз куда лучше, чем золото, которое он добывал в горах, выдерживает встречу с пламенем.
— Ты в чем-то меня обвиняешь? — спросил он, наклонив шею, стесненную парчовым воротником и раздувая широкие ноздри, делавшие его похожим на охотящегося на лягушек змея. — Я и сейчас не отказываюсь от своих слов. Дочери Водяного принесли в Змейгород только беды. Но я разве говорил когда-нибудь о том, что надо от них избавиться потайно. Мы же не разбойники какие.
И, как обычно, Змеедара поддержали несколько десятков старейшин.
— Не время сейчас друг на друга напраслину возводить! — воскликнул, протолкавшись сквозь толпу, седоусый Бронислав. — Надо думать, как врага одолеть.
— Вот то-то и оно, — попытался возразить ему Боривой. — Не получить бы удар в спину.
— На что ты намекаешь? — с обидой глянул на него Бронислав. — В Змейгороде нет и не было предателей!
— Каким же тогда образом кромешники проникли в град? — возмутился Велибор, которого преступная близорукость старейшин, похоже, тоже уже довела до белого каления.
Он, конечно, так и не решился подойти к Даждьросе, но это вовсе не означало, что он не переживал.
— Это мы уже вряд ли когда-то узнаем, — с благостным выражением развел руками Змеедар, воодушевленный поддержкой. — Наш доблестный Яромир постарался не оставить свидетелей.
— Что значит, не оставил свидетелей? — воспылал праведным гневом уже Боривой. —
