Сокровища и реликвии потерянных цивилизаций - Александр Воронин

Эзотерическая традиция высвечивает в древних мифах иную реальность, так как в ней действовали полубоги и герои в рассматриваемый нами период. У них была своя история, отличная от истории человеческого рода. По мере уплотнения вещества боги все реже появлялись на Земле. Чем выше и невыразимее божество, тем труднее ему проникнуть через плотную сеть физической необходимости, покрывающую планету. Ко времени Тесея эти метаморфозы значительно снизились, но Минотавр с головой быка «предстает как редкий образец выжившего существа из предыдущей эпохи».

Со стороны отца Тесей имел среди предков Эрихтония, рожденного от семени Гефеста (одного из первых царей Атлантиды. — А.В.) Землей и воспитанного Афиной, и автохтонов Краная и первого аттического царя Кекропа. Вообще, предки Тесея — мудрые полузмеи-полулюди. Он считался сыном самого Посейдона, со стороны матери происходит от Пелопса, а значит, и от Тантала. По мнению мифографов, Птах, Котару-ва-Хасису, Гефест, Дедал и Талое в силу схожести их атрибутики могут считаться эпитетами одного и того же мифологического персонажа, ведшего свой род от мудрых змеевидных предков. Все они принадлежали к роду великих архитекторов, ремесленников, изобретателей, мастеров и цивилизаторов европейской расы. Они были «искусными и мудрыми». На Крите был храм Дедал ион, где находился цех ремесленников «Сыны Дедала», далеких предшественников масонской цеховой структуры.

Но многие забывают, что перед тем, как сойти на критский берег, Тесей получил доступ к самым загадочным и закрытым Морским Мистериям. О том, что такие мистерии существовали, говорят сами мифы. Именно на берегу Крита, в голубой бездне, проходило главное «морское посвящение» Тесея — на дне моря он добывает перстень Миноса, а жена Посейдона Амфитрита возлагает на его голову венец (корону), прозванный впоследствии «венцом Ариадны». Венец был сделан Гефестом из червонного золота и индийских камней. Эту картину запечатлел Мирон в росписи на третьей стене святилища Тесея (Павсаний, I, 17). Здесь явная передача Атлантической Традиции и ее реликвий нарождающейся Пятой Коренной Расе и ее первым представителям царских династий.

По одной из версии мифа, сын Тесея, Демофонт, вынес из горящей Трои палладий. Возвращаясь из Трои, Демофонт пристал к Фракии, где женился на царской дочери Филлиде. Она и подарила ему таинственный ларец со святынями Матери Реи. По мифу, Рея прибывает на Крит именно с этим ларцом. Впоследствии Демофонт ушел от жены и поселился на Кипре. Там ларец стал причиной его гибели. Что же было в ларце? Павсаний утверждает, что в Элиде (Греция) Пелопс зарыл какую-то вещь, которую царь получил от фивянина Амфиона: «И от того, что было тут зарыто, испугались лошади у Эномая, и впоследствии они пугались и у всех других. Утверждают, что и Амфион, и фракийский Орфей были могучими магами». Самое примечательное, что Амфион был женат на Ниобе, дочери Тантала, и знал принцип левитации тяжелых каменных глыб. Это был неизвестный принцип атлантической магической технологии, который нарушал принцип гравитации и мог использоваться в так называемом Ковчеге Завета. А сам Тантал и скорбный образ Ниобы, потерявшей многочисленных детей, есть известный символ величайшей и, увы, угасшей Атлантиды.

Здесь речь, видимо, идет о реликвии, обладающей огромной энергетикой и поражающей силой, сходной с Ковчегом Завета, и описанной в Библии (см. Хэнкок Г. Ковчег Завета).

Что же говорят новейшие исследования Крита? В 1967 г. доктор Спиридон Маринатос открыл засыпанный вулканическим пеплом древний город в небольшом поселении Акротири на Фере — «новые Помпеи» Средиземноморья. Здесь были найдены потрясающие фрески возвращающейся из далекого похода эскадры из семи кораблей. На «морском фризе» представлен загадочный пейзаж с рекой и образцами тропической флоры и фауны, которые не встречаются ни на Фере, ни на Крите. Маринатос убежден, что это берег Ливии. Но, может быть, это рельеф Атлантиды с пальмами?

На одном из кораблей изображен бородатый «адмирал», вероятно, капитан эскадры. При взгляде на изображение плывущей эскадры сразу же обращает на себя внимание резкий контраст между двумя основными группами персонажей: полуголыми, одетыми лишь в характерные минойские передники или юбочки гребцами и облаченными в длинные просторные одеяния (иногда белые, иногда цветные) «пассажирами». В то время как первые изо всех сил налегают на весла под бдительным надзором кормчего, последние, восседая в свободных позах под палубными тентами, как будто ведут между собой непринужденную беседу или просто любуются морскими просторами.

Не ясная ли это картина прибытия цивилизаторов в длинных белых одеждах из Атлантиды, как некогда они причаливали к берегам Америки? Гомеровские греки называли финикийцев «краснокожими», «красными». Это были выходцы с Крита, где обитали библейские филистимляне, пеласги, этеокритяне — египетские кефтиу, люди «морского народа», родственные ливийцам в Северной Африке, лигурам в Италии, иберам в Испании. Филистимлян обычно отождествляют с «народами моря» и «народом дольменов».

В 1983 г. в Хании (Западный Крит) была сделана поистине сенсационная находка. Это слепок с печати (XV в. до н. э.) с изображением большого города или, может быть, дворца, на кровле которого среди «рогов посвящения» гордо высится монументальная мужская фигура. В правой руке скульптура держит длинный жезл. Мнения ученых резко разделились: одни видели в этой фигуре царя, другие — божество. Вспомним, что Великая Богиня с оттиска печати из Кносса тоже держит в руке длинный жезл. Некоторые называли загадочную фигуру земным воплощением мужского божества, консорта Великой Богини.

Ученый Ст. Хиллер определил его как Астианакта, или Владыку города. Простирая вперед руку с жезлом, Владыка как бы принимает под свое державное покровительство и опеку лежащий у его ног город, но и сам при этом утверждается в своем праве на высшую власть. Исполненная грозного сверхчеловеческого величия фигура Владыки города невольно вызывает в памяти зловещий и трагический образ легендарного Миноса (Андреев Ю. От Евразии к Европе. Крит и Эгейский мир в эпоху бронзы и раннего железа. СПб., 2002).

Такое изображение уникально не только на Крите, но и на всем Средиземноморье (если и не в мире?). Андреев говорит, что здесь имела место сознательная табуация данного изображения. Стремление застраховать этого гаранта народного процветания от вредоносного влияния могло натолкнуть на мысль о необходимости сокрытия его священной особы от праздного любопытства, что привело к изъятию этой темы из репертуара минойских художников. Признав право на ясно выраженную индивидуальность за одним-единственным человеком, которого они почитали то ли как божество, то ли как персону, особо приближенную к богам, осторожные минойцы тут же постарались скрыть эту аномалию и от самих себя, и от всего окружающего мира.

Мы считаем, что это фигура атлантского царя-жреца из рода Тантала — Пелопса, держащего золотой жезл (прототип царского посоха или скипетра), которым дети Солнца освящали новые земли в ходе своей цивилизаторской миссии. Гарсильясо де ла Вега так описывает прибытие мудрецов в Древнее Перу: «Наш отец — Солнце послал двух своих сыновей к озеру Титикака в 80 лигах от Куско. Он велел им пройти везде, где можно, и каждый раз, останавливаясь для еды или сна, они должны были погружать в землю золотой посох, который он дал им. Этот посох служил знаком, ибо там, где он погрузился в землю с одного удара, они должны были остановиться и основать священный город Солнца».

Но действительно ли критский оттиск Владыки города такой уникальный и единственный? Андреев прямо говорит о попытке скрыть загадочный облик царя от глаз непосвященных. Посмотрим на изображение Кецалькоатля, который стоит на вершине пирамидального храма. В правой руке, как и Владыка города, он держит посох или жезл. Но поразительно другое. Кецалькоатль смотрит на восток, в сторону легендарного Ацтлана, Владыка города глядит на запад, в сторону легендарной Атлантиды! То, что фигура с оттиска принадлежит жреческому роду Тантала — Пелопса, указывает место находки — запад Крита, город Хания, расположенный между мысом Спад и городом Ретимнон, где, по преданию, спрятаны «величайшие сокровища древности».

Андреев приводит изображение Великой Богини на кольце с острова Мохлос. Здесь показан переезд Великой Богини (надо думать, из метрополии в колонию. — А.В.). Она проплывает три острова (справа внизу круглые бетили-острова). Каждый из этих островков служит пристанищем для Богини и ее святилища. Ту же картину мы наблюдаем и на кольце из Миноса. Перевозится также и «древо жизни». Андреев пишет: «Мистерия явления божества следует непосредственно за актом первотворения мира и происходит на только что поднявшихся с морского дна островках твердой земли… Только что совершившийся акт творения был делом именно ее рук, именно она создала первую сушу, разбросав по поверхности моря священные бетили, устроила на возникших таким образом островах первые святилища (их первую модель она возила до этого на своем корабле) и взрастила в них священные деревья». Возможно, говорит Андреев, на кольце с Мохлоса и запечатлен этот момент.