Укус Милосердия - Харитон Байконурович Мамбурин

— Пять лет назад Кларисса делала тебе минет в зоопарке и её укусил за задницу гепард. Очень трагичная история, как по мне, — вспомнила эта зараза, — Разве…

— Ульяна, я понимаю, что быть секретарем у Старри это смертельная скука, но может, всё-таки, начнешь говорить по делу? — укорил я собеседницу, передернувшись от воспоминаний. Лучше бы меня гепард за задницу укусил. Но нет, он выбрал чертову гномку. Теперь у меня с гномьим родом паритет — мы оба друг друга немного ели.

— Я жду пока ты меня позовёшь на свидание, — кокетливо захлопала ресничками гоблинша.

— В зоопарк? — уточнил я, еще находясь во флешбэке.

— Нет, мне моя жопа дорога, — помотала головой эта засранка, так, что аж зашлепала ушами по щекам, — Куда-нибудь в более безопасное место! Впрочем, если кусаться будешь ты — то я не против!

— Серьезно? — я показал зубы, приоткрыв чуть отвесив нижнюю челюсть. Игривое настроение секретарши госпожи Старри тут же подувяло, зато рот, наконец, раскрылся, выдавая нужные мне сведения. Всё-таки, конфеты с коньяком, ранее врученные этой ветренной особе, расцениваются на вес золота.

Нет ничего более скучного, чем быть секретаршей у нашей полудемоницы. Работы нет вообще, в принципе. Её и у самой Эммы кот наплакал, всё-таки, большинство Блюстителей просто бегают между своими мирами, и им лишь изредка нужно спускать приказ о визите в Нижний, но за то, что есть, Эмма держится всеми когтями. Ни капли власти мимо, ни грана контроля на сторону! У Ульяны самая настоящая синекура, что быстро делает каждую из секретарш моего босса королевой сплетен всего Управления.

Тыльную сторону ладони уколола метка сигнального проклятия, из-за чего я тут же приостановил простые движения.

— Так, Элвис заходит в здание, — пробормотал я, — Пора выходить…

И вышел, снимая приятно пухленькие зеленые ножки с груди.

— Эй! — возмутилась покидаемая Ульяна, — Да она подниматься еще минут пятнадцать будет!

— А тебе себя в порядок приводить, — справедливо указал я, отстраняясь от использованного стола Эммы Старри с лежащим на ним персоналом, — Снова какую-то моду завели, смотреть страшно.

— Так вот почему ты так долго мог! — тут же начала вредничать гоблинша, но затем, забавно выпучив глаза и охнув, метнулась в ванную приводить расплывшийся по лицу ужас в божеский вид.

Еще бы. Где у нас мода? В Нижнем мире. Кто её первый запускает на невинные улицы Оминполиса? Ульяна и присные, кому как не им, полное здание баб. Вот и теперь, до момента «коитус интерруптус» гоблинша напоминала ведьму с тяжелого недосыпа и не менее тяжелого отравления — могучие тени на глазах, губы в черной помаде, черно-белые чулки, черная одежда… Молодая шлюха в глубоком трауре, не дать ни взять. А уж цепочек и кожаных браслетиков… я даже что-то вроде ошейника видел, декоративного. Не удивлюсь, если через десяток другой лет начнут себе еще и железками всё прокалывать, типа как сережки вешать.

Ну и… ладно. Даже если разумные нас не любят, я их всё равно люблю. С женщинами, кстати, бывает довольно просто. Мы, вампиры, не разносим никакую дрянь, ни венерическую, ни ту, от которой появляются дети. Да и ранним семяизвержением не страдаем, скорее наоборот, наслаждаемся обратным явлением. Правда, развести кого-нибудь из нашего рода на потрахушки довольно сложно.

Приходится отдуваться за всех.

Причем с пользой.

Спустившись из опасной зоны по лестнице на пару этажей вниз, я уж было хотел вызвать лифт, но внезапно наткнулся на очень старого знакомого, стоящего в коридоре и смотрящего в окно.

— Конрад.

— Сильвестр? — вздёрнул я бровь, останавливаясь, — Что заставило тебя со мной заговорить?

— Приказ, сородич. Приказ Короля.

Сильвестр Ваккуш развернулся ко мне. Вот его с человеком точно никто не спутает. Несмотря на средний рост, этот четырехсотлетний вампир невероятно худ и жилист, буквально ходячий скелет, обтянутый кожей. Он никогда и никому не рассказывал, что может привести вампира в такое состояние, но насколько мне известно — никто и не спрашивал. Старина Ваккуш, в отличие от добродушного и мягкого меня, очень уважал и уважает «заложить за воротник», но так как он выбирает своих жертв крайне аккуратно, то никто не обращает внимания на их количество. Парень не опускается в Нижний мир, зато берет на себя самые проблемные Срединные.

— Сначала вопрос, Конрад. Я должен узнать. Твоё порождение… — Сильвестр сделал многозначительную паузу, — … оно такое же, как и ты?

— Слабое? Да, — врать сородичу не имело совершенно никакого смысла, — Получающее удовольствие от жизни? Да. Принимающее мои взгляды? Тоже да.

— Я тебя услышал. Благодарю, — прошелестел вампир, — Теперь внемли приказу Короля, Конрад Арвистер. Вам, тебе и твоему порождению, запрещено размножаться далее. Коли падёт она, то тебе, в виду известных тебе обстоятельств, дозволено произвести еще «птенца», но им уже судьбы увидеть потомства нет. Когда ты приведешь его под очи Короля, представляя двору, владыка повторит приказ-запрет. Услышал ли ты меня?

— Услышал, — процедил я сквозь зубы, отворачиваясь, — Пока. Будь здоров. Не кашляй.

С-с-сукины дети.

— За сим всё, Конрад Арвистер, — донеслось мне в спину.

Не то чтобы меня волновала судьба потомков Алисы или перспективы завести своего, но услышанное было из рук вон как внезапно. Вампиры чрезвычайные собственники! Это все равно что мне с женой запретить детей делать! Да… Король вправе, еще как в праве, его приказ… ясен и понятен, незачем плодить…

АРРР!!!

За пару минут я усосал три сигареты подряд, чтобы хоть как-то успокоиться. Это уже наше, внутреннее. Владыка может быть десять раз прав, но приказывать в ЭТОМ…!

Внутри моей заскорузлой души дрались два волка. Один выл «Как он посмел!!», а второй орал ему «Идиот, благодаря его приказу я вообще живу эту жизнь!». В конечном итоге, мне это надоело, так что, я рявкнул на обоих «Сидеть молча, сучки!», и прекратил душевные метания. Тяжело быть упырем, товарищи, особенно таким как я. Ладно бы старина Сильвестр, он