Красная машина. Юниор 2 - Павел Барчук

Она выпила до дна. Улыбнулась, поблагодарила.

— Вот и хорошо. — Бросила она мне в спину, пока я относил стакан обратно на тумбочку. Мы использовали ее с пацанами, как место, где хранились заварка, сахар, всякие вкусности, типа печенья и конфет.

— Я рада, что мы все выяснили. А то было даже тяжело на душе́. Повела себя, как дура. Ладно. Пойду. А то скоро твои соседи вернуться. Неудобно как-то. Будут потом обсуждать. Я специально пришла, пока никого нет. Они там у Спиридонова в эту новую игрушку рубятся. Которая с волком. Как дети, честное слово. Совершенно глупая игра, ловить яйца. А ты чего не пошел?

— Да я чего-то и не спрашивал, зачем они к Толику. Немного не до этого.

— Почему? — Ленка смотрела на меня с искренним интересом. А я, наверное, несмотря на внешнюю браваду, на внутреннюю убеждённость, что все будет хорошо, один черт переживал. Захотелось выговориться. В двух словах рассказал ей про ситуацию с тренером. Про то, что мы вообще перестали друг друга понимать. А точнее, он меня. Что я просто хочу добиться настоящего успеха, результатов, которые позволят мне попасть в сборную. Вот и все. Нет никакой мании величия. Есть только цель, и я должен к ней дойти.

Ленка меня заверила, что это правильная позиция. Что сдаваться нельзя, тогда все получится.

Честно говоря, мне реально после этого непродолжительного разговора стало легче. Не знаю, почему. Может, благодаря поддержке. Я ведь все равно никому не мог сказать свои настоящие мысли. Да, хотел в сборную. Так тут все хотели того же самого. Но для меня это ведь было не просто личным желанием. Это было тем долгом, который я должен отдать.

А может, стало легче, потому что мы вообще помирились с Ленкой.

— Так что? Снова общаемся? Без всяких напрягов и сложностей? Просто, чтоб понимать.

— Конечно. Только ты все равно меня прости. Ладно? — Ленка улыбнулась, а потом встала с кровати. — Ладно, правда пойду. Поздно. Меня тоже сейчас начнут разыскивать. Я же никому не сказала, куда ушла, а скоро отбой. И пацаны… Будут потом языками молоть. Спокойной ночи, Белов.

Девчонка чмокнула меня в щеку и вышла из комнаты.

–Вот, блин, бабы…В любом возрасте все у них сложно.

Высказался я сам себе под нос. Потом стянул одежду и нырнул под одеяло.

Буквально через десять минут завалились пацаны.

— Славик! Спишь?! Зря не пошел с нами. Классная штука. Вообще не замечаешь, как время летит. И азарт такой. — Серга подошел к своей кровати, уселся на нее, а потом с подозрением кинул комнату взглядом. –А чем это у нам пахнет. Духами, вроде? Нет?

Я понюхал воздух. По мне, ничем не пахло. Но подозреваю, из-за того, что Ленка сидела рядом, просто к запаху привык.

–Ааа…. Белов! –Серега засмеялся, вскочил со своей постели, прыгнул на мою и принялся стягивать одеяло. — Ты чего, девчонку ждал? Свидание? То-то не захотел к Спиридонову. Вот ты жук, конечно!

Я отбивался и доказывал, что он придурок. Никаких девчонок никто не ждал. И вообще, ему надо лечить голову.

Почти час мы ещё бесились. Сначала пацаны пытали мегя, требуя, чтоб я признался. Я упорно стоял на своем. Потом разговор вообще перешел на девчонок. Дотрепались до того, что пришел воспитатель и вставил нам всем люлей.

Как бы то ни было, заснул я в хорошем настроении. В очень хорошем. Мне даже сотлось что-то приятное. Вот такой я был дурак. Зато следующий день все расставил по своим местам.

Глава 17

Утро было совсем не добрым. Правда, сначала я этого не знал. Никто не знал. Мы проснулись от того, что в комнате очень неожиданно появился наш воспитатель. Он так громко хлопнул дверью, что меня, например, спросонья подкинуло на месте.

— Подъем! — Алексей Алексеевич прошел в центр комнаты и замер там, изучая нас всех по очереди внимательным взглядом. Будто кто-то отличился и вот теперь он пытался понять, кто именно. Искал по приметам.

Мы сели в постелях, хлопая глазами. Зевали, потягивались, почесывались и ни черта не могли понять. Он иногда, конечно, приходил, чтоб разбудить, но в том случае, когда все коллективно просыпали подъем. Однако, сейчас никто ничего не проспал. До подъёма еще минут десять.

— Блин… А ведь можно было спать и спать… — Протянул из-под одеяла Игорек.

— Так…Бегом. Подниматься, умываться, собираться. И марш на уроки. Рысцой.

Алексей Алексеевич выдал это вроде бы логичное распоряжение, а потом уселся на стул. Логичным оно было по своему содержанию. Это, да. Нам реально надо просыпаться, умываться, идти в школу. Но абсурдно по исполнению. Потому что совершенно непонятно, зачем Алексей Алексеевич явился напомнить то, что мы и без него прекрасно знаем. Тем более, зачем сидит теперь в комнате, наблюдая за нашими действиями.

— Что-то случилось? –Серега протер глаза и сфокусировался на воспитателе. Попытался, по крайней мере.

— Не пойму… Почему у вас обязательно что-то должно случиться? А, Лапин? — Алексей Алексеевич явно нервничал. Или, как минимум, был на взводе.

–Вот это фокус, конечно…— Серега спустил ноги с кровати, подтянул трусы, обулся и встал. — Просто спросил. У нас наоборот, ничего не должно случиться. И не случилось. А вот у Вас…

— Так! Разговорчики закончили. Шуруйте принимать водные процедуры!

Воспитатель, прежде, вроде, совершенно адекватный человек, закинул ногу на ногу, ожидая, когда мы возьмем полотенца и уйдем.

Ясное дело, требовать с него отчета, что за ерунда происходит — глупо. Взрослый человек не станет нам объяснять причины своего поведения. Даже если поведение реально мандец, какое странное.

В любом случае мы дружно под пристальным взглядом Алексея Алексеевича отправились в душевую. По дороге строили версии, с чем столь удивительное пробуждение может быть связано. Версий особо не было. Одна, более-менее подходящая, что наш воспитатель сошел с ума. Мало ли.

— Может, проверка приехала? — Серёга окунул щетку в зубной порошок и с остервенением принялся чистить зубы.

— Какая поверка? — Игорь пристроился рядом, между Серегой и мной. — Проверяют, не поехала ли у Алексеевича крыша? Вообще странно все. Слышишь, Спиридонов!

Толик, который собирался уже уходить, остановился в ответ на отклик Игорька.

— Че надо? Давай быстрее. Все ночь не спал с этим «Ну, погоди!» Залипаю…

— Так кто виноват, если ты